Похоже, у белозоровского организма была именно такая реакция на стресс - спать в любой непонятной ситуации... Всё бы ничего, но один раз я уже очутился похожим образом за решеткой! Вот и сейчас меня разморило пусть в обстановке довольно безопасной, но - совсем некстати. Снилась какая-то дичь навроде Горбачёва с гамбургером в руках, который отплясывал джигу на крыше Чернобыльской атомной электростанции, и Таисии, торгующей на рынке замороженными пельменями, наряженной в бабусячье пальто и цветастый платок.

- Я пришла к тебе с приветом рассказать, что солнце встало... - пропел знакомый голос где-то неподалеку.

- Федор Иванович? - сквозь сон удивился я.

- Какой еще Федор Иванович? - удивилась Тася. - Гера-а-а, тебе голову напекло?

- Как это какой? Тютчев. Стихи - Тютчева?

- А-а-а-а! Тогда уж - Афанасий Афанасьевич. Стихи - Фета.

- Фета - это греческий сыр.

- Какой еще сыр? Белозор, тебе вредно спать днём! Вот, бери мороженое и вези меня гулять! Я, между прочим, большая молодец! Будет у меня ведомственная двушка на Зеленом Лугу, и в детский садик я девчат пристроила, и школы в том районе есть - Ваське на следующий год в первый класс идти ...

Мороженое! Я со стоном распрямился, хрустя суставами, и взял из рук подруги вафельный стаканчик с пломбиром. Черт возьми, больше года уже живу-поживаю в СССР, а тот самый пломбир за 20 копеек пробую, кажется, только второй раз! Ну, что я могу сказать? Вкусно! Но чисто субъективно - в нашей незалежной синявокай Беларуси делают не хуже, чем в БССР! Потому как - ГОСТ и всё такое...

- Я никогда еще не видела, чтобы человек ел мороженое с таким сосредоточенным видом! - Тася обошла машину по кругу и, усевшись на пассажирское сиденье, положила ногу на ногу. - У тебя что-то случилось?

- Не успел я в "Комсомолку" устроиться - Старовойтов в командировку отправляет... - я не знал, стоит ли говорить ей всё - впервые за всё время нашего общения.

- Да? Надолго? Куда?

"Козлик" зафырчал мотором, тронулся с места, я якобы сосредоточился на дороге, беря паузу.

- Чуть ли не на всё лето, в Среднюю Азию. Там какие-то проблемы со спецкорами возникли... Странно это всё, - пока я решил ограничиться полуправдой, но от этого на душе было паскудно.

- В "Комсомолке" - проблемы со спецкорами? - удивилась она.

- Вот и я о том же.

- Ты отказался?

- Я согласился. В конце концов, что мне без тебя тут делать до сентября? А так - денег заработаю, новые места повидаю...

Таисия с тревогой посмотрела на меня, покачала головой, но ничего не сказала. Ну да - у нее Олимпиада, куда ж на трибунах без биатлонистов из Мурманска! Она так или иначе сможет окончательно переехать в Минск только в конце августа - а там, даст Бог, и я вернусь.

Я отвез ее в парк Челюскинцев, и мы до одури накатались на аттракционах, целовались в самой высокой точке колеса обозрения, ели какие-то вкусности в местном кафе. Потом, уже в сумерках, Тася затащила меня на танцевальную веранду, где народ лихо отплясывал под аккомпанемент какого-то местного ВИА, который отыгрывал лютые каверы на западных и советских исполнителей - от вечной "Щизгары" до только входившей в моду "Синей песни".

Раскрасневшаяся, с шальными искрами в глазах, Тася, кажется, хотела натанцеваться на год вперед - и мне ничего не оставалось как поддержать подругу в этом деле, потому как, учитывая ее спортивную фигурку, пластику движений, яркую внешность, она быстро привлекла внимание местных завсегдатаев. Тутошние модные джентльмены разве что не облизывались, и попыток подкатить к прекрасной незнакомке не было только потому, что рядом с ней находился некий широкоплечий и почти двухметровый мужик со зверски обаятельной полесской рожей.

- Странное чувство, - проговорил я, придерживая девушку за талию и прижимая к себе.

- М? - в свете фонарей ее глаза сверкали.

- Уйти с танцплощадки и не получить по роже, - смешка сдержать не удалось.

Мы шли по аллее к выходу из парка, и впереди уже виднелась стоянка и одинокий "козлик" на ней. Вот уж воистину - счастливое время для автомобилистов! Никаких проблем с парковкой и пробками...

- Пф-ф-ф-ф, дурак, не везде же такие варвары, как в твоей ненаглядной Дубровице! Или везде? - она увидела, как из-за деревьев нам навстречу шагнули два типа в одинаковых клетчатых пиджаках, и прижалась ко мне теснее.

Я сунул руки в карманы. Что там Соломин говорил про кастеты? Мол, кончай носить, до добра тебя это не доведет... А вот были бы они сейчас у меня, я бы эх!

- Мы хотели уточнить у прекрасной дамы, - проговорил один из пиджачных джентльменов с прической как у престарелого Элвиса. - Не хочет ли она оставить этого деревенского увальня и провести время в отличной компании и в приличном месте?

- Не хочет, - сказала Тася. - Шли бы вы отсюда, мальчики?

- Дама с норовом, - сказал второй. - Мне такие нравятся.

Меня их словеса начали подбешивать с первой секунды, и потому я вынул руки из карманов и хрустнул костяшками пальцев:

- Вы не натанцевались, ребята? Или в ваших столицах считается приличным останавливать мужчину, который провожает девушку домой? В самом заштатном райцентре даже дворовые пацаны знают, что это - дурной тон. Однако если вы продолжите настаивать, я, пожалуй, разобью кому-нибудь из вас нос.

- Ты это! - храбрился "Элвис". - Ты поаккуратней со словами!

- Поаккуратней? - я почесал не зажившую бровь. – Ну, вот смотрите: даже в случае, если вы меня завалите, отделаю я вас знатно, это как пить дать. И с дамой этой вам ничего не светит - она моя невеста, а к тому же - спортсменка, и если и не отобьет вам причиндалы, то сбежать всяко сумеет - в сторону ближайшего телефона-автомата, чтоб милицию вызвать. И стоит того это ваше внезапно проснувшееся либидо?

- Какое еще либидо? - удивился второй. - Нет у меня никакого либидо!

Тася не выдержала и расхохоталась, а потом сказала:

- Всё, мальчики, приятного вечера! - ухватила меня под локоток и потащила к машине. - Слыхал, Гера, тут, в столицах у мужчин проблемы с либидо...

- Соответственно - агрессия к случайным людям как способ гиперкомпенсации, - поддержал