Его настоящее имя было Роджер. Я знал это с са–мого начала.Но так его называла только Дора. Все свои сделки он проводил под вымышленнымиимена–ми, зачастую весьма экзотическими, иногда даже с не–ким средневековымзвучанием. Этот паспорт был вы–писан на имя Фредерика Винкена. Забавное имечко.Фредерик Винкен…

Собрав все документы, я сунул их в карман, чтобывпоследствии уничтожить без следа.

Пришло время поработать ножом. Я отрезал его руки до локтей,поразившись при этом их изяществу и обратив внимание на тщательно ухоженныеногти.

Да, этот человек себя очень любил и, надо сказать, имел нато основания. Так, теперь голова… Мне понадобилась недюжинная сила, чтобыотсечь ее, причем я старался резать только сухожилия и мелкие кости, не касаясьсамого черепа. Глаза закрывать я не стал. Во взгляде мертвеца нет ничегозавораживающего, он совершенно лишен какой-либо выразительности. Без–жизненныегубы казались мягкими, а кожа на щеках разгладилась. Отрезанные части – головуи руки – я положил в два разных мешка, затем, как мог, затолкал в третий мешокто, что осталось.

Ковер на полу был тоже забрызган кровью. Плохо, очень плохо,тем более что ковры лежали здесь в не–сколько слоев – обычное дело дляхранилища рари–тетов. Ладно, главное – убрать тело. Не будет тела – не будет итрупного запаха, который может привлечь внимание соседей. А если тело исчезнет,то никто ни–когда не узнает, что произошло с этим человеком на самом деле. Такбудет лучше в первую очередь для Доры: пребывать в неведении, пусть дажемучиться неиз–вестностью все же предпочтительнее, чем увидеть сде–ланныекрупным планом фотографии того кошмара, который я здесь сотворил.

Напоследок я еще раз обвел взглядом невозмути–мо-мрачногоангела – или дьявола, или кем он мог быть еще, – пышную гриву его волос,красиво очер–ченные губы и огромные глаза. Потом, взвалив на плечо все тримешка, словно рождественский Санта Клаус, я вышел из квартиры, чтобы избавитьсяот тела Роджера.

Это оказалось делом несложным и заняло у меня всего околочаса, предоставив тем самым время для размышлений.

Я медленно брел по темным, пустым, заснежен–ным улицамгородских окраин в поисках куч строительных отходов, мусорных свалок и томуподобных малопривлекательных уголков, куда редко кто риску–ет заглядывать ирасчищать которые в ближайшее время явно никто не станет.

Мешок с руками я зарыл в огромную кучу всякого хлама,наваленного под путепроводом одной из ско–ростных автострад. Неподалеку от тогоместа я за–метил нескольких смертных. Завернувшись в одеяла, они сидели возлеогня, разожженного в небольшом жестяном ящике, и не обращали на меня нималейшего внимания. Я постарался запихать мешок как можно глубже, чтобы онникому не попался на глаза и не вызвал соблазна в него заглянуть. Закончивра–боту, я подошел к собравшейся вокруг огня компании – никто из них на менядаже не посмотрел – и бросил на землю несколько купюр. Ветер едва не подхватиллегкие бумажки, однако в свете костра мгно–венно мелькнула чья-то рука, икупюры растворились во тьме.

– Спасибо, брат.

– Аминь, – откликнулся я.

Голову постигла примерно та же участь, но уже в другомместе, довольно далеко от того, где остались руки, – на задворках одногоиз ресторанов. Я утопил в грязной вонючей жиже кухонных отбросов и да–же невзглянул напоследок. Мне не терпелось изба–виться от этого трофея. Нет, человеческуюголову нельзя назвать трофеем, и я бы ни за что не стал хранить ее в такомкачестве. Даже мысль об этом каза–лась мне неприемлемой. Если какой-нибудьумираю–щий от голода несчастный и наткнется на нее, он никому не скажет онаходке. Кстати, ресторан за–крылся несколько часов назад, и кучка голодающихуже топталась возле задних дверей в ожидании своей порции помидоров, салата,спагетти и хлебных корок.

А отбросы постепенно замерзали, и ледяные сгустки хрустелипод моими руками, пока я заталкивал голо–ву в самую сердцевину отвратительногомесива.

С последним мешком на плече я направился назад к центругорода. Осталось найти укромное местеч–ко для изломанного торса с ногами ипредплечьями. Я шел по Пятой авеню, мимо отеля, где спала Дора, мимо собораСвятого Патрика, мимо шикарных ма–газинов. Смертные спешили по своим делам,скрыва–лись то за одной, то за другой дверью; таксисты бе–шено сигналили, злясьна водителей медлительных, неповоротливых лимузинов.

Я шел все дальше и дальше, шлепая по грязи и про–клинаясамого себя. Меня раздражал исходивший из мешка запах. Однако пиршество былопоистине вос–хитительным и стоило того, чтобы я потрудился, уничтожая егоследы.

Мои бессмертные соплеменники – Мариус, Арман и все остальныедрузья, любовники и враги – всегда ругали меня за нежелание «избавляться отостанков». Что ж, на этот раз Лестат будет пример–ным вампиром и как следуетприберет за собой.

Неподалеку от Виллидж я наконец отыскал под–ходящее место –огромный склад, судя по разбитым окнам и огромной куче хлама внутри, давнозабро–шенный. В воздухе витал запах гниющей плоти. Похоже, человек умер здесьдовольно давно, однако холод замедлял процесс разложения и не позволял вонирас–пространиться за пределы помещения склада. Хотя, возможно, все дело было вравнодушии проходивших мимо людей.

Я прошел в глубь похожего на пещеру помещения. В нос ударилидругие запахи – бензина, металла, кир–пича… Прямо посередине возвышалось нечтонапо–минающее погребальный холм или пирамиду, а рядом стоял грузовик. Мотор былеще теплым, хотя по–близости я не увидел ни души.

Трупная вонь исходила именно от этой кучи, причем вскоре японял, что мертвецов в ней зарыто как минимум трое, а может, и больше. Мне нетерпелось поскорее убраться подальше от отвратительного мо–гильника, а потому яне собирался вдаваться в под–робности.

«Прекрасно, друг мой, покойся с миром на этомкладбище», – мысленно попрощался я со своей жерт–вой, зарывая мешок всамую глубину скопища битых бутылок, раздавленных жестяных банок, гниющихфруктов, обрывков картона и тряпок, обломков дере–ва и тому подобного хлама. Яедва не развалил эту го–ру, но, пару раз дрогнув, она все же устояла и вскореприняла прежние очертания. Только одна пивная бутылка скатилась вниз и теперьпоблескивала стек–лянным боком чуть в стороне от величественного по–гребальногосооружения. Вокруг стояла тишина, на–рушаемая только писком и шорохомкопошащихся где-то по сторонам крыс.

Я внимательно осмотрел грузовик. Сильно потрепанный, безрегистрационных номеров, он все еще сохранял внутри запах недавно сидевших тамсмерт–ных. Ну какое мне дело, зачем они сюда приезжали и чем занимались? Авъехали они сюда через огромные железные ворота и тем же путем, но толькопешком покинули склад, не обратив внимания на возвышав–шийся посерединекладбищенский холм. Хотя, воз–можно, холм они и заметили и даже внесли тудасвою лепту.