Но в тот день все мы, вне зависимости от норм этикета и вероисповедания, были напуганы гибелью княгини Шайесс, ее служанки и неизвестной имперской женщины. Способ их убийства был, пожалуй, самым жутким из всех, что мы знали.

Стайеш, получив весть о погибших рано утром, спешно отправился в представительство Тари Ашш. Когда-то город Этидо был столицей, и, как я уже упоминала, перед конференцией Ядовитые люди получили разрешение использовать старое здание Посольства. Я же согласилась, что Посланнику сегодня переводчик вряд ли будет нужен, а потому провела день дома, составляя от имени Посланника письма, которые будут отправлены дипломатической почтой в Ашш-Сетесс.

Третьего ноября 889 года князь Таш'Найесх вернулся в наш съемный дом в Этидо в половине второго ночи. Он пулей взлетел по лестнице, ворвался в покои и стал трясти меня, даже не сняв пальто. Разбуженная, я тут же загорелась идеей осмотреть благоверного на предмет ранений и тяжелого подпития.

– Пока здесь творится невесть что и женщины умирают при загадочных обстоятельствах, тебе надо держаться подальше отсюда, – беспрекословным тоном заявил он.

– Сетш-Отец! Ты хочешь выгнать меня из дома в такой лютый мороз?

– Не время для шуток! – воскликнул Посланник со злостью.

– Что еще произошло? – каждое мое слово звучало теперь взволнованнее предыдущего. – Неужели новые жертвы?

– Кое-что серьезнее, – ответил Стайеш, расстегивая пальто одним махом – так остервенело, что одна пуговица отлетела. – Наши чародеи потеряли свои способности, Келаайи! Первые признаки этого появились уже неделю назад, но о том не было доложено Первому магу. Таффур сообщил мне об этом поздно вечером.

Я поняла, что Стайеш сейчас сорвется, а потому запретила себе долгие расспросы о том, как это случилось. Хотя и у меня самой похолодело сердце: наши маги теперь – пустые болванчики, а благородные Ядовитые дамы становятся жертвами неизвестных преступников – и это при очевидных экспансивных настроениях Одельтера! Страшнее может быть только война.

– Имперские чародеи предложили нам помощь – разобраться во всем вместе с Архимагом во Фье-де-ля-Майери, – продолжал князь. – Мне совсем не верится в этот план, но я ответил, что не стану чинить им препятствия. При условии, что они берут тебя с собой. Повезло же мне изловчиться и найти место, где ты будешь в полной безопасности, правда? Ты поедешь вместе с ними как наблюдатель, переводчик, если в том будет необходимость, и… – Стайеш подбирал более мягкие выражения, – заодно посмотришь, как все у них устроено. Это даже существеннее, чем другие цели поездки.

– Ты возьмешься покрывать обе стороны? – недоверчиво спросила я. – Тебя предадут анафеме, если план провалится.

– Что мне остается делать? Представь, в какой экстаз придет правительство Одельтера, узнав, что на Ядовитых островах больше нет магической защиты.

Стайеш был бесконечно прав.

– А потому мои решения не подлежат обсуждению. Утром к нам придет женщина, которая сделает тебе маску-иллюзию, подобно тем, что наденут другие Ядовитые, а вечером за тобой прибудет Чьерцем Васбегард, маг Государственного Архива.

– Одельтерец?! Ты доверишься имперцу? – решение супруга оказалось слишком абсурдным для того, чтобы мой рассудок спокойно его принял. – Может, ты слишком торопишься? Такие дела не застаиваются годами. Виновника найдут быстрее, чем я соберусь в дорогу.

– Две Ядовитые женщины, имеющие отношение к дипломатическому корпусу Тари Ашш, были сожжены с помощью магии как раз во время начала конференции. Кому-то нужно либо разрушить наши с Одельтером отношения, либо заиметь жертвы из числа Ядовитых людей. Этот «кто-то» силен и настроен на решительные действия. Как ты думаешь, хочу ли я, чтобы ты стала следующей жертвой? – сквозь зубы объяснил князь Таш'Найесх, в спешке переодеваясь и даже не замечая, как уличная одежда небрежно разлетается по полу. – От магии убережет только магия, а наши чародеи теперь едва ли тебя защитят – ни здесь, ни на Островах… А теперь давай спать, Келаайи, от усталости я валюсь с ног.

Стайеш уснул быстро, едва только успев закрыть глаза, – большей частью потому, что сам приказал себе это сделать.

Однако эта ночь стала первой из тех, в которые множество людей потеряли сон и покой. И подобное состояние передавалось от человека к человеку, как простудная зараза.

Осень в Одельтере была особенным, знаковым временем года. Период увядания имперцы принимали как посылку к зимнему отдыху, и треть населения была невероятно увлечена идеей его ожидания. Осенью подписали договоры о присоединении зависимых земель к Одельтеру, и осенью же праздновали День национального единства Империи.

Помимо Старого государства Одельтер во владение Империи входили парочка колоний в Новых землях, крохотные Аванте и Люа, острова Тари Ашш и Мрачная Сторона.

Последняя, официально именуемая государством Собердан, представляла собой небольшой промозглый кусочек земли на северо-западной окраине Империи. Свою независимость Мрачная Сторона потеряла в далеком 663 году эпохи Высокомерия – незадолго до того, как то же самое случилось с островами Тари Ашш. В мире эти земли славились тем, что стали второй иноземной территорией, попавшей под покровительство Одельтера.

Собердан часто называли Печальным Краем, Пасмурной Стороной, государством Мрачного Рассвета, а иногда – Обителью Туманов и Кованых Железных Оград. Подданные других владений прибегали к изысканным ухищрениям, дабы как можно язвительнее перевести на родной язык название неплодородного куска земли, населенного к тому же невзрачно одетыми людьми. Некоторые, впрочем, находили весьма привлекательными их одежды из тяжелых черно-серых тканей и до удивления аскетичный образ жизни, предполагавший посещение местной церкви дважды в неделю.

Остальное же время соберданцев занимали прогулки по паркам, совмещаемые обычно с любованием мраморными статуями. Надо сказать, скульптура в стране Мрачного Рассвета была возведена в культ. Фигур из камня высекалось здесь так много, что, похоже, в самом Собердане для них уже не было места; отсюда они и разъезжались во все стороны света.

Каждая здешняя скульптура была настоящим произведением искусства: тонкая обработка мрамора позволяла воспроизвести детали вплоть до мельчайших складок кожи и одежды. Чаще всего в Собердане ваяли королей, божеств и духовных лиц.

Но, несмотря на культурную известность, для других наций Собердан был предметом неутомимых слухов и шепотков. Говорили о творимых Мрачными людьми вещах – ненормальных и жутких, порою даже нелепых. Ужасались собственным домыслам, ненавидели. Не секрет, что отвратительные вещи говорят за спинами каждого, но о ком-то, по несчастливой случайности, судачить любят намного больше.

Разговоры не обходили даже климат Печального Края. Самые яростные сплетники, образованные, как правило, лишь условно, любили смаковать слух о том, насколько отравлены соберданские туманы. Мол, именно поэтому у людей Мрачного Рассвета такое слабое здоровье. Простолюдины же, уверенные в своей правоте, кричали, как и четыреста лет назад, на разные лады, что если соберданский воздух и не обращает людей в камень, то непременно приносит с собой кошмары.