Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И пусть, — сказал он. Его взгляд шел откуда-то из самой глубины темных глаз — острый, кажется, проникающий через одежду.
— Нет, Дон, не могу, — проговорила я и повернулась, но он, не сделав ни шага, потянул меня назад — просто протянул свою большую руку, и я опять переместилась на прежнее место и стояла, глядя на него. Потом, безо всякого перехода, как бывает у парней (даже не имея опыта, я знала об этом), он проговорил:
— А в общем-то можно сказать и здесь: ты будешь моей девушкой.
Я отпрянула от него, какой-то миг не в силах вымолвить ни слова в ответ, потом с жаром произнесла:
— О нет, не буду, Дон Даулинг!
Он засмеялся и тихо пропел:
— «Возвращайся домой, Билл Бейли…»— потом добавил — Вот так это у тебя получилось. «О нет, не буду, Дон Даулинг!» Да нет, будешь, Кристина Уинтер. Ты меня слышишь?
Прохожие начали посматривать на нас, и Дон повернул меня, словно я была тряпичной куклой, и повел коротким путем к лодочной пристани. Я вырывалась и кричала:
— Не глупи, Дон, пусти меня!
Но он не обращал внимания. Мы остановились на безлюдной пристани; река несла мимо свои холодные воды. Уже совершенно серьезно Дон произнес:
— Мне уже это надоело. Чего хочет твоя мать? Чтобы ты отправилась в монастырь? А твой Ронни становится таким же, как она.
— Никакой парень мне не нужен. И мать говорит, что я еще слишком юная, мне нет и пятнадцати… Как бы там ни было, — с чувством добавила я, — ты моим кавалером не будешь, Дон Даулинг.
— Послушай, Кристина, — уже мягче продолжал он, — брось ты это. Я знаю, это говоришь не ты, ты хочешь ходить со мной, это говорит твоя мать. Так ведь? Черт побери, надо же когда-то начинать жить, она не должна мешать тебе жить! — понизив голос, он сердито закончил — Она постоянно держит тебя в шорах!
— Отпусти меня, отпусти! — вырывалась я. — Никаких шор у меня нет. И мне не нужен парень — ни ты, ни кто-нибудь другой, вот так!
Я отвернулась, но Дон опять встал у меня на пути, и вновь его поведение и голос изменились: умоляюще, сбивчиво он произнес:
— Послушай, Кристина, не сердись. Я сделаю ради тебя все, что угодно, все, и я не вечно буду работать в шахте. Нет, клянусь Богом! Я планирую кое-что другое. Когда-нибудь я стану богатым, Кристина, я разодену тебя в пух и прах, — он расставил руки и обрисовал мой силуэт, не касаясь тела. — Только будь добра со мной, Кристина, позволь мне время от времени видеться с тобой наедине.
Я никогда не слышала прежде, чтобы он о чем-либо просил, на него это было непохоже. Я могла бы и пожалеть, но ответила очень твердо:
— Я не хочу, чтобы ты был моим парнем, Дон. Ты же мне почти как брат.
— Хорошо, — решительно произнес он. — Я буду твоим братом. Только перестань избегать меня. Буду играть в брата — во все, что тебе угодно.
— Но, Дон, не глупи, так же нельзя, — я попыталась обойти его, и вдруг он привлек меня к себе так, что его лицо почти касалось моего, и произнес:
— А вот у Ронни получается, не правда ли? Он-то играет в твоего брата очень неплохо. О, — он встряхнул меня, — не говори мне того, что я и так знаю. А когда нас нет — есть еще маленький Сэм, милый малыш Сэм. Ты не против ускользнуть в лес с Сэмом, правда? И не надо уверять, что он еще ребенок и ходит в школу. Да, он ребенок, но когда речь идет о тебе — тут он пялится во все глаза и начинает дрожать, — Дон вновь встряхнул меня, потом воскликнул — Ты много лет морочила всем нам голову, но теперь хватит!
— Пусти, слышишь, пусти! Или я расскажу тете Филлис!
Услышав мою угрозу, он вскинул голову и холодно рассмеялся.
— И что же будет? Она скажет, что ты лгунья, она всегда говорила, что ты лжешь, пойдет к твоей матери и пoтребует, чтобы она запретила тебе бегать за мной, пытаться заманить меня в ловушку. Давай, говори тете Филлис.
— Эй, там, что случилось? Что он делает с тобой, девушка? — мужской голос раздался словно из воды. Я взглянула к ту сторону, откуда он прозвучал: над платформой виднелась чья-то голова. В моих испуганных глазах застыло такое умоляющее выражение, что в следующий момент мужчина бросился к нам с криком «Отпусти ее!»
Пальцы Дона на моем плече разжались, он повернулся лицом к мужчине. Ноги, казалось, едва держали меня, и какой-то миг я стояла, шатаясь, потом рванулась бежать по аллее. Последнее, что я услышала, был крик мужчины: «Попробуй только — мигом окажешься в реке!»
Я хотела рассказать о происшествии матери, но боялась: она наверняка пошла бы к тете Филлис, разразился бы скандал, и Сэму не стали бы разрешать ходить к нам. Как ни странно, именно это соображение удержало меня от того, чтобы довериться матери. Единственным убежищем для Сэма был наш дом — и дня не проходило без того, чтобы тетя Филлис не поднимала на него голос и руку, а в последнее время это стало происходить еще чаще, потому что она знала, что после школы Сэм начал встречаться с дядей Джимом. Тот теперь открыто жил с женщиной из Кондитерской лавки, и деньги для тети Филлис передавал через Сэма. Когда Сэм клал деньги на стол, тетя засыпала его вопросами, затем обычно обвиняла в том, что он лжет, как и его отец, а потом начинала отвешивать ему подзатыльники.
Я также сомневалась, что мать полностью поверит в мой рассказ, потому что в тот же вечер Дон пришел к нам на кухню и вел себя так, словно ничего не случилось. Прежде всего он добродушно пошутил с Ронни, заявив:
— Ты никогда не поверишь, Ронни, но старик Тредголд хочет назначить меня своим заместителем. Говорит, у меня есть все, что для этого надо, — потом, повернувшись к матери, добавил — Через пять лет я стану управляющим. Как вам такая карьера, тетя Энни? И все потому, что у мальчика есть мозги.
Ронни засмеялся, отец тоже, но мать только улыбнулась и заметила:
— Ну что ж, наверное, бывают и случаи еще более странные.
Уже собравшись уходить, Дон спросил Ронни:
— Ты слышал, что отец Эллис устраивает вечеринку для прихожан в следующую субботу?
— Нет, — ответил брат. — Кто тебе сказал?
— Джонси спросил, не нужны ли