был человек другого склада, довольно хладнокровно смотрел на все это, никогда не переживал и не жалел. Ночами спал крепким снов, что храп издавался далеко за пределы землянки. Иногда жена его Вера Матвеевна говорила ему, что только из-за его храпа нас найдут партизаны. Настало время, когда кончилась мука и соль и корову кормить нечем стало, зарезали корову, но не соленое мясо ели через силу. Иван с Александром решили сходить на станцию «Назия», чтобы достать соли. Каждая тропа была знакомая в этих лесах, сюда ходили ежедневно за ягодами. Так что напрямую по лесу до станции было четыре километра. Вечером этот план был разработан до мелочей. Расположение товарных складов они знали прекрасно и увидели, что под открытым небом лежит куча соли. Только преступили долбить её, как часовой заметил их, здесь находились наши войска, под конвоем повели в штаб. Там проверили документы их и убедившись, что это местные жители, отпустили домой, но велели немедленно эвакуироваться от сюда, так как фронт был рядом.

Так пришлось покинуть эту землянку и двинуться в путь. Дошли до деревни “Дальняя Поляна” (почти берег Финского залива) – это 8км от нас. С этой деревни была Ивана жена Вера Матвеевна, здесь их встретили тесть с тещей и вся родня. Все они еще жили в своих собственных домах, но вся деревня была переполнена войсками. В лесу их никто не бомбил и не обстреливал, а здесь были ежедневно налеты немецких самолетов на протяжении всего дня. Однажды началась очередная бомбежка, бомбы со свистом летели и взрывались вокруг дома и одна угодила прямо во двор. Иван стоял в это время на пороге дома. От взрывной волны вынесло боковую стену дома, и крыша развалилась, а Иван остался невредимым. Прежде, чем выручить женщин и детей – приходилось разбирать завал, но, однако никто не пострадал. После сегодняшнего налета решили окончательно покинуть родные места и эвакуироваться, так как дети и женщины настаивали упорно. Военные предоставили транспорт и довезли до станции “Жихарево” – это еще на 10км дальше, чем «Дальняя поляна». Там выдали эвакуационные документы в Кировскую область до станции «Котельная». Двинулись в путь, теперь основные трудности были питание и тепло, это особенно сказывалось на детях. Товарный эшелон двигался медленно, на каждой станции останавливался, а порой стоял по несколько часов. Зеленая улица была предоставлена тем поездам, которые двигались в сторону фронта. Наконец прибыли на станцию «Котельная». Морозы стояли лютые, термометр показывал минус 40 градусов ниже нуля. Предъявили документы в эвакуационном пункте при станции, после чего еще пришлось двое суток жить на вокзале. Конечный пункт назначения был «Яранский район», который находится в 130 километрах от станции «Котельнич» (полпути Киров-Казань, на юг). Туда не было ни железнодорожного и никакого вида транспорта, эта одна из глубин Кировской области. Туда можно было попасть только тогда, когда туда приезжали подводы с «Яранска». Через несколько суток целый обоз прибыл с Яранска. Теперь попутно взяли семьи обеих братьев, погрузили их нехитрые вещи и тронулись в путь. Эти края считались испокон веков хлебородными. Сюда в неурожайные тридцатые годы ездили за хлебом. Здесь люди жили за счет питания относительно не плохо, голода здесь не чувствовалось, хлеб у местного населения круглый год был свой. Даже в городе «Яранске» работал военный завод и продавали свободно водку. Иван купил сразу четверть водки несмотря на то, что его все считали трезвенником. Проехали 30км – возчики сделали остановку, здесь работала чайная. Зашли в нее, достали свои скудные запасы съедобного, заказали то, что там продавалось. Иван выпил сам и насильно заставил выпить жену и детей, что бы не замерзли, пока едут до места. Александр водку покупать не стал, совсем заткнулся и ни с кем не разговаривать не желал. Иван хотел ему налить, но он отказался.

Братьев Ивана и Александра со своими семьями определили в один из колхозов «Яранского района». Председателем колхоза, был инвалид Отечественной войны, человек с большой буквы, он хорошо понимал эту трагедию, в которую попали люди, жившие в тех местах, где пахло порохом. Выделил свободные дома, которые пустовали в деревне и велел отпускать зерно авансом – в счет будущих трудодней нового урожая. Братья со своими семьями были на все согласны – лишь бы не пропасть с голоду. Отдыхали уже целую неделю, пока никто их не тревожил ни куда. Однажды председатель зашел к Ивану поинтересоваться – как у них дела, как здоровье, могут ли они в скором будущем приступить к работе, так как кругом острая нехватка рабочих рук. Иван чувствовал себя хорошо, поэтому согласился прийти на работу хоть завтра. «Это хорошо», – обрадовался председатель и сказал: «Как только у вас закончится хлеб, скажешь мне, будете получать его до самого нового урожая у кладовщика, я об этом позабочусь». Александр продолжал переживать за потерянное. Голова была его забита всякими мыслями. А ведь медики говорят, что у каждого человека есть в мозге специальный отдел, как бы пульт управления куда поступает вся информация. Если в этот отдел поступил плохой сигнал, то этот пульт автоматически дает команду решать этот вопрос еще сто раз хуже. И это все вместе взятое довело его до того, что он совсем слег. Пришлось его отвезти в город «Яранск» и госпитализировать. С каждым днем его здоровье становилось хуже, Александр из всех братьев был сильнее всех. Совсем недавно перед войной, он двухпудовыми гирями играл, как резиновыми мячами. Зацепить на мизинец двухпудовую гирю и до двадцати раз выжимал ее играючи. Теперь силы его были совсем на исходе, он еле-еле передвигал свои ноги. Иван быстро завоевал себе авторитет, его можно было посылать на любую работу, он выполнял ее хорошо и добросовестно, ведь с малых лет привык к крестьянскому труду. Жена Ивана тоже работала в колхозе, а сын их был еще малолетний. Однажды Иван в кругу своей семьи сказал: «А вы знаете, что, если Александр доживет до весны, то это хорошо. Сегодня, когда я ходил к нему на свидание, внимательно наблюдал за ним. Он до того похудел, что кальсоны уже не держатся на нем, там остались кожа да кости». Слова брата подтвердились, только снег растаял, как Александра не стало. Теперь уже почти как год работали в колхозе, скоро будут распределять зерно за трудодни. Иван говорит своей супруге: «Нам, наверное, ничего не причитается, ведь мы целый год брали зерно авансом». Ивана целый день не было, он уезжал по колхозным делам в «Яранск».