Вера Матвеевна не поверила своим глазам, когда увидела, что им привезли целый воз зерна, свалили целые мешки и уехали. Приехал Иван с Яранска и рассказывает, что встретил представителя, он и говорит: «На днях у нас было совещания правления колхоза, там выступил я относительно вас, надо выяснить ясность относительно эвакуированных. Если мы удержим с них этот хлеб, который выдавали авансом в счет нового урожая, то они опять останутся без хлеба и на этот год, вынесли решение, тот хлеб с вас не удерживать». Столь гуманный поступок людей по отношению к ним. Так могут поступить только люди, кто много пережил, кто остро чувствует чужую боль, тот никогда не отвернется от того, кому в данный момент нужна помощь – ибо чужого горя не бывает, тем более в эти тяжёлые времена для всего народа. В этот вечер Иван со своей супругой были глубоко взволнованы и слёзы катились по их щекам – человеку всегда становится легче, когда он дает волю слезам, ведь душевная разгрузка отодвигает на второй план целый ряд многих трудно-разрешаемых проблем.

Однажды вечером Ивану принесли повестку с военкомата. Он отправился к председателю, чтобы предупредить его, что бы завтра на работу не ждали. Председатель забрал у него эту повестку и велел идти на работу, сказав, что сам все уладит. Забот в колхозе было много, нужно было в первую очередь обеспечить фронт хлебом, накормить семьи тружеников колхоза и засыпать семенной фонд под новый урожай. Все эти заботы легли на плечи старых и малых, а в основном на плечи прекрасного пола. Свои приусадебные участки приходилось пахать на себе. Картина эта была довольно распространённая в те времена, когда плуг тянули шесть-восемь женщин и одна им управляла. Сегодня спашут одним, завтра другим и т.д. Только колхоз расплачивается с государством по хлебу, тут же через несколько дней приедет уполномоченный из района с новым заданием – нужно еще столько-то зерна государству продать сверх плана. Всякие оправдания, относительно того, что нет никаких возможностей больше продать, ни к чему приводили, кроме нервотрепки по адресу председателя. Если все сверхплановые задания выполнить, то свой народ остался бы без куска хлеба. Надо отдать должное спаянности людей, они не видывали тайны колхоза, ибо они сами были кровно заинтересованы в них. Приходилось вечером после трудового дня непосредственно на гумне, где молотили зерно нового урожая распределять ее за трудодни – это делалось с такой целью, чтобы им не заполнять колхозный амбар и так как уполномоченные из района могли в любой момент проверить на наличие и все эти психологические, и морально-отрицательные перегрузки повлияли на здоровье председателя, и которому кроме того давали знать старые фронтовые раны. Пришлось ему остановить этот пост, на место его назначили другого, но для Ивана это не имело никакого значения, поэтому-что ему одинаково было при любом председателе, так-как работы он не боялся. Скоро опять принесли повестку, теперь он сам поехал в военкомат и был призван в трудовую армию в город «Киров». Пробыл там полгода и после тяжёлой болезни был освобождён от службы подчистую. Когда он вернулся домой, то здесь дела шли совсем иначе, чем при нём. Новый председатель не давал женщинам лошадей, чтобы съездить в лес за дровами и по многим другим вопросам зажимал их. Решили подыскать новое место работы, скоро такой случай подвернулся. В городе «Яранск» во время войны был эвакуирован детский дом из Ленинграда, заведующая в нем была Любовь Петровна, это была волевая женщина, прямая и справедливая, которая понимала людей, ибо сама в критические моменты выехала из блокады по льду Ладожского озера. При первой же встрече приложила все усилия, чтобы принять на должность завхоза мужчину, который хорошо знаком с сельхоз работами, так-как детдом имел свое подсобное хозяйство и особых льгот от государства в эти трудные времена не имел. Ужинать нужно было самим – выращивать все необходимое тоже самим. Продукты, все подсобные работы выполняли женщины и воспитанники детского дома, им нужна была направляющая рука, которая указала бы сроки посева тех или иных культур и сроки их уборки. Вот на такую должность устроился Иван и приехал со своей семьёй в детский дом, где им выделили жилплощадь. Там имелась пара лошадей и кое-какой сельхоз инвентарь. Ему приходилось выполнять всю сельскохозяйственную работу, прошло немного времени, как Иван навел порядок в своём хозяйстве – поставил всё на свой вкус, то есть показал свой почерк в работе и это не прошло незамеченным. Заведующая пристально следила и радовалась тому, что ей удалось найти именно того человека, который так нужен был в детдоме.

СТРОИТЕЛЬНЫЙ БАТАЛЬОН

Прошёл уже целый месяц, как мы приехали домой после окончания стройки моста через реку Нева, ходили на танцы и влюблялись, ибо время не в силах остановить жизнь. Военные действия развивались далеко не так, как многие предполагали в начале – до войны было в моде петь песню, “Если завтра война” Здесь все было на своих местах, в этой песне говорилось, что врага будем громить на его земле, но, к великому сожалению, действия разворачивались далеко не в нашу пользу, порой даже печально. Первые месяцы войны прошли так, что нам пришлось оставить целый ряд городов и областей, ежедневно по сводкам Союзиформбюро, появлялись новые направления в военных действиях. Бомбовые удары по железной дороге «Ленинград-Мурманск» стали ежедневными. Порой за гражданским населением на бреющем полете немецкие самолеты обстреливали из крупнокалиберных пулеметов, не жалея боеприпасов. Вот в такие тревожные дни августа месяца многим из наших ребят, в том числе и мне принесли повестку из военкомата, который находился на станции «Мга». Нам никаких проводов не делали, меня никто не провожал дальше калитки, ведь в настоящее время принято широко отмечать, как будто какой-то героический поступок совершил этот чадо любимый. Порой так напьются, что не помнят себя, совершают уголовные преступления и попадают вместо армии в поезд, который следовал до города «Красногвардеец-Гатчина». Отправились в путь, когда совсем стемнело, так было безопаснее. В эти дни на ночь, вокруг Ленинграда, поднимали аэростаты на случай ночного налета, ну а в светлое время суток отпускали их на землю. Стоило только отъехать от Мги, как тут же совершился первый налет на Ленинград за этот вечер. Прожектора со всех сторон освещали лучами, щупали ночное небо. Гул самолётов был слышен, но надо было поймать их в фокус прожекторов и не выпускать из зоны света, чтобы открыть зенитно-артиллерийский огонь. Все самолеты,