Песня закончилась, и Света воскликнула:

— Паша, ты чудо! Просто чудо!

— Да, Иваныч, удивил, ничего не скажешь! — поддержал ее Андрей. — Здорово! Прямо душу вывернул!

— Ну, что я говорила! — Наташа сияла от гордости, словно хвалили ее саму.

Павел запел снова. Сначала робко, вполголоса, а потом все смелей и громче ему стали подпевать Наташа с Андреем. Света молчала, не зная слов. Не было в ее жизни стройотрядов, да и костров тоже почти не было… Песни сменяли одна другую — простые, искренние, до краев наполненные трогательной душевной теплотой, теперь столь редкой, почти забытой. Света слушала, затаив дыхание, и щемящее чувство нежности ко всему на свете охватывало ее. Она посмотрела на Ильиных и с удивлением подумала о том, что всего лишь неделю назад эти люди были ей неприятны, даже противны! Но стоило Андрею познакомиться с ними — и на тебе! Угрюмый бритоголовый «бык» со своей красоткой-женой оказались милейшими людьми — умными, добрыми, отзывчивыми. Чудеса, да и только! А, может, это Андрей, как царь Мидас, превращает в золото все, к чему прикоснется?..

Она взглянула на него искоса и потихоньку придвинулась ближе, слегка его коснувшись. Тут же, в ответ на это, тяжелая рука Андрея мягко опустилась на ее плечо. Света невольно двинулась еще ближе, прильнула тесно, словно стремясь врасти в него, слиться воедино. Она склонила голову к его плечу, с волнением и радостью поняв, как ей хорошо и уютно под его рукой, как надежно и спокойно. Незаметно, под столом, она положила руку ему на колено, и сразу его широкая натруженная ладонь накрыла ее, их пальцы переплелись.

В смятении Света заглянула в глаза Андрею. От его откровенного взгляда у нее кругом пошла голова и томительно-сладко заныло в груди. Ей едва хватило сил, чтобы удержаться, не вскочить, не сжать его в объятиях, не прильнуть в забытьи к манящим губам… Ее сердце гремело гулким набатом, и с каждым его ударом все ясней и ясней становилось неизбежное — все, теперь уже не уйти, не убежать, не скрыться теперь — поздно!

Света не слышала и не видела ничего вокруг. Андрей тоже замер, окаменев лицом. Такую резкую перемену в гостях сразу заметила Наташа. Она взяла из рук мужа гитару и, притворно зевнув, сказала:

— Ох, ребята, что-то меня наши путешествия вконец уморили. Честное слово, еле сижу — глаза слипаются…

— Да, в самом деле, — чуть хрипловатым от волнения голосом поддержала ее Света. — Меня тоже в сон клонит…

— Пора, — кашлянув, подытожил Андрей. — Все устали, всем спать хочется.

— Да вы что? — изумился Павел. — Еще девяти нет, какой сон?!

— Спать, Пашенька, спать, — погладила Наташа мужа по бритой голове. — Я тебе сейчас колыбельную спою…

— Наташ, можно тебя на минутку? — выйдя в коридор, Света смущенно обратилась к соседке: — Слушай, у нас ванная-то без двери, ты же видела, а мне бы сполоснуться после леса… Можно?

— О чем речь? Ну конечно! Пойдем, я тебе покажу, что и где…

Под ласковыми струями воды Света немного успокоилась, но случившееся за столом все равно не отпускало ее. На смену нерешительности и растерянности пришло твердое убеждение: да, Андрей нужен ей! А что это — любовь, увлечение или просто прихоть — не важно. Она поймет это потом, после, а сейчас важно только одно — он ей нужен.

Она вернулась домой и сразу закрылась в спальне. Быстро привела себя в порядок, разобрала постель. При мысли о том, что ей сейчас предстоит сделать, мелко и противно задрожали руки. От волнения пересохло во рту, стало и стыдно, и страшно, но Света пересилила этот страх. «Хватит трястись! — жестко приказала она себе. — Мы взрослые люди, а мучаемся оба, как прыщавые подростки. Это нужно и мне и ему, и, значит, это произойдет! Все. Вперед!»

Света вошла в комнату к Андрею, когда тот закончил стелить постель. Не поднимая на него глаз, она приблизилась к дивану и взяла его подушку. Прижала ее к груди, повернулась и пошла к себе, коротко бросив на ходу:

— Идем со мной!

Когда Андрей следом за ней вошел в спальню, Света швырнула его подушку на кровать и резко обернулась к нему.

— Отныне ты будешь спать здесь, ясно?!

Она с вызовом смотрела на Андрея, ожидая его реакции, но внутри у нее все дрожало. От смятения, напряжения и стыда на глазах выступили слезы.

Он шагнул к ней и уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но Света ту же испуганно закрыла его ладошкой.

— Нет, молчи! Только не сейчас! Потом. Все слова — потом…

И, словно не доверяя крепости своей ладони, немедля сменила ее куда более надежной преградой — жарким, отчаянным, долгожданным поцелуем…

…И наступила ночь. Ночь исступленной, неуемной, безудержной страсти. Ночь трепетной, пронзительной, щемящей нежности. Ночь мучительных наслаждений и сладостных мук. Ночь неукротимого буйства плоти и упоительного полета души. Ночь откровений блаженства. Ночь любви…

А когда они, обессиленные, наконец заснули, уже занимался рассвет.

Первое, что увидела Света, проснувшись, — это сияющие счастьем глаза Андрея. Он, уже умытый и одетый, сидел напротив кровати и с улыбкой смотрел на нее. В руках он торжественно держал кусок гипсокартона, накрытый газетой (в хаосе ремонта поднос ему, конечно, было не отыскать), с дымящейся чашкой и бутербродом с сыром на ней. Картина была совершенно уморительной, и Света, прыснув, захохотала.

— Господи, Андрюша, это же только в плохом кино так бывает…

Он, тоже смеясь, подошел и сел на край кровати.

— Ну пожалуйста, Свет, только один разок! Больше не буду, честное слово!.. Мне так хочется…

— Ладно уж, раб стандарта, давай свой «поднос»…

Света с наслаждением откусила от бутерброда и глотнула кофе.

— М-м-м… — зажмурившись от наслаждения глаза, промычала она. — Вкусно-о-о…

— Вот видишь, а ты обзываешься!..

Быстро покончив с «завтраком», Света вскочила и, запахнувшись простыней, скомандовала Андрею:

— Марш в ту комнату! Я — в ванную, если, конечно, эти руины можно так назвать!

Света была счастлива, счастлива абсолютно и безмятежно, счастлива настолько, что, удивив себя саму, вдруг запела примериваясь, как бы помыться в разрушенной ванной. Радость жизни переполняла ее, била фонтаном, и вся она звенела упоительным восторгом, как туго натянутая струна.

Все в том же веселом возбуждении, свежая и бодрая, Света вернулась к Андрею. Не удержалась, чмокнула мимоходом его в ухо и, плюхнувшись в кресло, спросила:

— Ну, какие у нас планы? Баня, футбол, городки?

— Давай поговорим, — с мягкой улыбкой предложил Андрей.

— Давай! — Света, дурачась, энергично кивнула. — О чем?

— Света, дай мне слово, что не будешь смеяться, — попросил он.