И вновь в точку: тачки, золотые паркеры, громоздкие колье с рубинами и тяжелые серьги — все пустое. Во всем этом я ценила только внимание и заботу. Не цена имела смысл, главным было совсем другое.

— Именно поэтому я тебя не понимаю, Ань.

— А ты хоть раз любил по-настоящему, чтобы понять? — уже не скрывая своей грусти и слез, прошептала в ответ на его слова, резавшие по живому. — Как можно меня за это судить? Когда любишь, плевать на недостатки. Со стороны многое видно, а мне было важно, что он рядом. Ты же судишь так, будто ни разу не любил.

— Любил, — его губы сжались в тонкую линию, а я не скрыла удивления. — Зря ты так. Она действительно была мне дорога.

— И как ее звали?

— Жанна. Это темная история, которая уже в прошлом, но…

— Но?

— Я думал, что она — любовь всей моей жизни. Но как только у меня раскрылись глаза, ушел не жалея.

Арсений отвел взгляд, а мне захотелось расспросить, узнать о другой стороне Снежного. Однако я остановила себя, потому что я уж точно знала, как это больно, когда бередят еще свежую рану.

— Прости, — положила ладонь ему на плечо и заметила, сколько изумления вызвал этот жест. Привыкай, Арс. Алмазная видит не только себя, хоть и часто грешит эгоизмом. — Мне понравился браслет. И независимо от того, что случится в будущем, я буду его носить. Спасибо. 

В этот восхитительный день я решила отдохнуть от переживаний и боли от измены Вадима. Изгнать его не только из жизни, но и мыслей. И это было круто. Мы смеялись, шутили, обедали и ужинали. Я не могла и представить, что Арсений может быть таким…

Едва на город опустились сумерки и прохладный воздух начал покусывать кожу, мы причалили к берегу, где уже ждала машина с охраной. А спустя полчаса приехали домой к Арсению. Бороться с его упрямством не было ни сил, ни желания. А капризничать и требовать, чтобы он отвез меня к себе, было бы глупым. Мне не хотелось портить самый замечательный день в жизни.

— Можешь первая занять ванную, а я пока сделаю чай.

Арс выглядел уставшим, потому и говорил, и снимал обувь, и расстегивал часы очень медленно.

— Я с собой ничего не брала. — Откуда появилось смущение, было для меня загадкой.

— Там все есть. Чувствуй себя дома.

— Спасибо, — улыбнулась я, рассматривая его апартаменты.

В отличие от моих — роскошные. И мне, честно говоря, такие не нравились. Все тот же пафос, чтобы поддерживать статус. Пока я оглядывалась, Арсений скрылся за одной из дверей, но вскоре мне понадобилась его помощь — дорожка из пуговиц на спине оказалась непосильной задачей. Найдя мужчину в кухне, я смутилась.

— Какие-то проблемы? — спросил муж, перебирая какие-то баночки.

— Ты мог бы мне помочь?

— Да. С чем?

— Пуговицы. — Заметив его замешательство, я поспешно добавила: — Не могу расстегнуть их, не достаю.

— Оу, — он кашлянул и подозвал жестом к себе.

Если бы кто-то сказал мне, что буду стоять спиной к Снежному и ждать, когда он справится с пуговицами моего свадебного платья, этот некто оказался бы поистине смелым. Еще вчера. Сейчас же я бы назвала этого человека пророком. Ну проклинала бы, естественно. Потому что обычная просьба превратилась в пытку.

— Арс, ты не мог бы побыстрее?

— Мог бы, но у тебя их слишком много.

— Не так уж и много. Я понимаю, ты устал, но зачем растягивать время? Нам еще на прием завтра. Хотелось бы выспаться.

— У тебя очень красивая спина, — неожиданно произнес он, и горячими пальцами коснулся моей кожи.

— Арсений?..

— М? — он провел вдоль позвоночника, и приятное тепло разлилось по телу.

— Перестань.

— Обязательно, — на плечо легла тяжелая ладонь и слегка сжала его.

Как же сильно мое тело требовало отдыха и хорошего массажа. Я чуть не застонала от удовольствия. Стоило подушечкам пальцев пройтись по шее и погладить за ухом, и сладкая истома одолела меня окончательно.

— Как хорошо… — не выдержала и произнесла вслух.

— А может быть еще лучше, — прошептал Арсений.

В обычных, казалось бы, словах сквозило нечто такое, что вызвало во мне неоднозначную реакцию. Почувствовав дрожь в коленях, я сделала шаг вперед, ища в себе силы обернуться. Было так страшно. Вдруг увижу в его глазах нечто пугающее, то, к чему не готова? Или же я опять напридумала невесть чего?

Он обвил руками мою талию и через мгновение прижал к своей груди.

— Ань…

— Что?

Он вздохнул и отстранился, вызывая во мне сожаление. Сейчас как никогда хотелось человеческого участия и теплоты, но едва мужчина разомкнул объятья, стало так холодно и непривычно одиноко.

— Я нижние пуговицы не расстегивал, ты достанешь сама. Поторопись, хорошо?

— Да. Спасибо.

Сглотнув, я как на деревянных ногах прошла в ванную, скинула платье, смыла с себя усталость и переоделась в пижаму, уже не сдерживая улыбки: он подсуетился и подготовил одежду для будущей фиктивной жены. Можно сказать, я впервые нашла его забавным и даже милым.

— Ты все? — спросил он и, получив положительный ответ, скрылся за дверью, где только что находилась я.

В кухне витал приятный цветочный аромат. Но я так сильно устала, что никакого чая мне не хотелось. Решила подождать Арсения в зале, отдохнуть, полежать, потому что ноги гудели от каблуков. Я опустилась на диван, утонула в мягких подушках, а спустя пару минут уснула. Правда, бубнеж Арсения услышала даже сквозь сон.

— Ну и жена мне досталась. Ещё и в пространстве не ориентируется.

Утро началось с аромата выпечки. Я вдохнула его и открыла глаза. Комната была мне незнакома и, судя по сдержанным тонам, принадлежала мужчине. В памяти всплыли события вчерашнего дня, когда я потягивала уже четвертый коктейль и ощущала давно забытую расслабленность.

Оказалось, мой фиктивный муж может быть приятным в общении, рассказывать смешные истории так, что живот болит от смеха, а самое главное — проявлять заботу. Раньше я в нем подобного не замечала. Кроме бывшего жениха, для меня других мужчин не существовало.

Дверь отворилась, и вошел Арсений. Одетый в серую рубашку-поло и спортивные штаны, идеально сидевшие на его фигуре. .

— Доброе утро. Думал, ты еще спишь, — не сумел он скрыть досаду.

— Доброе. Только проснулась. Который час?

— Шесть.

— Нам надо приехать к десяти, — сказала ему, зевнув.

— Поэтому и хотел разбудить тебя пораньше. — Он подошел к прикроватной тумбочке и взял свой телефон.