— О, какой симпатичный молодой человек, — весело отозвалась консьержка. В разгар дня ее можно было встретить наверху. — В последнее время в доме царит такая воодушевляющая атмосфера.

— Магда, не смущай его. — Лареция роницательно взглянула на меня. — Впрочем, его не смутишь.

Обе женщины сидели в креслах, напротив друг друга. И, судя по колоде, раскиданной на поверхности стола, до этого они играли в карты.

— Приношу извинения за беспокойство. Я могу с вами поговорить?

— Ну, дверь же тебе открыли, значит, можешь. Магда, оставишь нас? Это ученик моего старого друга, Итана Келески.

— Не знала, что у ректора нашей великой академии есть персональный ученик. А ты с самого начала показался мне непростым. — В голосе консьержки звучали хитрые нотки.

— Это было до его становления главой, — вкрадчиво посмотрев на Магду, отозвалась ведьма. На ее пальцах, как и два года назад, виднелись кольца с драгоценными камнями — единственные яркие пятна цвета в ее облике. Мешковатая черная одежда с расклешенными рукавами делала ее похожей на птицу.

На ворона — предвестника смерти. Впрочем, предвестником Лареция не являлась, но вот предсказать чужую гибель была в силах. Эта способность была частичкой ее ведьмовского дара, что приносила массу неудобств. Она мало с кем сближалась и предпочитала уединенный образ жизни, потому что видения являлись к ней без спросу. И чем больше людей находилось вокруг нее, тем чаще предсказания ее посещали, сообщая об их судьбах.

Неудивительно, что порой она казалась сумасшедшей. Впрочем, сегодня, похоже, Александру повезло — женщина пребывала в хорошем настроении.

— И что же привело тебя ко мне, огневик? — спросила она, когда Магда вышла из комнаты.

— Почему вы решили сдавать этот дом? Сколько он уже сдается, месяц? — Розенталь сделал несколько шагов вглубь помещения.

— Три недели. Но ты ведь не за этим пришел, элемент?

— Не за этим, ­— спокойно подтвердил он.

— Знаешь, я советовала Итану не связываться с вашим семейством, и в частности с тобой. — Она наклонилась к столу, собирая разбросанные карты. — Ты отмечен огнем. У элементов сложная судьба. Сам знаешь, стихии не выбирают абы кого, характер может закалиться только испытаниями, болью и страданиями. Лишь познав их, поймешь жизнь. И обычно маги огня вырастают жестокими, эгоистичными и беспринципными. Вы неконтролируемы, чаще просто сжигаете, чем дарите тепло. И все эти качества я вижу в тебе, Александр Розенталь, наследник одного из королевских родов. Однако ты жаждешь свободы и, как бы ни отказывался признавать это, любви. Не того холода, что дает девчонка, бегающая за тобой… Не перебивай меня, когда я говорю, маг, — резко бросила она, видя все по лицу парня. — К большой чести твоего учителя, он все же смог направить тебя на верный путь. Хотя борьба внутри тебя не угаснет никогда.

Розенталь больше не пытался говорить. Любые слова ведьмы были полезны, и раз она сделалась такой разговорчивой, перебивать не стоило. Обычно с Лареции и слова не вытянешь.

Она проницательно глянула на него, видимо, разгадав новый план.

— Как поживает водница? Встретились? — спросила и тут же сама себе ответила: — Конечно встретились, было бы странно, если бы нет. Ваша магия не могла не притянуться.

— Вы с самого начала знали?

— Знала или нет, какая разница? Она — водный элемент с земли, вот что важно. Там стала зарождаться первородная стихийная магия. Конечно, как зажглась, так и потухнуть может, но не исключено, что девушка не последний одаренный маг, прибывший оттуда. — Лареция поднялась, сжимая в руке колоду карт, и направилась к шкафу. — Земля и Церент — отражение друг друга. Как сестра и брат. Между ними сложная связь, поэтому наши миры соединены. В тот момент, когда иномирянка оказалась здесь, вам суждено было встретиться. Огонь из этой реальности и вода из другой. Это гораздо более гремучая смесь, чем просто противоположный дар одного уровня.

Женщина шлепнула колоду о полку и повернулась. В ее глазах застыл странный блеск — они будто остекленели.

— Вас свяжут очень сильные чувства, Александр, и совсем не факт, что они будут теплыми. Я вижу много дорог, и большая часть ведет к ненависти и войне, но светлые пути еще открыты. Тем не менее, по какой дороге вы ни отправитесь, оба повлияют на всех нас.

Розенталь слушал, а лицо его выдавало нахлынувшее напряжение. Все сложно.

Он не стал интересоваться, как ему поступить, прекрасно зная, что женщина не ответит. Когда она видит видения о смерти, то советов не дает. Боится, что они неправильно повлияют на судьбу.

Сильные эмоции? Мягко сказано. Они как лавина или морская волна, одним ударом топящая корабли. И этот бушующий океан он держал в себе. От этого его нынешнее существование в неволе ощущалось все невыносимее.

— Последний вопрос… — протянул он перед уходом.

— Задавай, — великодушно сказала ведьма, легкая улыбка мелькнула на тонких губах. Огневик был готов поспорить с кем угодно: она уже знала о том, что он собирался спросить.

— Это вы воруете еду из общей кухни?

— Ворую? Что за грубые слова, молодой человек? Я все верну. Что же делать, если ваша знакомая предпочитает выпечку моей любимой пекарни. Я не люблю выходить наружу, а Магду не допросишься, — фыркнула Лареция совсем как обычная женщина.

— Не надо, я сам все верну, — отозвался Александр и, прежде чем окончательно покинуть ее, осведомился: — С какой начинкой предпочитаете выпечку?

— С малиной.

— Передам вам сверток через вашу сестру. Я ведь правильно угадал? — Похоже, консьержка не унаследовала ведьмовской дар, передающийся в их семье уже несколько веков, поэтому и могла вести обычную жизнь.

— Да, элемент.

— Спасибо вам за разговор. — И Александр покинул комнату.

В прошлый свой визит Розенталь попытался разузнать у женщины свое будущее и то, как можно выйти из-под влияния отца, но Лареция лишь молчала. Еще в тот момент парень понял, что эту задачку может решить он и только он. Слова ведьмы чаще все лишь усложняли и запутывали, вот и эта встреча не стала исключением.

***

Ночной воздух казался настоящим наслаждением. Где-то вдалеке вновь сверкали росчерки молний — кривые линии пронзали небеса и уносились к земле, и лишь через несколько секунд ушей достигал раскатистый гром. Повсюду было много воды, и она ощущала меня — я чувствовала это. Волосы неярко мерцали.

Я только закончила с самостоятельной работой. Руки непривычно болели после нескольких часов работы шваброй. Мои ладони сжали холодные перила балкона, и я вновь вдохнула полной грудью, ожидая, пока по телу распространится легкая щекочущая энергия.

Но вместо новой волны приятных ощущений случилось это — в мои легкие попала какая-то гадость. Я едва не закашлялась. В горле запершило. Легкий серый дымок поднимался прямо у меня перед глазами откуда-то снизу. Я встала на носочки и высунулась за край балкона. В следующую секунду мои брови сошлись на переносице.