Действительность… Я должна была вернуться в действительность. Только Виктор не позволял мне этого — погладил по скуле, и все было начавшие обретать форму мысли рассыпались. Лента затянулась на моих волосах, кончик её щекотнул меня по позвонкам…

Он шагнул вниз с подиума. Шагнул, не сводя с меня взгляда. Лишь слегка повернувшая к нему голову, я скорее даже не видела — чувствовала это. Каждое его движение, колебание воздуха между нами.

Огонёк сигареты вспыхнул ярче, и мне показалось, что точно такой же тлеет в глубине его глаз. Удовлетворение, опасность и что-то ещё… Что-то, заставившее сердце пропустить удар.

— Ты куда?

То ли покачивало меня, то ли комната плыла, то ли весь мир вдруг накренился. Виктор Марчелло больше не был для меня одним только именем. Он даже не был для меня до отвращения красивым дьяволом с отвратительным характером. Кем он был… Вот этого я не знала. Кем-то, кто только что вывернул моё сознание откровенной изнанкой наружу.

Я даже не сразу сообразила, что он идёт к выходу. Стояла в скреплённом булавками шёлке, боясь сделать не то что лишнее движение — лишний вдох, и смотрела ему в спину.

— Виктор… — осторожно ступая, подошла к краю подиума. — Ты куда, чёрт тебя подери?!

Он обернулся. Нет, мне не показалось. Его взгляд… На дне чёрных зрачков действительно плавились угольки, плавящие серебро радужки.

— У меня есть дела.

— Дела?! — дурман резко рассеялся. — А только что были не дела? И… Мне что, так и стоять тут?!

— Стой, если хочешь, — равнодушно отозвался он и открыл дверь.

— Виктор! — я всё-таки сделала шаг с подиума. Ощутила, как булавка кольнула под грудью, ещё одна — у талии. — Ты…

— Продолжим завтра, — бросил он. Взгляд опустился к груди, уголок губ дрогнул. Не успела я больше ничего сказать, он скрылся за дверью.

Как-то само собой я дотронулась до шеи, до ключиц, опустила руку ниже и застонала в голос.

— Боже… — соски. Мои соски снова торчали под тонким, ничего не скрывающим шёлком. Как будто только что Виктор Марчелло не прикидывал на мне набросок. Как будто… как будто только что я занималась с ним сексом. И, судя по тому, как всё ещё горела моя кожа, какими мокрыми были мои трусики — самым потрясающим сексом, какой был у меня за всю жизнь.

Глава 9

Марина

Каждый следующий день был под копирку срисован с предыдущего. Менялись только фасоны эскизов, ткани и их цвет.

Хотя нет. Ещё кое-что — моя реакция на Виктора. С каждым разом я всё острее чувствовала его. Научившаяся держать это под контролем, стояла, не подавая вида, а внутри всё так и кипело раскалённой лавой, тогда как ему, казалось, было всё равно. Абсолютно всё равно. Словно… Словно бы я действительно была просто телом. Куклой или чем-то вроде яйцеголового деревянного манекена, по-прежнему составляющего компанию мне на напоминающей подиум возвышенности.

— Что же в тебе такого… — прошептала я, стоя на балкончике своей спальни.

На улице давно стемнело, но было по-прежнему тепло.

Лишённая всякой связи с внешним миром, порой я ловила себя на том, что и сама оказалась где-то вне его. Будь у меня ноутбук, я бы могла набросать пару заметок, другое дело, что писать было особо и не о чем.

Несмотря на то, что в доме Марчелло я находилась уже больше недели, узнать о нём удалось не многим больше, чем в первый день. Узнать о нём и узнать его. Комната, спрятанная внутри той, где он примерял на меня свои оттенённые одержимостью идеи, неизменно оставалась недоступной мне. В тот самый первый раз, оставшись одна, я хотела заглянуть в неё, но… дверь оказалась заперта. Как и несколько других, неприметных, которые я увидела, только как следует осмотревшись.

Вздохнув, я вернулась в комнату и, размотав накинутое после душа полотенце, устроилась в постели. Вспомнила, как Виктор дотрагивался до меня буквально пару часов назад, и со стоном уткнулась в подушку. Закрыла глаза и, не удержавшись, дотронулась до груди, представляя вместо своих пальцев пальцы Вика.

— Ты с ума сошла… — шепнула в тишину, медленно поглаживая себя.

Понимала, что должна немедленно прекратить, но… Не могла. Не могла, чёрт возьми! Облизнула губы и сильнее обхватила грудь, зажала сосок между пальцев и потёрла его. Так, как это, наверное, мог бы сделать он — жёстко и в то же время ласково. Тогда как я едва могла контролировать себя, Марчелло было всё равно. Сегодня, вчера, три дня назад… Только изредка я видела, как он поджимает губы, как вспыхивают чернёным серебром его глаза. Вот только относилось ли это ко мне?

— Боже… — прошептала, переворачиваясь на спину.

Провела ниже, к животу, кончиками пальцев обрисовала пупок. Я на подиуме в полутёмной бордовой комнате. Красный шёлк на плечах, он… Он стягивает с меня лямку только что скреплённого платья. Ткань падает к ногам, а он, повторяя изгибы моего тела, гладит. Ладонью по животу и ниже, туда, где всё сильнее тянет желанием.

Немного согнув ногу, я отвела её в сторону. Слегка надавила на клитор и потихоньку всхлипнула. Чуточку сильнее. Он бы сделал это сильнее. Его взгляд на моём лице, на шее, на груди…

— У тебя красивые соски, — повторила слова, которые он сказал мне еще в первые дни, и словно бы увидела его губы.

Влажно… Поглаживая между ног, второй рукой опять обхватила грудь. Сильнее на клитор, вокруг соска пальцами, очерчивая его. Возбуждение, копившееся всё это время, стремительно охватывало меня пламенем. Сильнее…

— Да! — вскрикнула, понимая, что не могу сдерживаться. Пальцы мои запорхали по влажной плоти, я подалась навстречу собственной руке. Чернёное серебро, вскрик… Спазм сковал меня, превратив в натянутую струну. Дрожь, горячие ладони. Шёлк под ступнями. Шёлковая простынь или… Нет, красный шёлк. Его ладони на моём теле, он внутри…

— Ты сошла с ума,