– Включи голову, Демон! Если мы сейчас не уйдем, нас достанут сегодня же.

– И что? – младший всегда отличался полным отсутствием страха. И порой мозгов. – Мы что, не справимся с толпой недоносков? В любом случае, воевать в открытую не станут. Пересидим, подежурим. К тому же есть парочка тех, кто остался на нашей стороне. Можно привлечь их.

– Ты готов подписать им смертный приговор? Лично я – нет! А это произойдет, если они пойдут за нас, фактически, против Совета.

– Не перегибай. Конкретно мы Совету ничего не сделали.

– Мы – нет, только я. Но это дела не меняет.

– Ладно, сами справимся. Но ты подумай. Это же может быть элементарной провокацией! Мы наружу – они там!

– Дело в ней, разве ты не понимаешь?! Она…

– Ты чего больше опасаешься? Что мы не сможем ее защитить, или что она надумает сбежать?

– А сам как думаешь?

– Да ну… Она же не тупая.

– Уверен?

– Тогда тебе не повезло с Единственной.

Бешеный потер переносицу. У него нет дополнительного времени. Решение нужно принимать сейчас.

– Эта ночь здесь. Утром уходим.

– Лады.

– Нужно подготовиться.

– И?

– И все, Демон!

Марта

Последние два дня были похожи на страшный сон. За это время я отчетливо поняла, что сказанное Бешеным не вымысел, а жуткая правда, реальность, в которой теперь предстоит жить и мне. Сказать, что не была готова к этому – не сказать ничего. Лучше бы сдохла в той аварии, которая унесла жизнь моего самого близкого человека! Боже, если я когда-нибудь доберусь до этого гребаного Совета, каждому из них не поздоровится! Клянусь, я сделаю все, чтобы они пожалели!

Я понимала, насколько глупо мечтать о мести с позиции моей…слабости. Где я и где они. Вряд ли смогу хотя бы подойти к одному из них, не то что притронуться. Но от того, как я представляю их мучительную гибель на костре инквизиции – понятия не имею, почему именно так, но приятнее некуда! – на душе становится легче.

Бешеный ясно объяснил, что отныне мы с ним связаны. Умру я – он отправится следом, и наоборот. Законы хуже, чем у людей. А еще теперь я – его слабое звено, которое постоянно будут пытаться убить самыми разными способами. Да уж, такого поворота в моей жизни точно еще не бывало! Стать лакомым куском для сверхъестественных тварей – что может быть «лучше»? Особенно с учетом, что ни о каких супер-способностях для меня речи не идет.

По факту, все, что передается женщине вампира – долголетие и толика силы, как в случае с автокатастрофой. Грубо говоря, если переломаю руки-ноги, умереть не соберусь. А жаль. Это был бы отличный выход из ситуации – грохнуться с какого-нибудь моста повыше, и разбирайтесь тут сами как хотите!

Каждый раз моя мысленная бравада прерывалась именно на этом месте. От того, что Бешеный – черт, все же стоит спросить его имя, а то мы тут типа женаты или что-то вроде! – может погибнуть, даже после моей смерти, становится не по себе настолько, что сердце сжимает тоска от еще не случившегося. Невозможно представить, что его не станет! Чертова связь!

– Согласен.

Кажется, последняя реплика вырвалась вслух. Я вздрогнула, обратив внимание на темный дверной проем. Включать свет он запретил, поэтому все мы передвигались впотьмах. Только, как я поняла, им-то от этого ни жарко, ни холодно, а я пребольно ударилась мизинцем!

– Еще раз: ее нельзя разорвать? – глупая надежда все еще теплилась во мне.

– Нет, – он помолчал. – И попыток делать не стоит.

– В смысле? – вскинулась, потому что в его голосе почудилось сомнение. – Есть варианты, но тебе не хочется их использовать?

– Я просто предупреждаю, чтобы ты забыла о подобных глупостях. Потеряешь время, помотаешь нервы нам обоим. Зачем?

– И правда, – фыркнула я. – И что же делать?

– У тебя что, память как у рыбки? Смириться и постараться не подохнуть. Чем не план?

– И радоваться жизни, еще скажи!

Он не ответил. По ощущениям буровил злым взглядом, пусть в темноте и не видно. Как можно чувствовать, что на тебя смотрят? Сама бы ни за что не поверила, назвав автора сия предположения романтичным придурком. Но…

Мысли невольно потекли в совсем ином направлении. Ведь он и правда привлекал меня… но лишь физически. Хотя бы вспомнить нашу первую и, честное слово, думала, последнюю ночь. Его прикосновения, ласки, горячее дыхание, сводящее с ума…

– Прекрати!

– Что? О чем ты?

– Не знаю, зачем ты это делаешь, но перестань так часто дышать. Это сбивает.

Мне стало любопытно.

– Сбивает с чего?

– Ни с чего!

Он не говорил – рычал. А я думала, у вампиров нервы должны быть из стали!

– Без проблем, что орать-то? Ты зачем вообще пришел?

Он снова не ответил. Да делай ты, что хочешь, подумала в сердцах, но тоже промолчала. Мне бы выждать момент, когда он расслабится, и сделать ноги. Черт с ним, будем связаны, но отдельно друг от друга. Я смогу сама себя защитить, пока не представляю, каким образом, но не всегда сладкая жизнь многому меня научила. Я же не двадцатилетняя девчонка…

– Даже не думай.

– О чем?

– Сбежать. У нас будет ломка, мы не сможем быть на расстоянии.

Я так удивилась, что даже не подумала отнекиваться:

– Откуда ты знаешь, о чем я думаю?

Он усмехнулся.

– У тебя все на лице написано.

Так, значит, он прекрасно видит в темноте, и я снова заведомо слабее. Допустим, другого я и не ожидала. Однако… Признавать не хочется, но в чем-то он прав. Если после нашей ночи первой ночи – я сказала: первой?! – меня, по его словам, была «легкая тяга», что я испытаю теперь, когда эта гребаная связь упрочнилась?

А у него было так же? Вряд ли, он же типа сильный вампир, и воли у него побольше, чем у скромной смертной меня. А еще, что опять же следует из его рассказов, раз я не откинула тапки в ДТП, это говорит о почти стопроцентно налаженном союзе. Следовательно, что со мной будет, удались я на некоторое расстояние от ненавистного бесячего объекта? Правильно, ничего хорошего!

Вот тебе и эротической сон, конечно!

– Ты зачем пришел? – спросила снова.

– Мне так спокойнее.

– Как?

– Когда вижу, что ты не собираешься вены себе перерезать.

– Как я понимаю, это не забота, а спасение собственной жизни.

Он оказался рядом прежде, чем я успела сообразить. Красные глаза вперились в мои, теперь он не скрывал эмоций, а мне захотелось отодвинуться. Он не дал. Обхватил мое лицо руками и прошептал, вернее, прошипел: