– Говорю же, они дружили. Поэтому нам нужно как можно быстрее его отыскать. Дядя, о котором вы упомянули… его фамилия, где живет?

Сделав несколько глотков воды, Ирина Андреевна вернула Звереву стакан и попросила еще одну сигарету. Выпустив пару облачков дыма, женщина продолжила:

– Я мало что знаю о нем.

– Но как же…

– Владимир Иванович Ярцев – так звали отца Толика. Дядю, о котором мы говорим, зовут Василий. Они не родные братья, у них мать одна, так что фамилию его я не знаю. Где он работает и где живет, я тоже не знаю.

– Может быть, есть фото?

– Дяди?.. Разумеется, нет.

– А фото Анатолия?

Ирина Андреевна горько рассмеялась.

– Вы не поверите! Детские фото сгорели во время пожара, а потом со мной случилось вот это, – женщина указала на костыли. – Так что мне было не до фотографий. А сам Толик вообще не любит фотографироваться.

– Может, хотя бы фото Володи есть?

Ирина Андреевна поднялась, взяла костыли и подошла к секретеру. Спустя несколько секунд хозяйка квартиры протянула Звереву старенький снимок с надломанными краями.

На фото на фоне затуманенных дымкой гор стояли красивая женщина в темном закрытом купальнике и высокий мускулистый мужчина в обтягивающих плавках. Женщина ела арбуз, мужчина обнимал ее за талию, на заднем фоне плескались волны. Только внимательно приглядевшись, Зверев узнал в красавице на фотографии стоявшую сейчас перед ним хозяйку дома.

– Это мы в Сочи. Я ездила по путевке и встретила там Володю. Он был такой мужественный и напористый, я сразу же в него влюбилась, ну и потом все и случилось. Вскоре после того, как я вернулась в Псков, я поняла, что беременна. Володя же уехал к себе в Саратов, перед расставанием мы обменялись адресами, и он обещал приехать.

Ирина Андреевна вернулась в свое кресло, прислонила к нему костыли и какое-то время молчала.

– Приехал? – прервал воспоминания хозяйки Зверев.

– Спустя два года, когда Толику уже исполнился год. Все это время я писала Володе письма, а он ни разу не ответил. Позже выяснилось, что он провел этот год в тюрьме.

– А как вы об этом узнали?

– Он сам мне это рассказал. Сказал, что оказался в тюрьме случайно, каялся и все такое прочее! Потом он остался у нас, и я надеялась, что в нашей жизни все образуется. Мы неплохо ладили, и мне показалось, что у нас все хорошо, но через год Володю снова арестовали, и с тех пор мы больше не виделись.

Ирина Андреевна вновь замолчала, а Зверев, выждав паузу, спросил:

– Ваш сын похож на отца?

– Толик? Практически одно и то же лицо.

– А дядя Толика похож на своего брата?

– Похож, Володя на несколько лет младше своего брата.

– Вы сказали, что Володя из Саратова, а как же так случилось, что его брат теперь живет в Пскове?

– После того как Володя поселился у меня, его брат тоже переехал в наш город. Он прожил у нас месяц, а потом уехал, но я даже не знаю куда. Как вы сами понимаете, меня это тогда не особо волновало. Пару лет назад Толя сказал, что встретил в городе дядю и довольно часто оставался у него ночевать. Вот в общем-то и все, что я могу вам рассказать.

– То есть о том, где Василий живет и чем занимается, вы не знаете? – еще раз на всякий случай уточнил Зверев.

– Я же это вам уже сказала! – довольно резко ответила Ирина Андреевна. – С тех пор как папаша Толика пропал, я больше не хочу иметь ничего общего ни с ним, ни с его родственниками.

– Тогда, может быть, вы позволите мне взять эту фотографию?

– Забирайте. Она мне не нужна.

Зверев убрал фото в карман. Видя, что хозяйка на взводе, сменил тему:

– Хорошо. С этим делом мы разобрались. А теперь по поводу окружения вашего сына. Может, напряжетесь и вспомните кого-нибудь, кто помог бы мне в его поисках. Думаю, что это в ваших же интересах.

– Я точно знаю, что окружение у моего сына обширное, но, как я уже сказала, мне до него нет дела. Хотя постойте… Кажется, я видела одного из его приятелей. Как же его звали?.. Мотя… точно Мо́тя!

– Мотя? Это что – кличка?

– Думаю, что да. Как-то раз в дверь позвонили, и Толик открыл дверь. Прежде чем сын вышел в коридор, он назвал пришедшего Мотей.

– Это все?

– Да, все. А теперь, если позволите…

– Да-да, я уже ухожу.

Глава пятая

Распрощавшись с хозяйкой квартиры, Зверев направился к остановке и умудрился успеть на последний автобус. Однако лечь спать пораньше ему не удалось, потому что, как только он разделся и принял душ, зазвонил телефон.

– Товарищ Зверев?

Павел Васильевич узнал голосок племянницы Глафиры Ульяновны.

– Да, это я. Можете звать меня Павел… – на секунду задумавшись, Зверев добавил: – …Васильевич! Павел Васильевич! Что вы хотите, Дина?

– Тетя сказала, что вы просили о встрече. Она сказала, что я могу позвонить в любое время.

– Да, разумеется! Вы хотите рассказать мне о вашем друге Валентине?

– Да… то есть в основном я хочу поговорить о Хрусте́.

– Хрусте? О… Вы имеете в виду Анатолия Хрусталева?

– Да. Хруст – это кличка. У всех блатных есть клички, а Хруст блатной!

Зверев посмотрел на часы.

– Я все понял. Давайте встретимся прямо сейчас. Где вы живете?

– На Кузнецкой.

– Тогда давайте встретимся через час в Ботаническом саду у фонтана Надеюсь, еще не слишком поздно?

– Ничего страшного, я уже не маленькая.

Повесив трубку, Зверев позвонил дежурному и тоном, не терпящим возражения, потребовал «дежурку».

Ровно через пятьдесят минут он уже шагал по Ботаническому саду вдоль полуразрушенных оборонительных бастионов, построенных еще в начале восемнадцатого века.

Когда-то здесь росли канадская ель, маньчжурский орех, уссурийская груша и еще целая уйма редких насаждений. Однако в годы оккупации немцы, опасаясь предстоящих холодов, пригоняли сюда пленных, и те практически подчистую вырубили все деревья ценных пород. Однако примерно полгода назад здесь началась реконструкция: выкорчеванные пни увезли, и теперь на их месте уже зеленели новые молоденькие деревца. Деревьев было так много, что Зверев не сразу увидел Дину, сидевшую на лавочке под кустом боярышника. Когда девушка увидела Зверева, она встала и тут же с виноватым видом отвернулась.

– Простите, что рухнула без чувств. Со мной такое бывает, у меня артериальная гипотония.

Зверев со знанием дела кивнул:

– Понимаю. Вы должны беречь себя и быть осторожнее. Итак, давайте присядем, и вы мне расскажете