Анарад, теряя надежду переговорить с братом в одиночестве, вошел в прохладную горницу. Из низких окон, затянутых мутной пленкой, струился прозрачный белесый свет, прорезая сумрачный воздух хоромины. Найтар сидел во главе стола, и не один он здесь был: Дияр — сотник и воевода — князя Волеб, темноглазый, с пушистой курчавой бородой и чубом, он места занимал на скамье больше даже, чем Дияр, который не уступал никому в своей крепости, но Волеб не в счет — на скамье, где сидел он, порой могут сразу двое справных кметей уместиться. Женская сторона стола тоже не пустовала: жена Волеба здесь со своими девками- сподручницами и дочерями, да старухи Русны.

Едва княжич вошел, как женская половина стихла разом, взгляды прилипли, словно медом его облили с ног до головы, переглядывались меж собой, наблюдая за вошедшим мужчиной — в последнее время Анарад замечал, как он становился, словно меткой какой для них, в которую каждая норовила бросить томный взгляд.

Найтар одет еще по-походному тепло, зачесанные назад изрядно отросшие волосы русые с ореховым отливом, лицо будто из камня вырубленное, обожженное оком еще Купальским с острыми обветренными скулами, носом чуть длинноватым и узким, челюстями и подбородком крепкими, тяжелыми, покатым лбом, бородой не длинной, и взором острым, широк и в плечах, и кисти рук крепкие мускулистые — в такие только меч и подавай. Он тихо вел разговор с мужами, пока чернавки справно на стол накрывали: принесли уже и квашеной капусты в лотках и грибов соленых, сбитня и браги — утренничать, значит, со всеми станет, так и не поговорить толком. Может, то и к лучшему. Не время.

— Доброго здравия, — поприветствовала Анарад мужчин, и те ответ недолго держали.

— И тебе здравия, — привстал Найтар, распростер руки, встречая княжича, и едва они коснулись грудь грудью, Найтар чуть задержал его в объятиях, шепнув на ухо нарочито покровительствующим тоном, так, чтобы он только один его слышал: — Ты смотри в оба сын, невесты глянь какие видные.

Анарад скосил взгляд в сторону девиц, зардевшихся до красна, что печи раскочегаренные, вернул взгляд обратно, вглядываясь в серо-голубые глаза дядьки — такими природа награждала всех мужчин этого рода, кроме него — Анарада, подарив ему ненастье грозовое в них, как и в душу. Анарад все же смотрел намного сверху, хотя статен был князь, чем отличался от своих воевод — те брали широтой плеч.

— Пощади, князь, — попросил княжич.

Тот в ответ только подмигнул весело, собралась возле глаз сеть складок, но не старили они его нисколько, а только зрелость показывали, что не ввысь идет, а глубоко под землю корнями окрепшими: такому теперь буря невзгод нипочем — все выдюжит.

— Буде тебе, — хлопнул по плечу князь, выпуская.

Приподнят духом — это хорошо. Анарад вернулся к столу, опустился на скамью рядом с Дияром.

Едва он сел, в горницу вошла и Русна, за ней и Вротислав, будто тенью ее, и теперь мужчины смолкли, вперившись в молодую жену князя, да шибко не заглядывались, возвращаясь к яствам да разговорам — как уж тут поглазеть, коли супружницы рядом. Русна проплыла, что лебедь по водной глади, к прибывшему князю, тот — чего уж скрывать — встретил ее поцелуем горячим в щеку — согрел ласково. Она заняла место по левую сторону, как и положено. И не ушло от Анарада, как положил Найтар ладонь на тонкую руку, жадно сжал хрупкую кисть — любой бы позавидовал страсти такой пылающей, что невольно добавляла слабости этой деве ледяной с холодных земель. Русна голову повернула — почуяла на себе взор Анарада, полоснув старшего княжича взглядом долгим, будто колючим и меж тем спокойным и примирительным. Посмотрела всего лишь, а будто душу насквозь видела — так и слышался треск льда, да все ложь то была, его она не могла видеть и не увидит никогда. А ведь и больше двух слов не обменивались, и виделись редко

— та из женского стана не выходила, казалось, а пролегла меж ними пропасть бездонная. Не желала Русна терять власть, которую обрела и успела раскушать.

— Ты еще не говорил о нашей находке? — опустился рядом Вротислав.

Даже не заметил, как подсел рядом. Анарад, оторвав от Русны взгляд, выпустил из рук напряженных чарку, что до этого сжимал с силой.

— Нет, — сделал он все же два больших глотка сбитня, — сам только зашел.

А дальше и не дали переговорить толком — завязался разговор о недавней стычке на реке Согши с лайтарцами, и о подарке князя ихнего — Яруна. Смеху было много, а решений мало. Впрочем, может, оно и правильно. И только Русна сидела неподвижно. Анарад и рад был бы ее не замечать, но взгляды их почему-то скрещивались каждый раз.

Подтянулись и остальные мужи, и вскоре в горнице стало так душно, что впору двери настежь открывать. Брага разгуляла кровь по жилам, так, что дыхание становилось горячим. Время потянулось тягучим киселем, казалось, уже и обедня прошла, а расходится никто и не спешил. Князь, правда, нанизав на широкое лезвие ломоть лосятины, посматривать уже стал с интересом жгучим на сына, пронизывать Анарада острым взглядом, да продолжал все смеяться, с мужами разговаривать о всяком неустанно, будто не виделись зиму целую.

— Рассказывайте уж, как в поход сходили, — не стерпел все же он. — По лицам вашим хмурым вижу, что хвалиться нечем.

Все взоры разом оживились, на братьев устремившись, и Русна, будто во сне сидевшая, подняла выше подбородок, посмотрев жгуче из-под темных ресниц, будто она ждала все это время только этого разговора. И не хорошо, что князь начал его сейчас, не ко времени, да, видно, брага язык размягчила. Анарад на Вротислава глянул, тот только бровь приподнял, мол, стоило ожидать.

— Как и думали, мало чего путного мы нашли, князь, — попытался Анарад отговоркой простой обойтись, но отмахнуться совсем не вышло.

Найтар усмехнулся, вторил ему и Дияр — он то уж точно видел пришелицу.

— А что за девица с вами прибыла?

Анарад пальцы сцепил, слыша краем уха, как зашептались женщины с другой половины стола. День сегодня не задался, хотя в последнее время они мало чем радовали княжича. Пусть и ни для кого не была тайной в детинце, зачем и куда отправились братья, но рассказывать о том во всеуслышание не хотелось.

— Из Ледницы, с границ, — вскользь ответил он.

Взгляд Найтара отвердел разом, прожевав мякоть, не стал настаивать продолжать, видно, смекнул, что к чему. Дияр вновь подхватил разговор о лайтарцах, позволив всем выдохнуть свободно. Анарад видел, как скользнуло по лицу Русны разочарование. Вротислав, видно, не сболтнул лишнего ей, Анарад даже укорил себя — выходит, не доверяет полностью. Хотя он уже настолько запутался, что и в себе не мог разобраться, не то чтобы в ком-то.

Духота стала настолько плотной, что помалу стала выгонять женщин из хоромины, и княгиня не стала задерживаться — удалилась так же молчаливо и невесомо, будто облако выскользнула из терема, обратно в свой стан возвращаясь. И как не осталось ни одной гостя, кроме Дияра, от которого тайн никаких не было, князь на спинку кресла дубового облокотился, ладонь широкую в кольцах на стол положил, уперев твердый взгляд в Анарада.