Олег понимал, что средневековая солдатня друг от друга ничем не отличается — что винорская, что линерийская, что ещё какая иная, и что понятие сопротивления можно трактовать весьма свободно. К примеру, мешаешь поджигать свой дом или не разрешаешь себя полюбить прямо на пороге, это тоже, как бы, сопротивление. Но, он надеялся, что, зная своего герцога, его бравые вояки, всё же, будут видеть берега.

— И насколько далеко продвигаться? — уже просчитывая варианты, уточнил Чек.

— Смотри по обстоятельствам. И не переоценивайте с Тормом свои возможности. Гортензия, я не могу тебе приказывать…, - Олег замолчал и посмотрел на магиню, которая осторожно, в этот момент, раскалывала щипчиками брусочек сахара.

— Я согласна, Олег, — сказала она, забросив отколотый кусок в чашку, — Я и сама хотела это предложить. Чек, тогда, магов штаба армии, во главе с Валмином, всех отправит с Тормом, а я пойду с полками мужа. Ты ведь не против? — спросила она у Чека.

Вопрос, понятно, ответа не требовал. Генерал задумчиво кивнул и посмотрел на Олега.

— Так, а с Наровом-то что? — спросил он.

— Любишь ты заинтриговывать, Олег, — поддержала вопрос мужа Гортензия, — Давай, рассказывай, что ты придумал.

В отличие от Вейнага, вокруг Нарова не было раскинувшегося городка. Рядом с крепостью было только, четыре, довольно больших, постоялых двора в двухстах шагах от единственных ворот крепости, смотрящих на юг, и крупное рыбацкое поселение на берегу озера, в лиге от замка. И всё это, постигла та же судьба, что и остальные поселения западного Винора, где прошла объединённая армия союзников.

— Наш полковник, кажется, сам себя превзошёл. Ведь откровенной дурью маемся.

Слова одного из сержантов первого инженерного батальона Олег слышал находясь в нескольких шагах за его спиной.

— Всё никак не может успокоиться после той мелкой промашки на понтонном мосту, — поддержал возмущение своего подчинённого сутулый лейтенант, — Эй! — крикнул он двум солдатам, в десяти шагах от офицера и унтер-офицера, укладывающим поперечный брус строящейся катапульты в пазы двух, лежащих параллельно, толстых брёвен, — Вы какой толщины брус взяли, придурки? Этот сзади кладётся!

Перейдя на местные идиоматические выражения, лейтенант кинулся сам руководить работами.

В словах сержанта относительно того, что им сейчас приходится заниматься дурью, была абсолютная правда. С этой точки, где инженеры сейчас собирали четыре катапульты, добросить снаряд до стен города было просто нереально.

Унтер-офицер был неправ лишь в том, что приписывал эту идею полковнику Кашице. На самом же деле, приказ на сборку катапульт в этом месте отдал лично герцог-соправитель.

Эта небольшая гряда из нескольких холмов была выбрана Олегом исходя из двух причин. Первая, заключалась в том, что до этого места, по рассказу Дениза, удары двух, самых сильных, магов крепости доходят уже ослабленными до такой степени, что от них легко защищает на длительное время самая слабенькая Сфера, а вторая причина, заключалась в том, что отсюда Олегу было легко использовать своё заклинание Прыжок — и расстояние было для него совсем небольшим, и отсюда хорошо наблюдались стены и башни замка, и он мог выбрать себе участок, где находилось достаточно большое количество защитников.

Заклинание Поиск Жизни, которое, наверняка, использовали достаточно часто маги крепости, могло легко обнаружить приближающегося к ним или появившегося среди них одиночку. Но определить его в толпе или в достаточно большой группе людей никто не сможет — вряд ли, кому придёт в голову визуально пересчитывать количество солдат, снующих туда-сюда и копошащихся при строительстве баллист, и сравнивать с тем количеством, что наблюдается дежурным магом в магическом зрении. Также, как никто и не подумает, направлять Поиск Жизни на группы своих солдат, несущих службу на стенах и башнях крепости.

Когда, накануне, Олег поставил задачу полковнику Кашице, тот долго пыхтел, мялся и вздыхал, но указать своему герцогу-соправителю на очевидную непродуманность, как он думал, решения, не осмелился.

Такое чрезмерное угодничество перед своим герцогом, Олег считал серьёзным недостатком начальника инженерной службы. Также, как и его обжорство.

Кстати, однажды, Олег попробовал исцелить полковника от излишнего веса и обнаружил ещё одно ограничение своих целительских возможностей. Оказывается, не в его силах не только вылечить сознание человека, но и те отклонения, которые были заложены при рождении на генном уровне. А склонность к ожирению, часто к таковым и относилась. Так что, справиться с этой проблемой мог только сам Кашица. Но не справлялся.

Впрочем, недостатки Кашицы были из тех, с которыми Олег готов был легко мириться, особенно, в свете того, что у полковника было и множество достоинств.

Количество тех, кто знал о том, что их герцог владеет ещё и заклинанием Скрыт, ограничивалось узким кругом самых близких соратников, в который Кашица не входил. Поэтому, и смысла в возведении инженерных конструкций он не понял.

Нирма тоже не была посвещена в полные возможности своего шефа, но, Олег был уверен, его указания по недопуску в его шатёр вообще никого, ни под каким предлогом, выполнит неукоснительно.

Войдя в Скрыт ещё в шатре, Олег сейчас не был виден обычным взором никому из личного состава инженерной роты, среди которого сейчас находился, а маги крепости даже и не предполагали, что один из той толпы вражеских солдат, что копошаться за стенами замка, находится под действием заклинания, делающего его невидимым.

Олег выбрал башню, что находилась левее ворот и на которой сейчас виднелись фигуры трёх защитников замка.

Сформировав конструкт Прыжка и напитав его неполным количеством энергии, где-то наполовину, через миг, он уже стоял чуть позади двух солдат и одного десятника.

— Ты на винорцев смотри, а не туда пялься, — выговаривал одному из солдат десятник, — Ты что, драк что ли не видел?

Говоря это, десятник, тем не менее сам пялился во внутренний двор замка, где в окружении толпы зрителей из таких же солдат и унтер-офицеров дрались двое мужчин.

— Так смотри, как он нашего разделывает, — оправдался подчинённый.

Оба драчуна были раздеты по пояс, поэтому сразу понять, кто они такие, было сложно.

Судя по тому, что служивые, к которым переместился Олег, переживали за высокого детину, которого, несмотря на его рост, уверенно теснил коренастый мужик, нанося один за другим точные удары по голове и корпусу и успешно уклоняясь от ответных ударов, будущий победитель был руанцем, раз стоявшие рядом с Олегом и, естественно, не видевшие его, солдаты носили сюрко линерийских пехотинцев.

Вдохнув полной грудью, Одег чуть не выдал себя тошнотным рефлексом.

Когда-то, в прошлой жизни в родном мире, он читал, как во времена Гуситских войн, немцы и чехи, захватывая друг друга в плен, бросали пленников в выработанные шахты и засыпали камнями. Здесь Судет не было, поэтому самым распространённым методом казни чрезмерно большого количества пленных, было их бросание в ров с перебитыми конечностями. Там пленные умирали, а когда их трупы начинали гнить, то, на дне рва, эта гниль, вкупе с осколками костей, создавали дополнительные трудности тем, кто вздумает преодолевать этот ров.