– Вы не понимаете, это эпический роман. Жизнеописание всей семьи Никиты. Всего их рода.

– А у него известные родители? Знаменитости? Выдающиеся люди?

– Ах, нет. Самые обычные. Мать была домохозяйкой и немножко подрабатывала учительницей музыки. А отец работал на заводе «Красный треугольник» технологом. В советские времена эта должность ни почетной, ни денежной не считалась.

– Действительно, обычная семья. Может, их предки были выдающимися личностями?

– Вовсе нет.

– Так что же это за роман получится?

– В том-то и состоит основная трудность. Никита должен описать своих родителей так, чтобы каждый, кто возьмет его книгу в руки, сразу понял: эти люди не занимали высоких постов, но они были достойными людьми – с большой буквы!

– И давно он пишет?

– Что?

– Ваш муж, говорю, свой роман давно пишет?

– Уже восьмой год.

Мариша мысленно ахнула:

– И совсем с тех пор не работает?

– Что вы, ему некогда.

Теперь Мариша смотрела на эту женщину уже не с жалостью даже, а с долей отвращения. Просто клиническая идиотка! Дети полуголодные, сама одета черт знает во что, денег в доме нету ни шиша, а она слушает своего гада-муженька. А этот жиртрест тоже хорош! Обожрал всю семью! И еще, небось, требует к себе уважения. Конечно, требует. Такие всегда его требуют!

– Знаете, а я бы на вашем месте отправила своего мужа работать, – заявила Мариша. – Но не над романом, а по-настоящему! А если бы он стал возражать, то сняла бы его с довольствия!

– Как так?

– А вот так! Не поработал – не поел! Думаю, тогда у вас нашлись бы средства и на обувь для вас, и на отдых для всех ваших детей.

– Да как же так? Ведь Никита работает…

– Дрыхнет ваш Никита над печатной машинкой.

– У него компьютер!

– Ах, компьютер?!

Мариша, не выдержав, схватила женщину за руку и потащила в глубь квартиры. Квартира же у странной семейки была очень даже неплохая. Видимо, отставнику дали ее за какие-то его воинские заслуги. И как жаль, что его дочка не смогла найти себе достойного парня и выбрала в мужья типичного трутня.

Компьютер стоял в отдельной комнате – в писательском кабинете. И женщина замерла у порога, не решаясь его переступить.

– Никита не разрешает нам заходить в кабинет, – пояснила она.

– Почему же?

– Ну… мы можем перепутать его заметки, бумаги, рукописи…

– А может быть, потому что он не хочет, чтобы вы видели вот это?

Мариша ткнула пальцем в клавишу на клавиатуре. Компьютер тут же послушно загудел, и монитор засветился.

– Ой, мама! – воскликнул пятилетний мальчик. – А что эти голые дяденьки делают с этими голыми тетеньками? И что это у них там такое снизу болтается?

Женщина прижала к себе детей и взглянула на Маришу.

– Что вы делаете? – простонала она. – Выключите немедленно!

– Это не я делаю! Это ваш муж так работает! Он находился на этом сайте перед тем, как пойти перекусить. Вам недостаточно? Хотите посмотреть, где он еще бывает?

И Мариша принялась щелкать по ссылкам. Так, что тут мы имеем? Ага!

– Порно. Жесткое порно. Лесбиянки. Видеоклипы с порнухой, – перечисляла Мариша, распаляясь все больше. – Ну как? Нравится? – Красная и злая, повернулась она к женщине: – Судя по этой информации, ваш муж просто не вылезает из Интернета. И ищет он там не следы своих бедных, незаслуженно забытых родителей, а разных молодых девиц.

– Это… Этого не может быть. Вы не ошиблись?

– Нет!

Женщина замерла. Лишь пальцы ее судорожно сжимались и разжимались. Было очевидно, что в душе ее происходит борьба. Но затем ее щеки порозовели, и, отстранив детей, она бросилась на кухню. Вскоре послышались глухие удары – словно падало что-то тяжелое. А затем раздался мужской голос – мужчина кричал:

– Эй, отдай котлеты! Ты что, свихнулась? Я же их еще не доел!

– Потом доешь.

– Когда это потом?

– Когда найдешь работу! Живо собирайся – и марш искать работу!

– Глафира, ты с ума сошла? Мы же договорились, я пишу…

Снова послышался какой-то шум, а потом Никита завопил:

– Глупая баба! Ты меня кипятком обварила!

– Ничего! Не помрешь! Живо бери свои документы – и на биржу труда. И если к вечеру не найдешь работу, то домой можешь больше не показываться!

– Да что на тебя нашло?

– Ничего. И еще вот что… Пока не принесешь мне приличной зарплаты, ни на что, кроме овсянки на воде, можешь в этом доме даже и не рассчитывать.

Мариша удовлетворенно хмыкнула. Может быть, кому-то и покажется, что женщина поступила с супругом слишком уж сурово, но, глядя на бледненькие лица двух его младших детишек, жалеть мужика почему-то не хотелось.

Процесс выдворения муженька на поиски работы несколько затянулся. Сначала он просто не уходил – допытывался, какая муха укусила его жену. А когда его подвели к компьютеру и ткнули носом в экран с голыми красотками всех мастей, то еще и истерику устроил – мол, по какому праву жена вторгается в его личную жизнь. Впрочем, супруга держала наготове сковородку, на которой еще недавно лежали те самые не доеденные мужем котлеты.

Получив по наглой морде сковородой, мужик заткнулся и виновато заморгал глазками, косясь на экран компьютера:

– Ну, дорогуша… Это же я ради нас с тобой. Хотел разнообразить нашу с тобой интимную жизнь.

– А ты подумал, есть ли у меня силы на эту самую жизнь? Немедленно иди и зарабатывай деньги!

– Но, дорогуша, я ведь не могу так сразу.

– Можешь!

И супруга подступила к нему со сковородой в руке. Мужик перестал отнекиваться, но идти на поиски работы все равно не торопился. Сначала томительно долго искал паспорт. Потом начал ныть, что его трудовая книжка находится у родителей. Да и диплом – тоже.

– Диплом с правом преподавания философии тебе сейчас вряд ли пригодится. Летом учителя не нужны.

– Куда же я пойду? – удивился Никита.

– В дворники! – со злобой бросила ему жена. – Или на стройку раствор месить.

Почти силком, но им все же удалось выдворить мужика за дверь. Правда, перед этим он долго вспоминал про котлетки, которые не успел доесть.

– Сделай с собой бутербродик, – просил он, льстиво заглядывая жене в глаза.

Но та не поддалась.

– С этого дня и до получки – только овсянка, – отчеканила она. – Ты что, забыл? Уф! – Она закрыла за мужем дверь и утерла пот со лба. – Теперь я понимаю, почему не приставала к нему с работой все эти годы. Честное слово, легче взять подработку, чем выпроводить этого лентяя утром на работу.