с характерными для писателя передержками, но рациональное зерно в тезисе о сочетании плановой экономики со свободой интеллекта, безусловно, есть. Уверен также, что его слова в статье «Почему я пишу» (1946 г.) были искренними: «…Каждая строчка серьезных работ, написанных мною с 1936 г., направлена прямо или косвенно против тоталитаризма и за демократический социализм — такой, каким я его понимаю»[17]. Предсмертное литературное завещание писателя — «1984» — не оставило сомнений в том, какого миропорядка и каких, по его выражению, «тоталитарных наваждений» он хотел бы избежать для себя и других в будущем. Тоталитаризм описан Дж. Оруэллом сильно, хоть и гипертрофированно. Писатель сделал местом действия тоталитарных ужасов вымышленную англосаксонскую державу Океанию, всеми делами которой в 1984 г. заправляет партия «АНГСОЦ» («Англия победившего социализма») и ее вождь, называемый всеми «Старший брат», но читателям было понятно, что Оруэлл писал не о своей стране и не о некоем британском вожде — он приводил то, что было на слуху о советских реалиях. История внесла в картины страшилок географические поправки: одних, в основном в сфере материальной (постоянный дефицит, распределиловка, борьба масс за перевыполнение пятилетних планов и пр.), в сегодняшней России как таковых нет, на Западе они тоже отсутствуют, а вот другие моменты — технологии постоянного наблюдения за людьми, примитивизация сознания, тотальная дезинформация, кастовость во власти и общественных отношениях, изменения в отношениях в семье, между поколениями, полами и др. — воплотились в жизнь главным образом в евро-союзной Европе и либеральной Америке. Наоборот, в России, прошедшей через страдания конвергенции, есть стремление выйти из этих процессов.

Выбираться из сетей мирового политического мейнстрима непросто — в стране продолжают работать лоббисты НМП, но все же Россия, несмотря на усилия либерал-реформаторов, сохраняет суверенитет и, в отличие от западных «партнеров», строящих либерально-тоталитарный порядок у себя и в мире, не отказывается от своих духовных основ, культуры, порядков и интересов.

То ли благодаря дару предсказания, то ли благодаря связям с посвященными людьми, которые в 1946–1947 гг. конкретно проектировали будущее, Оруэллу удалось увидеть некоторые сегодняшние реалии. Рисуя картины внутренней и внешней политики тоталитарного государства, Оруэлл в чем-то попадал в точку, в чем-то — в белый свет.

Внутренние порядки. Один из героев романа описывает жизнеустройство в Океании, и детали кажутся вполне современными. С поправкой на сегодняшние реалии в них можно заменить лишь одно слово — вместо «партии» читать «НМП»: «У партии (НМП) две цели: завоевать весь земной шар и навсегда уничтожить возможность независимой мысли… Атмосфера мышления станет иной. Мышления в нашем современном значении вообще не будет». К числу основных целей относится и такая: «…За несколько секунд без предупреждения убить несколько сот миллионов человек». «Мы искореняем прежние способы мышления — пережитки дореволюционных времен», — перечисляет «достижения» другой. «Мы разорвали связи между родителем и ребенком, между мужчиной и женщиной, между одним человеком и другим. Никто уже не доверяет ни жене, ни ребенку, ни другу. А скоро и жен и друзей не будет… Не будет искусства, литературы, науки… Не будет различия между уродливым и прекрасным…».

Политическая карта мира в романе «1984»

Увы, все это есть в наше время. До такого состояния западные общества, конечно, полностью еще не дошли, они в процессе перемен, традиции и прежние правила не исчезли совсем, либеральные реформы не завершены, но многое уже достигнуто и исполнители НМП продолжают формировать сознание и продвигают новые порядки и новый образ жизни в своих и других странах, в том числе в России.

Мозговым центрам НМП надо отдать должное — при всей силе своего воображения, старорежимный Оруэлл его современники-футурологи мыслили образами «демократия» или «репрессивная диктатура» и до происходящих в наши дни судьбоносных перемен они и додуматься не могли: вместо жестокого оруэлловского тоталитаризма нынешний либеральный Запад сегодня преподносит такое, что ко времени публикации «1984» в 1949 г. вряд ли могло прийти в голову самым отвязанным проектировщикам будущего. С конца 60-х-начала 70-х годов на Западе, точнее, в Америке не без поддержки спецслужб и богатых фондов были запущены культурная, сексуальная, наркотическая, затем гомосексуальная и пр. эпатажные революции — ползучая десакрализация всего и вся, размывающая основы и нормы жизни и поведения. Идея была простой — пусть те, кто против истеблишмента, лучше курят травку или колются, пропагандируют контркультуру и выстраивают мир свободного секса, чем собираются на демонстрации против войны во Вьетнаме и создают головную боль властям. Быстро всплыли культовые личности — трендовые писатели, музыкальные группы, кинематографисты, на пике своей популярности даже Битлы спели «Lucy in the sky with diamonds» (хотела того славная четверка или не хотела, вышло так, что все думали: песня — про радости психоделического наркотика LSD). Новые веяния воспринимались как нечто естественное — мол, это всего лишь свобода, люди никому не мешают, просто они так проявляют себя. Происходящее в Сверхдержаве и Европе распространялось на мир, обогащалось идеями и практикой, принимало новые формы и размах — и многим давало зарабатывать хорошие деньги. Дальше — больше. На сегодняшний день, в зависимости от степени продвинутости той или иной страны Запада по линии вольностей, могут быть официально или де-факто разрешены: продажа и употребление наркотиков; в политике, законодательстве и СМИ — приоритет интересов «воинства» ЛГБТ, по всему Западу внедряется установка «мое тело — мое дело», где-то стали, где-то вот-вот станут законными однополые браки, кое-где в Европе идет де-факто легитимизация педофилии и зоофилии; последние новости бытового бизнеса — аренда квартир с оплатой аренды секс-услугами арендаторов. О бранных словах и говорить нечего — в США нецензурщина слышна не только из уст героев кино, но и ведущих политиков на официальных мероприятиях: это тоже своего рода десакрализация.

На «территории свободы» в Америке и Европе действует жесткая ювенальная юстиция, разрушается институт семьи, происходит ее массовый распад. Если у Оруэлла в «1984» политкорректные с пеленок дети ненавидят своих родителей и, наябедничав, могут упечь «предков» в тюрьму за политическую неблагонадежность, то сегодня происходит практически то же самое, только под знаменами либерализма. В американской средней школе был избран довольно своеобразный метод результативного воспитания — «недирективное образование», которое, по замыслу отцов школьной перестройки, должно ограждать детей от навязывания им родителями своих ценностей (!), ограничивать восприятие детьми любых авторитетов, несанкционированных системой государственного образования, помогать творческому формированию личности, делающей «свободный выбор на основании своих ощущений». Вывести детей из-под влияния отсталых родителей, переподчинить их умы политкорректной школе! Детей уравнивают в семье в правах с родителями, учат критически относиться к «авторитарности в семье»,