– Завтра можешь еще не ходить в школу, а то заснешь науроках.

– Ура! – воскликнул Гошка. – А ты в мастерскуюзавтра пойдешь?

– Пойду, но не с самого утра. Надо же прибраться тут,кое-что купить, приготовить… Ох, Гошка, как неохота! – засмеяласьмама. – Я на Майорке так разленилась…

– Мам, убраться я тебе помогу и в магазин сбегаю, а готовитьничего не надо. Сварим суп из пакетиков и яичницу сварганим.

– Я всегда всем говорю, что у меня сын – чистое золото. Асейчас иди спать, золото.

…Утром Гошка проснулся, взглянул на часы – девять. А наМайорке сейчас только семь, подумал он. Прислушался, в квартире все было тихо.Мама, наверное, еще спит. Как хорошо, что он остался с нею. Вчера в аэропортуМайорки, прощаясь с отцом, он слегка взгрустнул. Вот если бы отец и мама сновапоженились… Но надежды на это никакой не было, и пришлось сделать выбор. Он егосделал без колебаний. Между прочим, Саша и Маня Малыгины рассказывали, что,когда их родители разошлись, дочерей тоже поставили перед выбором и они тожевыбрали маму. Хотя очень любили отца. Интересно, как теперь поведет себя папа?Будет ли звонить или писать? А то, может, снова исчезнет? Да что об этомдумать, одернул себя Гошка. Мало ли что было на Майорке, а теперь начинаетсямосковская жизнь. И он решительно вскочил с постели. Первым делом надо сбегатьв магазин за молоком и хлебом. Потом они с мамой позавтракают и решат, чтоделать дальше. Гошка был готов на все, только ужасно не хотелось пылесосить, онэто занятие просто ненавидел. Тихонько одевшись, он выскочил из квартиры исломя голову понесся вниз по лестнице, ждать лифта не хотелось. Открыл дверьподъезда и сразу услыхал знакомый голос:

– Гошка, здорово!

– Привет, Леха! – удивился Гошка. – Ты что тутделаешь?

– Глупый вопрос! Тебя жду!

– А почему не в школе?

– А в гробу я видал эту школу! Тебе можно прогуливать, а мненельзя?

– И тебе можно, Леха!

– Я все рассчитал – ты говорил, что приедешь поздно, значит,скорее всего твоя маманя тебя в школу с утра не погонит, а вот за хлебом ужточно пошлет. Ну вот я и…

– Гениально все просчитал!

– Ну как там эта Капитанка?

– Чего?

– Ну, подумаешь, я ее малость в чине понизил! Майорка твоя,как?

– Ой, Леха, что там было… расскажу, офигеешь, только давайбыстренько в магазин смотаемся.

– А твоя маманя не рассердится, если я к тебеподвалю? – спросил Лешка.

– Да когда она на это сердилась?

Гошка быстренько купил все необходимое, с удовольствиемпредвкушая, как будет рассказывать Лешке про Майорку. Однако когда они вошли вквартиру, в прихожей на подзеркальнике лежала записка: «Гоша, я ухожу довечера, у Лели неприятности, и я ей нужна. Целую, мама».

– Леха, свобода!

– А чего тебе маманя пишет! – полюбопытствовал Леха, онвообще отличался редким любопытством.

– Да у ее подруги какие-то неприятности. Скорее всего опятьс мужем поссорилась. Ты ел?

– Есть-то ел, но могу за компанию еще чего-нибудь схавать.

– Яичницу будешь?

– Что я, идиот? Кто же от яичницы отказывается? Ну, валяй,выкладывай, что там на этой Майорке было?

– Я отца встретил…

– Кого-кого?

– Отца, Гуляева Андрея Ивановича.

– Правда, что ль?

– Стану я такое выдумывать…

– И что?

Гошка подробно рассказал Лехе про встречу с отцом.

– Ну ни фига себе заявочки! Офонареть! Слышь, Гошка, а вдругони с твоей маманей все это так подстроили, а?

– Ну вот еще! Мама никогда бы не стала такой ерундойзаниматься. Но это, Леха, еще не все…

– А что еще?

– Там убийство случилось…

– Убийство? – ахнул Леха. – Кого тюкнули?

Гошка рассказал старому другу и об этом.

– Елена Куценко, говоришь? Вроде что-то знакомое…

– А муж у нее Артем Дрюков.

– Тоже вроде что-то слыхал.

– Эх, жаль, все материалы остались у Никиты…

– Материалы? Какие материалы?

– Газетные вырезки.

– А… И вы теперь считаете, ей угрожал тот толстяк?

– Предполагаем. Погоди, Леха, давай покопаемся в старыхгазетах и журналах, может, что и нароем.

– Давай, – сразу согласился Леха.

– Ты вот эти просматривай, а я эти…

Они уже минут сорок молча листали газеты и журналы, каквдруг Леха закричал:

– Есть!

В журнале «Семь дней» было помещено большое интервью сбывшей победительницей европейского конкурса красоты, бывшей топ-моделью, аныне начинающей киноактрисой Еленой Куценко.

– Черт, до чего красивая, – восхищенно покачал головойЛеха Шмаков. – Жалко…

– Еще бы не жалко… Да пусть бы она вообще уродиной была, всеравно жалко, приехала отдыхать и отдыхает теперь…

– Что-то мне, Гошка, в маньяка не больно верится, –заметил Леха, разглядывая картинки в журнале.

– Почему?

– А ты погляди, как она жила… как королева. Представляешь,сколько народу ей завидовало?

– Ну, мало ли кто кому завидует, так всех убивать, что ли?

– И убивают, запросто. Ну, конечно, не сами, а нанимаютэтих… как они называются? Триллеры?

– Какие триллеры? Киллеры!

– Ага, киллеры, мне без разницы, ты-то меня понял? А насчетманьяка… Понимаешь, за каким чертом она в четыре часа ночи одна прогуливаласьпо пляжу, а?

– Ну, мало ли…

– Нет, Гошка… тут что-то другое. Тут надо бабу искать…

– Какую еще бабу?

– Которая ей завидовала, которая на ее богатого мужазарится… Это, Гошка, точняк!

– Где ж мы ее искать будем, бабу?

– Кто ищет, тот всегда найдет, слыхал? Вы вон вообще незнамокого и незнамо где нашли, а тут какая-то баба-стервозина! Шукать надо, Гошка,шукать! И не теряя времени! Кстати, убитую, может, и не похоронили еще…

– И что? – испугался Гошка.

– Тогда на похороны пойдем. Сыщики всегда на похороны ходят.

– А если похоронили?

– Тогда на кладбище пойдем, поглядим, кто к ней на могилкуявится. На свеженькую…

– Что?

– Могилка свеженькая, она многих привлекает, я имею в виду,преступных элементов. Вот, представь, придет та самая злыдня и скажет: «Эх,Лена, Лена, ты вот красивая была, богатая, а теперь в могилке лежишь, а я хотьрожей не вышла, а скоро мужика твоего захомутаю!»