— Старая она какая-то, — прошептала мисс Белли таким громким шепотом, что Эмма ее услышала. Мисс Белли была высокой, полногрудой девицей с черными волосами и такими же темными глазами, которые при виде любого мужчины тут же приобретали мечтательное, манящее выражение. У клиентов она пользовалась бешеным успехом.

— Мы слышали о тебе в городе, — сказала мисс Белли Эмме. — Бог ты мой, да о тебе сейчас говорит каждый встречный и поперечный. Вот уж чего бы мне не хотелось, так это оказаться на твоем месте.

Эдди покачала головой. Обе женщины были так глупы, что за ними нужно было постоянно присматривать. Возможно, именно по этой причине Эдди и взяла их в свое заведение.

— На ее месте вы никогда не окажетесь, — заверила их Эдди.

— Ты к ковбоям из Рокина не приставай. Это мои клиенты. Все до одного, — сказала Эмме мисс Тилли и добавила: — Я это не к тому говорю, что боюсь конкуренции с твоей стороны. Чего мне бояться — с твоими-то внешними данными? Но мужчины такие проказники: вечно им подавай что-нибудь новенькое. Поэтому, даже если они и проявят к тебе интерес, ты должна отвечать им отказом. — Мисс Тилли выбирали редко — особенно в начале вечера, и за каждого из своих постоянных клиентов она готова была драться. — Не советую переходить мне дорогу, — предупредила она.

Эмма вспыхнула: казалось, в эту минуту она от стыда готова была провалиться под землю. Но ничего не сказала. Вместо нее заговорила Эдди:

— Мисс Эмма — моя гостья. Она не шлюха, так что прошу относиться к ней соответственно. И еще: не смейте сплетничать о ней в городе — в противном случае я вас наголо побрею. — При этих словах девушки захихикали. Они знали, что это лишь пустые угрозы — Эдди в них нуждается. Эдди, в свою очередь, знала, что все мало-мальски заслуживавшие внимания новости, почерпнутые девицами в «Чили-Квин», мгновенно разносились их стараниями по всему городу, какими бы строгими карами она им за это ни грозила. По этой причине их нельзя было подпускать к Эмме. Эдди их и к Неду старалась не подпускать, хотя он и сам не проявлял к ним никакого интереса.

Усевшись за кухонный стол, мисс Белли с недовольным видом заявила:

— Эта дама создает нашему заведению плохую рекламу. Мужчины, к вашему сведению, на дух не переносят всяких там невест по переписке.

Эдди посмотрела на Эмму, которая сидела ни жива ни мертва.

— По-моему, Белли, я уже просила тебя следить за своими манерами, — сказала Эдди.

— Я купила себе новые ленточки к шляпке, — казалось бы, совершенно не по теме сказала Тилли и игриво посмотрела на Неда, который тут же отвел от нее глаза.

— Я их вам пришью, — подала наконец голос Эмма.

Эдди покачала головой:

— Служанка здесь одна — Уэлкам, а так как она орудует иголкой, как курица саблей, эти ленточки, Тилли, тебе придется пришить самой. Насколько я знаю, шить ты умеешь, и не сомневаюсь, что ленты будут выглядеть на твоей шляпке просто замечательно. А сейчас забирай с собой Белли и поднимайся вместе с ней к себе наверх. Мы тут обсуждаем важное дело и не хотим, чтобы нам мешали.

— Что это за важное дело, которое можно доверить кухарке? — пренебрежительно сказала Тилли.

Эдди вздохнула:

— Я привезла из Канзас-Сити духи и, если вы не будете совать свой нос куда не надо, сегодня же их вам подарю, — сказала она, жестом предлагая девицам удалиться.

— Пойдем, Белли. Поможешь мне пришить ленты. Я не так уж хорошо умею шить, как тут утверждают некоторые. — Тилли подхватила Белли под локоток и вышла из кухни, хлопнув дверью.

Эдди подошла к двери и, открыв ее, проверила, не подслушивают ли их девицы.

— Я бы с радостью избавилась от этих двух шлюх, если бы они не были такими тупыми, — сказала она, хотя и знала, что слишком мягкосердечна, чтобы кого-нибудь уволить. — Без меня они давно бы уже пропали. Кроме того, других у меня просто нет. Уж и не знаю, как смогу здесь управляться. Разве только милостью господней, — вздохнула она, вспомнив произнесенную Эммой фразу.

Эмма встала с места и подошла к стоявшему у двери ведру с водой. Зачерпнув черпаком воды, она напилась, после чего выплеснула остаток во двор через открытую заднюю дверь.

— Пойду-ка я, пожалуй, к себе, — сказала она.

— Не спеши, — сказала Эдди, тоже поднимаясь на ноги. — У меня на руках бордель, поддерживать который в приличном состоянии входит в мои обязанности; в твои же обязанности в настоящий момент входит написать Джону. Уэлкам принесет тебе карандаш и бумагу, и ты напишешь письмо, после чего я просмотрю текст. — Эдди хотела лично убедиться, что Эмма не допустит в своем послании к брату никаких оплошностей, которые могли бы выдать их намерения. Эта женщина совершенно не умела хитрить, в отличие от нее, Эдди, которая когда-то была весьма искусной мошенницей, да и сейчас еще могла дать фору кому угодно.

Эдди прошла в свою бывшую комнату и достала из гардероба новое платье, чтобы отнести его в спальню мисс Фрэнки. Ночевать в маленькой душной комнате во второй раз ей отнюдь не улыбалось, но, как видно, с этим ничего уже нельзя было поделать. Оставалось только надеяться, что в воскресный вечер, когда работы в заведении мало, ей не придется самой ублажать клиентов. Выходя из комнаты, она оглянулась на Эмму, спрашивая себя, оценила ли эта женщина их план и старания вытащить ее из беды. Потом она перевела взгляд на Неда, который ей подмигнул. Уж этот человек, во всяком случае, видел все достоинства предприятия, которое она затевала, и всегда был готов ее поддержать.

Эмма взяла лист бумаги и положила его перед собой на клеенку. Бумага основательно измялась, и она старательно разгладила ее ладонью.

Нед взял карандаш, с критическим видом обозрел его сломанный кончик, после чего извлек из кармана перочинный нож и, прежде чем приступить к заточке, с хищным видом провел пальцем по лезвию. Покончив с работой, он протянул карандаш Эмме, а карандашные очистки ребром ладони сгреб на столе в кучку.

— И что же ты ему напишешь? — спросил он.

Эмма пожала плечами.

— Хоть он и мой брат, я в жизни не писала ему писем. — Нахмурившись, она склонилась над бумагой и потянулась за карандашом. При этом она невольно коснулась указательного пальца Неда. Нед быстро поднял на нее глаза, но она на него даже не взглянула.

«Дражайший братец Джон», — начала было выводить Эмма, но потом остановилась. — Я его так никогда не называла. — Зачеркнув «дражайший», она немного подумала, а затем зачеркнула всю фразу целиком. — Это ведь должно быть деловое письмо, не так ли?

Нед чинно сложил руки на столе.

— Похоже, вам особенно нечего сказать друг другу.

— Это точно, — не стала спорить с ним Эмма. Нед хотел было добавить что-то еще, но Эмма протестующим жестом подняла вверх руку. — Мне необходимо сосредоточиться.

Чтобы написать письмо, потребовалось не менее часа. Все это время Эмма что-то зачеркивала, переставляла местами и переписывала заново, вставляя тут и там удачные, по ее мнению, слова. Поставив наконец подпись, она принялась перечитывать про себя это послание, чуть заметно шевеля губами.