А вот тут я уже начала задыхаться от злости. Просто ошарашена была такой наглостью и фамильярностью. Ну что за тип такой наглый? Вчера вон какой обходительный был, улыбался, коктейли покупал.

— Я здесь просто гостья! Потому что ты утащил Юльку, а у неё были ключи.

— Ага, мышка, ты ещё скажи, что Макс тебя просто привёл сюда и оставил за закрытой дверью.

— Вообще-то так и было. Мы танцуем вместе, и он меня выручил. Не в клубе же мне было ночевать. И вообще, где Богатырёва? Ты что с ней сделал?

— По-твоему, данный факт для Макса должен являться причиной? Если ты его партнёрша, то уж во всём, чего уж тут. А Юльку твою вчера оттаскал за уши какой-то чувак, назвавшийся старшим братом, дал по заднице и увёз на мерине, когда мы как раз собирались прокатиться к набережной. Так что я, в отличие от Макса, очень даже выспался. Кстати, чем это так классно пахнет? Ты завтрак приготовила?

— Кто тут что сказал про завтрак? — сзади звякает дверь, и в квартиру входит Максим.

Свежий и улыбчивый, словно не он вчера пил почти до утра. Он сбрасывает кроссовки, снимает куртку, оставшись в джинсах и лёгкой толстовке.

— Извини, Нина, не хотел тебя будить. Мама позвонила, срочно пришлось уехать.

— Привет. Ничего страшного.

Я смотрю на Максима. Он спокоен, а у меня в голове всплывает вчерашнее «Закрой его, пожалуйста». И я не выдерживаю его взгляд, опускаю глаза, боковым зрением замечая, как внимательно наблюдает за нами друг Максима.

— Так что на счёт завтрака, ребята? Вы тут с темы не спрыгивайте, — встревает Роман.

Максим мельком смотрит на друга и взъерошивает пятернёй волосы на макушке.

— Там в сковороде на кухне сырники, если вы, конечно, такое едите. А я пойду уже. Спасибо тебе, Максим.

Теперь-то я знаю, где Юльку искать. Её старший брат Боря наверняка увёз её к себе и хорошенько промыл мозги, чтобы не таскалась с такими типами, как этот Рома.

— Э нет, Пёрышко, голодной я тебя не отпущу.

— Нет-нет, правда, всё нормально, — сидеть за столом в компании этих двоих было бы ещё куда более странно, чем вообще вся сегодняшняя ночь. — Мне пора. Сегодня ещё вещи в общежитие перевозить.

Я быстренько натягиваю сапоги и куртку, машу парням рукой и ретируюсь. Всё это слишком странно и непривычно для меня. Я не остаюсь ночевать у малознакомых парней, не готовлю им завтрак и не принимаю в их квартире душ. Ну и, конечно, не ругаюсь с их друзьями.

— Мам, не волнуйся, всё хорошо, — успокоить её непросто, но я пытаюсь. — Не нужно приезжать, я сама справлюсь, правда. Тем более, мне помогут. Брат Юли — Борька, помнишь его? Он поможет с моими чемоданами и отвезёт на машине в общежитие.

Когда я утром вернулась к Богатырёвой, она встретила меня с красными, полными слёз глазами.

— Рудик, прости меня, — она всхлипнула и попыталась обнять, но я пресекла эту попытку. — Нинуль, пожалуйста, я так переживала!

— Ага, а потому бросила посреди ночи в клубе без ключей, — скинув сапоги, я прошла в гостиную и достала из-под стола свою дорожную сумку.

— Нин, ну правда, мне так жаль! Рома сказал, ты с Максом, и беспокоиться не о чём. А потом…

— Серьёзно? — я развернулась и упёрла руки в бока, настолько меня поразила её беспечность. — Что в твоём понимании с Максом? И почему ты решила послушать едва знакомого парня, а не потратить секунду и набрать мой номер?

— Знаю, Рудик, я такая дура! Этот Должанов мне всю голову заморочил, а потом ещё и Боря… Он меня к себе забрал и таких люлей навешал за то, что я с Ромой тусовалась, он знает его, оказывается. И слушать ничего не хотел, когда я говорила, что ты в клубе без ключей осталась, а телефон сел…

— Юль, хватит.

Я перебила подругу и стала засовывать вещи в сумку, потом пошла в ванную и собрала все свои пузырьки с косметикой, зубную щётку, мочалку. На кухне забрала кружку, пару тарелок, что привезла из дома. Юлька ходила за мной по всей квартире и шмыгала носом, пытаясь рассказать, как всё же уговорила Борьку поехать за мной в клуб уже почти в два часа ночи, но там знакомые им сказали, что Ларинцев ушёл с девушкой, по описанию совершенно не похожей на меня, и тогда Богатырёва стала паниковать и вроде как не спала всю ночь. В какой-то момент мне даже стало жаль её, захотелось обнять и простить, но потом я вспомнила своё чувство страха и безысходности, когда посреди ночи стояла под клубом и прикидывала, на какой лавочке мне прикорнуть на ночь. Или когда на дрожащих ногах входила в квартиру парня, которого знаю всего ничего, когда сильнее делала музыку в наушниках, чтобы не слышать стоны его подружки и не сгорать со стыда. Нет, однозначно, простить Юльку я пока была не готова. А потому молча собрала все свои вещи, упаковала чемодан, сумку с ноутом и учебниками и потащила всё это на выход.

— Нин, ну нужна тебе та общага! — Юлька всё ещё пыталась разговорить меня. — Тараканы, сортир общий, очередь в душ. Давай ключи тебе сделаем. Можешь даже не разговаривать со мной сколько хочешь, но не уходи. Оставайся, Рудик.

— Нет, Юль, я уже решила. До скорого.

Я вытащила сумки в подъезд и захлопнула за собой дверь, в миг почувствовав, как сдуваюсь от усталости. Я очень злилась на Богатырёву, но в то же время уже скучала. Потом с горем пополам стащила сумки на улицу и уже собралась вызвать такси, как позвонила мама.

И вот приходится врать ей, хотя я этого делать не люблю, да и почти не делаю. Но мама вот-вот решит бежать на автобус, чтобы скорее помочь мне с переездом, а у неё самой дел куча на новой работе. Не так-то просто всё с нуля начинать. Мама хороший специалист, но после того, как в Югорске с ней не захотели продлевать контракт, приуныла. Поэтому не хочу отвлекать её. Сама справлюсь как-нибудь.

— Да, мам, всё хорошо, не беспокойся. Вот уже и Боря подъехал, пока. Целую тебя.

Я отключаю звонок и листаю список контактов в поисках номера такси.

— Не знал, что ты врушка, — тихий голос почти над ухом заставляет вздрогнуть, и я едва не роняю телефон.

— Максим? — растеряно поднимаю глаза и вижу лёгкую ухмылку. — Привет ещё раз. А ты что тут делаешь?

— Мимо проезжал. Так зачем ты матери врёшь? — Ларинцев приподнимает бровь и засовывает руки в карманы куртки.

Наверное, мало кому приятно, когда кто-то ловит их на явной лжи. И я не исключение.

— Просто она слишком волнуется за меня. Скажи я ей, что переезжаю сама, она примчится, а маме сейчас не до этого.

— А отец?

— Папа живёт далеко, — пожимаю плечами. — Они с мамой в разводе давно. Да я и сама справлюсь, у меня всё равно вещей немного. Сейчас такси вызову, делов то.

Я снова достаю телефон, который спрятала в карман, листаю телефонную книгу, и вот когда уже нахожу нужный номер, слышу отстранённое «угу» и вижу, как Максим легко подхватывает мой чемодан и сумку с ноутбуком и уходит к машине, которую я сперва не заметила.