Так оно и пошло. Каждый день Малышев глотал две таблетки своего препарата утром и две на ночь. Боли стихали. Беспокоило, правда, чувство общей угнетенности, мир как-то вылинял и потерял краски. Жить в этом сером мире было неуютно и даже страшновато. Но ведь боли-то особо не мучили… И вот уже Любочка с восторгом наблюдала, как он, «преодолевая себя», днями ходит по квартире со стулом, разрабатывая ослабевшие мышцы. И на работе поползли слухи о «выдержке и терпении» Малышева, о том, что он «поставил себе целью полностью восстановиться» и прославиться, «как Дикуль».

В таком режиме пролетело незаметно полгода. Веньке запомнились только многосерийные фильмы, которые он просматривал от скуки – читать пока не мог, не получалось сосредоточиться. Первый – «Бандитский Петербург». Там еще прослеживалась хоть какая-то интрига. А второй – и вовсе откровенная мыльная опера. Фильм «Простые истины» – о любви в старших классах, сладкой и красивой, как конфета в пестрой обертке. Под эти фильмы хорошо мечталось: что ногу залечат капитально, на работе повысят оклад за его «героическое прошлое», и заживут они с Любочкой в новенькой двушке на Тульской, «аки голубки». Смешно – но в хорошем настроении и организм лучше восстанавливается, и время летит быстрее.

Конечно, нашлись знакомые в Царицынском ЗАГСе. И конечно, необычную свадьбу на дому отметили по полной программе. Пригласили знакомых, мать и тетку Веньки. Мать впервые испытывала гордость за непутевого сына. Еще бы – самый веселый, самый галантный, восстанавливается, как уверяют хирурги, «необычайно быстро»! На что тетка поджимала губы…

Венька на своей свадьбе к рюмке не притронулся, чем поразил всех окончательно и бесповоротно! А приглашенный шеф и вовсе удивил всех самым замечательным подарком для «молодых»: торжественно зачитал свеженький приказ об открытии «дочерней структуры» их учреждения – детского досугового центра – в помещении бывшего детсада на Большой Тульской улице, закрытого из-за недостатка дошколят. Директором досугового центра назначался, естественно, «господин Малышев»!

Лиану Геннадьевну выделили ему в помощницы как организатора. До выхода Малышева с больничного она взялась подготовить предварительные списки сотрудников, расписание работы групп и объявить набор воспитанников через бесплатную газету Донской управы.

Все поздравляли мужественного и скромного героя-экстремала, «второго Дикуля», а Любочка даже прослезилась от таких новостей. Впервые за долгое время Малышев почувствовал себя счастливым. Он и впрямь был уже на краю чуть не поглотившей его жизнь ямы – а дальше лестница вела только вверх! Хотелось даже отпить с гостями шампусика, но мешало стойкое отвращение к спиртному.

Проводив гостей и оставшись наедине с молодой супругой, Венька не утерпел и заперся в ванной, где хранил свои запасы «Иксушки», как порой говорил он. Снова эта серая пелена перед глазами, бесцветный мир. Но ведь болеть-то не будет…

Первая брачная ночь получилась феерической…

Недели через две после свадьбы Любочка купила новые ходунки, а еще через месяц оформила в кредит машину. И Малышев, пострадавший герой и солидный отец семейства, с шиком ездил в свой центр, особо не замечая ограничений в движениях. Женщины-сотрудницы суетились вокруг него, торопясь напоить крепким чаем или кофе, проверяющие органы (даже всесильный Педнадзор!) отменяли штрафы при виде руководителя с ходунками. Да и местные газеты благосклонно делали скидки на рекламу. Так что центр довольно быстро приобрел известность. Дети толпой потянулись в его кружки, благо цена за занятия, вследствие полученных центром государственных субсидий, радовала самых средних родителей.

А дальше – больше. При случайном общении Венька, словно раненый герой сериалов, очаровал известную в Москве бизнес-леди Анастасию – и уже в скором времени ее любимый внук Никита приступил к занятиям (китайским языком). И сразу же у центра появилась ощутимая поддержка окружной власти, а от Департамента культуры посыпались различные гранты и зарубежные турне для призеров. Все это еще больше повысило рейтинг центра, и все плотнее окружали Веньку дамы-почитательницы, все откровеннее была лесть в его адрес, и все внимательнее и грустнее смотрела иногда Любочка, числившаяся уже его личным секретарем и водителем.

Правда, случилось это не от хорошей жизни. По утрам движение в Москве закупоривали пробки. И однажды как-то, по дороге на работу, Венька с Любочкой (тогда еще не сидевшей за рулем) решили оставить железного коня и пересесть на метро. Благо от «Тульской» до их станции шла прямая ветка. Хотели – как лучше. Получилось – сами знаете как…

Едва Венька включил охранную сигнализацию и подал руку своей легкой половинке, как у него неожиданно и самым дурацким образом подкосились ноги. В тот день он с утра чувствовал себя не в своей тарелке, возможно, подхватил где-то знаменитый энтеровирус и позволил себе двойную дозу препарата. Теперь он, чуть не падая, уцепился за руку Любочки. Хотели двинуться дальше, но при каждом шаге опорную ногу пронизывала такая зверская судорога, что Венька буквально падал. Встревоженной жене он объяснил свое состояние температурой на фоне вируса и болью в искалеченной левой ноге. Хотя отлично видел, что правая нога подламывалась от судорог еще сильнее, чем левая. Проклятый препарат, он коварно расслаблял Веньку, а потом беспощадно бил, не зная жалости.

Решили дальше все же ехать на машине, но Венька мужественно упросил Любочку немного еще пройтись, авось разойдутся несчастные конечности. Минут через сорок его надежды оправдались – судороги прошли. Вдвоем они добрались-таки до работы, где Венька свалился в мягкое кресло своего уютного и прохладного кабинета…

В тот самый день он впервые взглянул на свою Любочку по-новому. Цепляясь в судорогах за ее руку, он близко заглянул в знакомое лицо, и в этот раз ему показались особенно глубокими ее чернющие глаза на фоне белой, незагорающей кожи. Глаза видели его насквозь и сразу определили причину его необычного состояния. Впервые Любочка поразила Малышева – такая хрупкая, тонкая, всегда бесконфликтная, казалось, немыслимая без его мужского плеча. А на самом деле – кто знает, чье плечо для кого получилось крепче?

И Малышев – некстати – вспомнил слова бедной Маринки, которая с наступлением беременности постоянно жаловалась ему, дескать, «зубы посыпались»! А однажды, побывав у зубного, удрученно передавала мужу нелестный отзыв специалиста:

– Понимаете, зубы у вас снаружи целенькие и чистые. Разрушение идет изнутри, и видно его, только когда требуется серьезное лечение. Слабые корни – как слабый внутренний стержень каждого зуба. В таких случаях дело частенько заканчивается имплантами!

Слабый внутренний стержень… Разве та поддержка, что принес ему препарат, – просто слабость? Да, разумеется, слабость… Тогда почему он идет по жизни все вперед и выше?

Думая об этом, Венька машинально продолжал «забалтывать» Любочку страшными рассказами о вирусе у знакомых. Та слушала и молча кивала, не глядя ему в глаза.

Самое смешное, что на следующий же день у него действительно и сильно поднялась температура, да так, что впервые пришлось вызывать участкового врача. Прибавились еще боли в мышцах, тошнота и рвота, а там и неизбежная диарея. Тот самый энтеровирус, так сказать, классика жанра. Венька лежал, глядя в потолок, несчастный и больной, надеясь, что жена забудет о вчерашней позорной попытке ехать на метро. При мысли об «Иксушке» его пробирала дрожь.