В доме было тихо и темно. Морин, Ксандер и малышка Роуз уехали на вечернюю прогулку. Истон вышел в сад через стеклянные двери и сбился с шага, увидев Поршу. В руках у него был букет белоснежных пионов, так любимых Поршей.

– Порша, я собирался сам за тобой зайти.

– Я знаю, но я быстро собралась, к тому же я знаю, где ты живешь.

– Это тебе. – Истон протянул ей нежный букет.

– Спасибо, они прекрасны. – Порша поднесла цветы к лицу и вдохнула их сладкий аромат.

Истон взял со стола хрустальный графин и поставил в него цветы, налив воду в эту импровизированную вазу. Порше импонировало, что он все делал сам, не обращаясь к прислуге. Хотя у Истона было много денег, он жил достаточно просто.

– Я верну вазу, как только пионы завянут.

Порша решила, что засушит цветы как воспоминание. Ей будет приятно рассказать своему ребенку, что его родителям нравилось проводить время вместе. Ей претила сама мысль о том, что ребенок будет считать себя нежеланным результатом одной спонтанной ночи.

Истон отодвинул для Порши стул и помог ей усесться за деревянным столом. Пионы были прекрасным дополнением к романтическому ужину, на котором, кроме них и музыкантов, никого не было.

Легкий ветерок зашелестел в листве, когда пальцы Истона на мгновение задержались на ее голых плечах. Он сел напротив нее, прикоснувшись под столом своей лодыжкой к ее ноге.

– Ты очень красивая. Если я тебе сегодня еще этого не говорил, то прошу прощения.

– Говорил, – улыбнулась Порша.

– Но ты мне не поверила, правда? В твоих глазах такой скепсис, что это сбивает меня с толку.

– Конечно, я прекрасно осознаю, что нас влечет друг к другу.

– Ты красивая, элегантная женщина, и всегда такой была. Мне приходится прикладывать неимоверные усилия, чтобы на работе держать руки подальше от тебя.

– На работе ты всегда в высшей степени профессионален.

– Значит, я чертовски хороший актер.

Порша рассмеялась и накрыла колени льняной салфеткой. Роскошные блюда манили своими изысканными ароматами, и она порадовалась, что утренний токсикоз, усугублявшийся с каждым днем, отступил.

– Я ценю и уважаю, что в офисе ты так сдержан. Истон сорвал цветок гибискуса и украсил им волосы Порши, застав ее врасплох.

– Значит, теперь я могу прикасаться к тебе за пределами офиса?

– Я не совсем это сказала.

– Я же вижу, что-то держит тебя на расстоянии. Или я просто не в твоем вкусе?

– Ну почему все думают, что знают, какой у меня вкус? – рассердилась Порша и нанизала на вилку жареный помидор.

– Кто-то еще согласен со мной?

– Я этого не говорила.

– Я знаю, что я эксцентричен, – рассмеялся Истон.

– Ты одаренный ветеринар, который умеет найти подход к самым разным животным. – Порша положила вилку. – И да, ты достаточно эксцентричен, чтобы ради этого лазать по деревьям, как Тарзан. Иногда мне кажется, что ты как Питер Пэн – боишься взрослеть.

– Не похоже на комплимент.

– Я просто хочу сказать, что я очень сдержанна. Некоторые даже называют меня чопорной. Возможно, это действительно так. Но ты эксцентрик, я ожидала, что тебе нравятся куда более яркие личности, чем я.

– Многие считают, что противоположности притягиваются. Но на самом деле все сложнее: притяжение бросает вызов разуму.

Это правда, и все же Порша не забывала, как сильно она старалась обрести свою независимость, чтобы построить собственную жизнь вне тени прошлого своих родителей. И все же она хотела этого мужчину. Порша неосознанно протянула руку и провела пальцами по его взлохмаченным волосам.

– Отношения складываются из общих интересов.

– А какие у тебя интересы? Ты рисуешь, а что еще?

– Я твой секретарь.

– Мой помощник, – мягко поправил он, накрыв ее ладонь своей рукой.

– Не важно. Ты не знаешь ничего о моих увлечениях.

– Мы провели вместе больше времени, чем это делают люди, которые давным-давно встречаются. Я должен был внимательнее тебя слушать.

– Это второй раунд викторины?

– Я как раз собирался тебя спросить, какую песню заказать у пианиста.

– Что-нибудь медленное. Я хочу потанцевать.

– Правда? – улыбнулся он. – Вот видишь, у нас не так уж мало общего. Подожди, я сейчас.

Истон подошел к пианисту и что-то ему сказал, размахивая руками. Вернувшись к столу, он подал руку Порше:

– Если ты закончила с ужином, можно пригласить тебя на танец?

– С удовольствием.

– Я польщен.

Истон слегка поклонился и помог ей подняться из-за стола. Порша прижалась к Истону, и ей показалось, что время замерло. Запах его одеколона смешивался с соленым океанским бризом. Истон тихо подпевал музыкантам, и его слова согревали ей душу.

Не важно, что уготовало ей будущее и как он отреагирует на ее признание, сегодняшняя ночь может закончиться только вместе с ним.

Танец с Поршей воспламенил его, его ладони касались ее обнаженной спины. Когда музыка стихла, Порша посмотрела на него сквозь полуопущенные ресницы.

– Проводишь меня домой? – тихо попросила она.

Истон переплел свои пальцы с пальцами Порши, наслаждаясь неспешной прогулкой от особняка в сторону ее крошечного домика, выкрашенного белой краской. Легкий ветерок играл в ее волосах, лунный свет мягко освещал черты ее лица, искусно оттененные едва заметным макияжем. Она казалась ему феей, затерявшейся в тропическом лесу.

Порша всегда обладала естественной природной красотой, но Истон не мог припомнить время, когда она выглядела такой спокойной и расслабленной. Казалось, день, проведенный в спа, снова вдохнул в нее жизнь. Ему хотелось побаловать Поршу, защитить ее. Но, поскольку Порша говорила лишь на отстраненные темы, ему показалось, что это она пытается защититься от него самого.

Порша остановилась перед входной дверью, чтобы достать из сумочки ключи, и Истон осмотрелся вокруг. Домик, который ей предоставили в качестве части заработной платы, был почти пустым, когда Порша въехала в него. Сейчас маленький деревянный домик блестел чистотой и уютом. Цветы всех оттенков радуги наполняли горшки и кадки в ее небольшом садике, дорожка к дому была выложена крупными гладкими камнями, в фонтанчике из терракотовой глины плавали три ярко-оранжевые рыбки.

Порша открыла желтую входную дверь, вытерла ноги о коврик и вошла внутрь, включив верхний свет. Истон огляделся и понял, что Порша обладает несомненным художественным талантом, которого он раньше не замечал, хотя она и говорила ему, что рисует. Он видел ее творческий подход и в планировке сада, и в том, как она обновила старую мебель. Даже на простом деревянном столике стояла круглая стеклянная ваза, наполненная разноцветными прозрачными шариками, походившими на леденцы. Почему он раньше никогда не задумывался о том, каким безупречным вкусом она обладает? И почему он никогда не бывал здесь прежде?