Кто бы это мог быть?

– Соедини, конечно, – я сгорала от любопытства.

Стена напротив вспыхнула синеньким, потом на ней, во всю-то стену появилось изображение роскошно обставленной комнаты, а в кресле посередине восседала моя старинная подруга.

– Лариска, ты?! – ахнула я и вытаращила глаза.

Батюшки! Ну чистая звезда Голливуда! Ухоженная, намазанная, прическа стильная, брючки узехонькие, переливающаяся свободная блузка. Да уж, в отличие от меня, она всегда питала к тряпкам большую тягу.

– Женька, это ты, что ли? – Лариска удивленно вытаращилась на мой скафандр.

– Я вроде бы, – мне стало смешно.

И в самом деле, ищешь, к примеру, знакомого человека, а потом обнаруживаешь, что его и вовсе не узнать – то ли он, то ли не он…

– Это спецодежда, – успокоила я подругу, – ее снимать нельзя, так что не обращай внимания.

– Да? Ну, я попробую, – Лариска озабоченно покачала головой. – Все переживаю, что напугала тебя тогда, в последний раз.

– Напугала она… – я никак не могла прийти в себя от лицезрения этой картинки, прямо из журнала мод. – Да я тебя уже успела похоронить тридцать два раза!

– Так много? – Лариска кокетливо потупила глазки.

– Много, скажешь тоже! Да если б не дела, успела бы и все пятьдесят восемь. Рассказывай скорее, как у тебя там?

И тут Лариску прорвало.

– Ой, Жень, ты не представляешь, как мы здорово устроились! Нас как переселили в новый дом, не устаю восхищаться. Квартирка небольшая, всего пять комнат, зато удобная. Никаких проблем с питанием, с одеждой…

Много ли человеку надо, уныло подумала я – хороший стол, теплый сортир и большая кучка игрушек-побрякушек.

– Вас хоть выпускают на улицу?

– Нет, что ты! Пока все не обустроят вокруг, сказали, сидеть смирно. Мы и сидим, вот только Лешка иногда бурчит, скучно ему без работы. Но в доме столько всякого интересного, всегда можно найти, чем заняться!

– И чем ты занимаешься?

– Ой, у нас и бассейн есть, и тренажерный зал, и стадион, и солярий, а какая оранжерея… Закачаешься! Там даже растения с других планет есть, представляешь?

Да уж, их клетку позолотили самым качественным образом, вздохнула я про себя, задавая следующий вопрос:

– И это все?

– Да что ты! Кинозал огромный, для детей школа и детский сад, зал аттракционов, библиотека… Даже казино есть.

Могли бы заодно уж и ипподром им построить, чтоб не скучали, чего уж там…

– И что, в рулетку на деньги играете?

– Нет, пока на интерес. Сказали, пока всех не устроят за казенный счет, деньги в оборот не пустят. Да и к чему они нам сейчас? – смущенно заметила Лариска. – А ты-то как? Я тебя и не узнала поначалу… Чем занимаешься?

И в самом деле, чем? Днем хожу в скафандре, а ночью снимаю, чтобы лежать рядом с инопланетным мужиком, закрыв глаза, и все… Скажи кому, той же Лариске, разве поймет? Язык сломаешь объяснять.

– Учусь, – скромно заметила я, судорожно размышляя, какую версию подсунуть подруге, чтоб не сотрясать воздух попусту.

Но Лариску, похоже, мои дела мало волновали.

– Я тоже учиться собираюсь, – вздохнула она.

– Но попозже, мне и здесь пока хорошо. А где ты потом работать будешь? На Земле или?..

– Не знаю еще, – соврала я. – На Луну хочу, а уж получится или нет, решится позже.

Лариска вдруг опечалилась, снова вздохнула:

– Жень, мне иногда кажется, что я превратилась в ходячий манекен. Ну, скажи мне, бога ради, чего человеку не хватает? Ведь все есть, о чем мечтала! Тряпки просто офигенные, еда – любая, какая захочешь, дети пристроены, учат их замечательно, домашними делами заниматься совершенно не нужно. Посуду мыть не надо, все дела за тебя дом сам делает – стирает, убирает, готовит. А мне все чего-то не хватает!

Ну да, тело-то всем обеспечено. Вот только душевное спокойствие за тряпки не продается.

– Стихи пиши, – брякнула я, – у тебя ведь когда-то неплохо получалось. Ты даже песни сочиняла, я ж помню, как мы в общаге к тебе вечно приставали, чтоб ты спела.

Лариска задумчиво посмотрела на меня, прищурила глаза, соображая что-то про себя, потом пожала плечами.

– Может, ты и права. Только, кажется, у меня давно все отсохло. Как замуж выскочила, да стала вертеться по дому, как белка в колесе, так и все, с концами. Но попробую, почему бы и нет? Ну ладно, тогда давай, пока… Увидимся еще?

– А как же! Конечно!

А как же… Конечно… Может, и увидимся. Экран тихо мигнул синим и погас, а Джошуа поучительным голосом произнес:

– В нашем доме тоже есть бассейн, даже два – с морской водой и пресной. Есть библиотека, очень приличный спортзал. Еще художественные мастерские, – задумчиво завершил он список, – и различные тренировочные классы.

– Спасибо, Джошуа, – ответила я и вдруг подумала – как неуютно быть разумным, существуя только ради обслуживания точно таких же разумных существ, которым повезло при рождении немногим больше – они родились свободными и являются создателями этого обездоленного разума.

Организовать, что ли, движение за права искусственного интеллекта? И что дальше? Джошуа изначально создан как часть этого дома, и есть у него права или нет, он все равно останется в прежнем положении. Может, ему права и вовсе не нужны. Ладно, не будем пока бороться за благо угнетенных меньшинств, потом – если лишнее время появится или скучно станет.

Джошуа негромко объявил:

– Евгения, Элии просит тебя поторопиться, они с Сергеем уже готовы и ждут тебя на крыше.

Эх! Давненько я не была в Африке. Если только в прошлых рождениях, и если они действительно приключаются. Но уж мои предки там точно бывали, пару-тройку миллионов лет назад, это точно. Мне привычнее и приятнее верить в свое обезьянье происхождение, по крайней мере, мозги не возмущаются.

Снаружи стояла пасмурная унылая погода, и даже темнота позднего вечера не могла скрыть атмосферного убожества. Тихо шуршал мелкий дождь, мокрый снег с сочным чмоканьем плюхался на крышу.

На стоянке слегка светилась наша машина. Я от души зевнула. Конечно, мне удалось немного поспать днем, но целый день скакать, как блоха, все же утомительно. Мы успели мотнуться сегодня за тысячу километров, не меньше, а может, и больше, да и сейчас предстоит дорога чуть не в половину земного шара. И избыток впечатлений меня совершенно утомил… Спать хочу!

– Шторм завтра обещают, – задумчиво произнес Сережа, поднимая машину в воздух, – до девяти баллов.

– Понял, – откликнулся Элии.

Что-то я у него хотела спросить, еще бы вспомнить, что именно? Но Элии помешал мне сообразить, что к чему. Он пододвинулся поближе и тихо спросил: