Ишь какой умник нашелся! Решил меня допросить, сам ничего не сообщая? Еще, может, чего на меня повесить вздумает? Ну уж, фигушки!

Я вперила руки в боки, колыхнула грудью, пустила ее вперед и завопила во всю мощь своего голоса так, что сержант с типом в штатском аж подпрыгнули, а штукатурка в квартире посыпалась. Через пару минут стали робко лепетать:

– Гражданочка, гражданочка, успокойтесь!

На мои вопли прибежал мужик, лицо которого показалось мне отдаленно знакомым. Как выяснилось, мы с ним встречались на родительских собраниях и он меня помнил хорошо, в особенности мои выступления в защиту собственного сына и против очередных поборов, активно поддерживаемые всеми другими родителями, в особенности Костиной мамой.

– Простите, имя-отчество не помню, – извинялся мужик.

Я представилась.

– Вы тоже извините, если мы не вовремя, – сказала я через головы милиционеров (а мы с Петькой так и стояли на лестничной площадке, менты – в дверях, мужик – в коридоре). – Но мы бы хотели видеть Вову.

– Мы бы тоже, – встрял тип в штатском и уже хотел мне задать очередной вопрос, но я его опередила, уточнив, давно ли он исчез.

Тип в штатском не дал мне получить ответ, а пригласил нас с Петькой в квартиру. Наконец-то. Сержант хотел побеседовать с моим сыном отдельно, но я опять завопила, на этот раз на тему, что ребенка с незнакомыми мужчинами от себя отпускать не намерена.

– Но это же сотрудник милиции! – рявкнул тип в штатском.

– Это не влияет на сексуальную ориентацию, – ляпнула я первую пришедшую на ум вещь.

Петя с трудом сдержал смешок, сержант побагровел, тип в штатском отвалил челюсть, Вовкин отец криво улыбнулся, а я опять вперила руки в боки и довела до сведения милиционеров, что с моим сыном они могут разговаривать только в моем присутствии.

Наконец до представителей органов правопорядка дошло, что меня так просто не возьмешь и лучше со мной общаться культурно, отвечать на мои вопросы, а только удовлетворив мое любопытство, удовлетворять свое. Мы полным составом переместились в комнату, где какой-то парень лет двадцати пяти снимал отпечатки пальцев с предметов мебели (это я сделала такой вывод, следя за его действиями). Парень молчал, на нас даже не взглянул. Мой же взор упал на «Мертвые души» Гоголя, почему-то лежавшие на столе. Кто их тут читает-то? Или в них заначки были? У меня к этому творению классика отношение особое: как вижу томик, сразу же желудочный сок начинает выделяться, в особенности, когда вспомню, как там Чичиков в трактир забегал и что вкушал… да и не только в трактире… Я отвернулась, сглотнув слюну.

Исключительно вежливо тип в штатском попросил меня изложить логическую цепочку, которая привела меня в квартиру Корольковых.

Я смилостивилась (а вдруг какая реальная помощь от ментов будет?), рассказала про исчезновение соседских ребят, про предынфарктное состояние родственниц женского пола, беготню журналиста Васи по инстанциям и просьбу о помощи соседей, обращенную к нам с Петей. Сережка с Ромкой ходили только в школу и «Китайский культурный центр». В центр также ходят два одноклассника Сережи. У одного мы только что были (я назвала Костин адрес), вот пришли ко второму выяснить, не в курсе ли он, куда мог подеваться Сережа.

– Ох, говорил я матери, не доведут до добра эти узкоглазые! – встрял Вовкин отец. И пошел на чем свет стоит поносить «китаез». Отец был против занятий какими-то неведомыми ему предметами, тем более в последнее время Вовка сильно изменился. «Дурной стал», – как выразился отец. Сидел за столом, зубрил какой-то бред. А мать радовалась, что дите не в подворотне курит, а дома за учебниками сидит, и двумя руками поддерживала «кружок». Когда же отец попытался просто поинтересоваться, что это сын так активно изучает, Вовка на него окрысился. Мать же сказала: «Не лезь к ребенку! Учится – и слава богу. Чему бы ни учился, главное – дома, а не в какой-нибудь компании головорезов». Доучился.

Милиция слушала очень внимательно.

Мы с Петькой тоже. Но мы-то уже слышали подобное.

Вова, по версии отца, в настоящий момент находился на занятиях в этом самом центре. Когда вернется – неизвестно. Но сейчас и не до Вовы – у них сегодня обокрали квартиру.

При этих словах Вовиного отца милиционеры переглянулись.

– Да дверь вроде бы не взломана, – заметила я.

– Не взломана, – кивнул тип в штатском и внимательно на меня глянул.

Я глянула на отца: он что, даже не подозревает, что это вполне может быть делом рук его сыночка, которого он в нужный момент не запер в этой самой квартире, строго-настрого запретив посещение сомнительной лавочки? Милиция-то, похоже, уже решила, что надо сыночка припирать к стенке – в особенности если все семейные тайники обчищены, а после последнего рассказа отца о занятиях и нашего с Петькой появления они уже вроде бы в своей мысли уверились. Но ведь в квартирах Зойкиных клиенток ничего не пропадало? А наши соседи пойманы на квартирной краже… Есть все основания считать, что Вовка Корольков ограбил своих родных. Что всех троих объединяет? Давно знакомы, учатся в одной школе и ходят в один «кружок». М-да…

– Адрес центра знаете? – встрял тип в штатском, обратившись вначале к Вовкиному отцу, потом ко мне.

Я любезно его предоставила. Потом я решила, что в этой квартире уже получила всю информацию, за которой приходила, так что нам с Петькой пора бы и откланяться, что мы и сделали.

Уже на улице Петька поинтересовался моим мнением: станут менты копать под центр или как?

Я считала, что те, которых мы видели в квартире Корольковых, – нет. Зачем им это нужно? Их вызвали на кражу. Им нужно найти вора. А у центра, если он так активно действует на наших невских берегах, явно имеются очень сильные покровители, которым за молчание и закрывание глаз отстегивается немалый процент. Милиции, если она туда заявится, тоже отстегнут, если уже не отстегивают. Да ведь и компьютерный король Турчинский провел немалую работу. Его люди из органов насобирали только положительные отзывы об этой лавочке. Если они организовали бесплатные кружки для наших детей и подростков – это прекрасно, но как-то жизнь отучила меня верить в филантропию.

Зачем господину Лиму, Чжану или какому-то там еще Вану, Сану, Чонгу наши подростки? Ради каких-то хилых сбережений? Ведь судя по обстановке, Корольковы живут не богаче нас с Петькой. Какие там могут быть заначки, по большому счету? Ради этих сомнительных заначек их охмуряют, тратят на них некие лекарства, препараты или наркотики (что явно стоит недешево)? Дочь компьютерного короля – еще куда ни шло, но остальных-то? Не верю в такую версию. Не верю, и все. Должна быть какая-то иная цель. Вот только какая?

Вернувшись в наш дом, заглянули к журналисту Васе, но никаких новостей там не узнали. Сам Вася отсутствовал (протрезвел и уехал или пошел дальше напиваться вне дома, чтобы его не воспитывали?), его женщины, в своем обычном стиле, заламывали руки и рвали на себе волосы, тесть уже храпел на диване, выдыхая алкогольные пары.