После обеда меж Люсей и Базилем установились самые теплые отношения, и хотя он не дал ей привести в порядок кабинет, но и обои не драл, демонстрируя хорошее воспитание, точил когти о когтеточку.

Клаус приехал к вечеру. К воротам подкатило такси. Люся вышла открывать и чуть не упустила кота, тот готов был проскользнуть у нее под ногами, успела схватить за загривок.

Клаус в элегантном пальто нараспашку, с красивым букетом в упаковке и лентах, заинтересованно оглядывался, видимо, сравнивая увиденное с привычным.

– Твой дом, твоя крепость? – пошутил он, оценив довольно высокий, непроницаемый забор и ворота.

Люся пожала плечами:

– Так принято.

Клаус прошелся по двору, заглянул за дом, где раньше был сад, а сейчас все заросло, и надо было нанять рабочих, чтоб расчистили, вырубили часть одичавших яблонь и проредили кусты малины и смородины.

Клаус одобрительно похлопал ладонью по стене дома:

– Сколько лет этому дому?

– Его мой прадед строил после войны на месте старого. Я недавно закончила капитальный ремонт…

– О, это очень карашо! Недвижимость! Только нужен хозяйский взгляд, пригляд, я правильно говорю?

– Правильно… – Люся вздохнула. «Мало мне родителей с их замечаниями, так теперь еще и ты…»

– Недвижимость требует вложений, – разглагольствовал дотошный Клаус, поднимаясь на крыльцо.

Люся натянуто улыбалась, стараясь выглядеть гостеприимной.

«Еще надо узнать, что твои родственники делали во время войны, – мысль возникла откуда ни возьмись, – а то, может, мой прадед-ветеран в гробу перевернулся, узнав, кого я тут принимаю в его доме. – Она усмехнулась. – Придет же такое в голову!»

Девушка распахнула дверь, приглашая Клауса войти. Он расшаркался и ступил было на порог, как из сумрака коридора бесшумно подкрался Базиль и уселся в дверях, не давая прохода.

Люся подхватила кота, давая дорогу гостю.

– Клаус, это Барсик, я зову его Базилем.

– Бэсик? – уточнил гость. – Базил мне нравится больше.

Люся опустила кота на пол, подтолкнула слегка: «пойди, займись чем-нибудь» и повела Клауса по дому, показывая большую комнату – пока еще пустую и гулкую, свою гордость – кабинет, спальню, кухню, ванную комнату, кладовую и бойлерную. Попутно она рассказала о перепланировке, как из маленьких проходных, неудобных комнаток сделали одну большую; она с гордостью повела Клауса по винтовой лестнице наверх, в мезонин, правда, там тоже еще ничего не было, кроме оставшихся после ремонта обоев, ведер с краской да всякого инвентаря.

Клаус, казалось, был впечатлен и очень доволен.

– Должно быть, такой дом имеет высокую цену? – предположил он, осматривая потолочные перекрытия.

– Я не интересовалась ценой, – ответила Люся, – для себя готовила дом.

Клаус посмотрел на нее с улыбкой:

– Выгодно ли одной жить в таком доме? В Германии счета за коммунальные услуги довольно высоки.

Люся пожала плечами:

– Отопление автономное, вода из скважины, свет – у меня очень мало расходуется. Конечно, частный дом требует внимания, а я житель городской, непривычная, но, думаю, со временем справлюсь.

Она проводила Клауса на кухню, которую назвала «гостиной», смущаясь, усадила за стол: «надо бы купить что-то поприличнее». У нее сохранилось несколько тарелок из древнего сервиза, пара хрустальных фужеров, тончайшие фарфоровые чашечки на изящных ножках. В холодильнике нашлась банка красной икры, сыр, фрукты, завернутая в фольгу кулебяка – Ольга привезла, только разогреть.

Клаус достал из портфеля бутылку вина и коробку шоколада.

– Это тебе на новоселье. – Он осторожно развернул длинный сверток, Люся невольно ахнула – Клаус поставил на стол изумительный бронзовый канделябр – три грации держали над головами амфоры-подсвечники. Клаус не забыл и свечи. Люся, качая головой и восхищаясь подарком, поставила свечи и зажгла их.

Все это время Базиль не показывался на глаза. Но как только Люся и Клаус сели за стол, чтоб насладиться романтическим ужином при свечах, из прихожей донеслось характерное шуршание. Люся повела носом – понятно, Базиль опорожнил кишечник.

Клаус наполнил фужеры вином, рубиновые блики засверкали в гранях хрусталя.

– Тост! – торжественно провозгласил Клаус.

Базиль сопроводил его слова громким скрежетом.

Люся хихикнула:

– Минуточку. – Она быстро поднялась из-за стола и выглянула в прихожую. Базиль яростно рылся в лотке, разбрасывая наполнитель по полу. – Базилька, – шепнула она, – нашел время! – И, прикрыв дверь, вернулась к столу.

– Базил порвал обои, – заметил Клаус, все еще держа фужер на весу, – надо показать владельцам, они должны компенсировать ущерб.

Люся поморщилась, подняла свой фужер:

– За дружбу…

– Я-я! За дружбу! За тебя, за нас! – воскликнул Клаус.

Они пригубили вино. Люся принялась потчевать гостя Ольгиной кулебякой. Немец ел не торопясь, отрезал маленькие кусочки и тщательно пережевывал их, прислушиваясь к своим ощущениям.

Дверь в кухню бесшумно отворилась, впуская кота. Базиль молча прошмыгнул к подоконнику, вспрыгнул и разлегся, повернувшись к людям спиной.

Клаус с недовольством проследил взглядом за котом и заметил:

– С самого детства коты вызывают во мне неприязнь, я люблю собак.

Люся оглянулась на кота, чуть развернула стул.

Базиль и ухом не повел, наблюдая за происходящим за окном. Сосед вернулся с работы, машина вкатила во двор, и сразу же донеслись звуки вездесущей попсы: бус-бумс-бумс…

– Это те самые соседи? – Клаус отставил фужер и подошел к окну. – На них надо повлиять с помощью закона! Ты должна позвонить в полицию.

Люся усмехнулась:

– У нас полиция каждый день бывает.

– Хочешь сказать, на этих людей невозможно найти управу? Я правильно выразился?

– Правильно, – вздохнула Люся.

– Это говорит о том, что ваши граждане не уважают закон, – с сожалением произнес Клаус, – русские плохо управляемы.

«Угу, зато хорошо воюем», – подумала Люся с раздражением. Базиль негромко зарычал на гостя. Клаус покосился на кота и вернулся к столу.

– Я подарю тебе милую маленькую собачку, – пообещал он Люсе.

– Нет-нет, – испугалась она, – пожалуйста, не надо!

– Ты бы полюбила ее, – мягко настаивал Клаус. – Разве тебе никогда не хотелось иметь домашнего любимца?

– В детстве, – нехотя призналась Люся, – я очень просила родителей разрешить мне завести котенка или щенка, но мама была категорически против, у нее аллергия на шерсть… во всяком случае, она так утверждает.