— Я совершенно определенно помню, что в ту ночь простоболталась по улицам и никуда не заходила.

Валерий Петрович перегнулся ко мне и зло заметил:

— Ну так теперь вспомните, что вы были в «Ласточке»,раз мы нашли семерых свидетелей. Про таксиста тоже не забудьте.

Мне все стало ясно, Сергей любыми средствами стараетсявытащить меня из тюрьмы и эти липовые свидетели его рук дело.

Невозможно описать, как я разозлилась на него. Вместо того,чтобы попытаться найти настоящего убийцу, он подбивает каких-то людей даватьложные показания в мою пользу. Ничего хорошего от этого вранья я не ждала итвердо стояла на своем: гуляла по улицам, никого не встретила, никуда незаходила.

Уже на следующий день на помощь были призваны специалисты, иони охотно подтвердили, что частичные провалы в памяти дело обычное. Мнеустроили очную ставку и восемь человек, шестеро мужчин и две женщины, опозналиво мне девушку, которую видели в ночь убийства. Меня это отнюдь не радовало,скорее наоборот.

Свидетели при описании моей внешности в основном налегали наодежду, прическу, цвет волос и очки. Голос у меня был хриплый, а нижняя частьлица скрыта то воротником, то шарфом. Женщины дали точное описание того, чтобыло на мне надето в ту ночь: шуба, шляпка-таблетка, сапоги на шпильке, не упустиликольцо с бриллиантом и браслет-змейку. Вот это особенно пугало. Кольцо сбольшим бриллиантом и браслет я терпеть не могла и за все время своегозамужества одевала не больше пяти раз и то потому, что не хотела обидеть мужа,ибо и кольцо и браслет были его свадебным подарком. Сергей их точно никогда невидел.

Хранились они в шкатулке в моем секретере, запиравшемся наключ, и каким образом оказались на руке неведомой мне женщины, оставалось лишьгадать, но доконало меня не это, оказывается, дамочка забыла в баре перчатку(кстати, тоже подарок мужа) с моей монограммой, вторая перчатка нашлась в шкафув нашем доме в отделении для зонтов. Перчатки несомненно были мои и я брала ихс собой, когда отправлялась в теннисный клуб. Выходит, я забыла их в машине Сергея,а он этим обстоятельством воспользовался.

Нагромождение лжи не сулило ничего хорошего, я отделываласьфразой «не помню», а вопросы, которые задавал следователь, приняли иноенаправление. Вскоре стало ясно: теперь меня подозревают не в совершении убийства,а в соучастии в нем.

Пока я бродила по улицам и сидела в кафе, зарабатывая себеалиби, предполагаемый сообщник убил моего мужа, затем вывез его на машине, снамерением спрятать труп, но что-то помешало ему осуществить задуманное, оттогоон и бросил машину под мостом. Если Сергей не прекратит валять дурака, то вскором времени окажется в тюрьме.

И тут вновь гром среди ясного неба. Меня вызвал следователь,когда я вошла в кабинет, поднялся навстречу и с покаянным видом сообщил:

— Лилия Романовна, извините нас за причиненныенеудобства (при этих словах я едва не расхохоталась), мы нашли убийцу вашегомужа.

Я с трудом удержалась на ногах, мне предложили сесть, я селаи тут следователь спросил:

— Вы хорошо знали Голицына Даниила Андреевича?

— Кого? — не сразу поняла я.

— Голицын был охранником вашего мужа, по его словам ондаже проживал в вашем доме.

— Данила? — нахмурилась я. — Конечно. Я незнала его фамилии.

Да, он жил в нашем доме, муж, кажется, относился к нему сбольшой симпатией.

— Что вы можете сообщить нам об этом человеке?

Я подумала немного и пожала плечами:

— Честно говоря, я его совсем не знаю. — Это,кстати, было правдой.

— Как же так, человек живет с вами в одном доме…

— Он постоянно сопровождал моего мужа, а муж не частобывал дома, приезжал поздно, когда я, как правило, уже спала.

Конечно я виделась с Данилой, но мало обращала на неговнимание. Иногда я даже не знала, в доме он или отсутствует.

Не помню, чтобы мы когда-нибудь разговаривали, если несчитать обычных фраз: здравствуйте, до свидания.

— Значит, показать что-либо об отношениях между ним ивашим мужем вы не можете?

— Показать? — растерялась я.

— Ссоры между ними были?

— Нет, конечно. Какие могут быть ссоры с охранником?

— Всякое в жизни бывает. А когда вы видели Голицына впоследний раз?

— В ночь убийства. Я же рассказывала.

— Как он себя вел?

— Обыкновенно.

— Вы не заметили, может он нервничал?

— По-моему, Данила вовсе нервничать не умеет. Он наредкость спокойный парень. И в тот раз выглядел как обычно. Могу я узнать,почему вы вдруг им заинтересовались?

— У нас есть все основания предполагать, что именноГолицын убил вашего мужа, — проницательно глядя на меня, заявилследователь.

— Вы с ума сошли, — не удержалась я. — Данилаубил моего мужа?

Да с какой стати? Чепуха какая-то. Он работал у мужа летпять, да, так кажется. И даже жил в нашем доме… — Тут я сообразила, что говорювещи заведомо известные и лишь головой покачала:

— Не могу поверить.

— Мне понятны ваши чувства, однако сегодня Голицынпризнался в убийстве вашего мужа, подробнейшим образом разъяснив, как он этопроделал.

Вместо того, чтобы радоваться, что все наконец-то кончилось,я почувствовала беспокойство. Ощущение было, что кто-то весьма умело водит меняза нос.

— Вы свободны, — сказал следователь и я, точно восне, покинула кабинет.

Шерман ждал меня в машине.

— Вы очень бледны, — заметил он вместоприветствия. — Хотя, должен признать, вашу красоту бледность не портит.Однако не мешало бы вам отдохнуть после пережитых волнений.

— Я уже достаточно отдыхала, — усмехнулась я.

— Полноте, все в прошлом, впереди целая жизнь. Всезабудется, верьте мне, Лилия Романовна. Кстати, можно просто Лили?

— Нет, — отрезала я, Валерий Петрович пожалплечами. Мы устроились на заднем сидении и он сказал шоферу:

— На Володарского.

— Что это за чушь с признанием охранника? —спросила я.

— Почему же чушь? — искренне удивилсяадвокат. — По всему выходит, что он настоящий убийца.

— Он что, сам пришел и заявил об этом?