— Доброе утро, господин. — Вежливо поклонился Андрэ, — Извините, если побеспокоил вас. Кажется, преступница, которую вы заперли в гареме, сбежала.

— Что?! — Сон как рукой сняло.

— Я пока не проверял, — отозвался тот, — Просто совершенно случайно обнаружил в комнате для слуг на её кровати вот это. Кажется, адресовано вам.

Нахмурившись, Кристофер протянул руку, и, получив сложенную бумажку, развернул её.

«О вас, милорд, давно говорят, что вы не упустите своего, что от вас невозможно сбежать. Но я — доказательство того, что это ложь. Поверьте, я позабочусь о том, чтобы вскоре об этом узнал весь воровской мир. Надеюсь, вы не обиделись? Я просто сдержала слово. На что вы, как показала практика, не способны. Кстати сказать, моя банда тоже уже на свободе.

Вам непременно захочется оспорить всё вышесказанное. Что ж, я не меньше вашего люблю играть… Поймайте. Если сможете…

P.S. Впрочем, не расстраивайтесь. Вам есть чему радоваться: навряд ли кто-то из ваших раболепных одалисок способна на столь же горячий и запоминающийся массаж, как сделала вам я, когда вы решили преподать мне урок. Кстати, интересно, усвоили вы его, или нет?»

Кристофер с утра мог ожидать чего угодно, только вот не такого коктейля наглости и хамства от воровки, которую он и без того готов придушить.

Едва за Андрэ закрылась дверь, стеклянная ваза, стоящая на журнальном столике, с бешеной силой полетела в стену и, естественно, разбилась вдребезги с хрустальным мелодичным треском. Сам же Кристофер тяжело дышал: ещё никогда за всю его жизнь никто не доводил его до такой степени. Его, чья выдержка и хладнокровие ставила в тупик всех, с кем ему приходилось иметь дело!

Эта наглая девчонка сама нарвалась. Видит Бог, он не хотел наказывать её наравне с отъявленными головорезами.

Но ведь есть в этой записке и доля правды: сначала ведь нужно её поймать…

* * *

Мне кажется, или у меня трясутся коленки? Ах, нет, это так едет та роскошная карета, в которую меня поместили. Впрочем, наверное, и то, и другое, ибо если бы сейчас передо мной была бутылка коньяка, я бы выпила её залпом и не давясь, хотя обычно алкоголь пью лишь в маленьких количествах, чтобы всегда сохранять ясность ума.

— Госпожа, с вами всё в порядке? — Устроившаяся напротив меня Мэри не без удивления наблюдала за тем, как я терзаю несчастный батистовый платок.

— Да-да, всё хорошо. — Улыбка вышла какой-то дрожащей.

— Тп-р-р, госпожа, мы прибыли. — Зычно оповестил возница, и лакей ловко отворил дверцу кареты, склонившись в вежливом полупоклоне.

Подобрав юбки золотистого платья, я со вздохом спустилась, обречённо поглядывая на замок, где провела пару месяцев, ставших едва ли не худшими в моей жизни. В эмоциональном плане. Хотя… смотря с чем сравнивать.

У входа мне поклонилась стража, а навстречу вышел тот служака, Андрэ, так смахивающий на моего мужа. На этот раз он смотрел гораздо уважительней, чем раньше.

— Добрый день, госпожа, — как можно вежливее оскалился он, — Лорд Брайт сейчас в своих покоях. Позвольте проводить вас.

Царственно кивнув, я с осанкой королевы проследовала за ним, стараясь не разглядывать знакомый замок. Уже через несколько минут я в сопровождении Мэри и телохранителя Кристофера вновь стояла у знакомой двери.

Андрэ громко постучал, а затем, не дожидаясь позволения, проворно открыл передо мною дверь, опять склонившись в поклоне. Неужели перед ними все и всегда вечно кланяются? Впрочем, ладно. Я, поправив безукоризненную причёску и вновь нацепив эту идиотскую вежливую улыбку, шагнула вовнутрь. Мэри вошла со мной.

Знакомые покои были овеяны свежестью и приятным мужским парфюмом — не менее знакомым мне. И всё бы ничего, но кое-что бросалось в глаза. Я бы даже сказала, очень сильно.

Например, тот факт, что хозяин этих покоев даже не заметил моего появления. Однако гораздо больше удивило другое…

— Где она?! — Он явно не в духе.

— Кто? — Тоненький голосок, робкий такой, но поразительно похожий на мой собственный… настоящий.

— Маска, чёрт возьми!!! — Мне показалось, или стены от такого рыка задрожали?..

Да, тот факт, что в данный момент Кристофер разговаривал с точной моей копией, меня настоящей, как минимум выбил из колеи. Да, я вспомнила, что Аэлин или Брианна на какое-то время взяла мою внешность для прикрытия, но всё же я на минутку растерялась. Этому только способствовало то, что Кристофер, походящий на разбуженного хищника, одной рукой сдавливал горло девушке так, что ей явно стало не хватать воздуха. А в другой… держал какую-то бумажку. Могу предположить, что это оставленная мною записка. Значит, нашёл.

— Кхм, прошу прощения, — деликатно, но громко прокашляла я, пытаясь отвлечь его от одной из своих подруг, которая ныне за меня отдувается, — Не могли бы вы мне уделить пару минут, лорд Брайт?

Тот мгновенно выпустил меня… тоесть её… и, развернувшись, удивлённо изогнул бровь.

— Госпожа Дюран?

Я виновато вздохнула, красноречиво разглядывая обстановку.

— Видимо, я не вовремя? — Предположила, глазами указывая девушке, что путь к бегству открыт.

— Нет, это мелочи, — вновь пронизывающий ледяной взгляд на мою копию, — Вон. Стой за дверью, зайдёшь, когда госпожа уйдёт.

Волной накрыло возмущение. Это всё равно, если бы он мне лично сказал «Вон». Как собачке.

— Рада вновь встретить вас, — надеюсь, улыбка получилась не слишком убийственной.

— Взаимно, миледи, — а вот раздражение в голосе говорит как раз об обратном.

Тогда, когда все видят его только собранным и аккуратным, именно мне часто выпадает «честь» видеть его в другом обличье.

Лёгкая щетина, растрёпанный ёжик коротких чёрных волос, полный ярости взгляд и расстёгнутая рубашка — навряд ли таким его видят все и каждый день. Вероятно, ту записку принесли ему с утра. Отличное начало дня — получить пару едких оскорблений!

Но, тем не менее, даже его вид не уничтожал присущего ему светского лоска, аристократичности и… мужественности, которую не могла не признать даже я.

Церемонно протянула руку, как обязывает этикет, но, несмотря на то, что в его прикосновении было не больше чувств, чем у моего «мужа» утром, на секунду показалось, будто всё тело пробил маленький разряд молнии, когда его губы соприкоснулись с тыльной стороной моей ладошки. Взгляд непроизвольно задержался на мужественном загорелом торсе, обзор на который открыла распахнутая рубашка, и дыхание сбилось. Чёрт. Этого только не хватало.

— Что привело вас ко мне? — Кажется, он заметил мою реакцию, ибо взгляд чёрных глаз стал ещё более самодовольным, чем обычно.

— Мой муж настоятельно просил меня принести извинения за то, что я вчера ушла, не попрощавшись. — Несколько неуверенно ответила я.