– Что, прости? – парень бросил на меня какой-то растерянный взгляд, будто я застала его за шкодой. – Да, конечно. Да ты можешь и сама выбрать музыку. – Видимо, осознав безобидность просьбы, он заметно расслабился и нарочито непринуждённо добавил: – Мне тоже нравится эта песня. Она такая… эмоциональная.

– Согласна, – скомкано ответила я и отвернулась к окну. – Пусть будет, не переключай.

Вот и весь разговор за четыре часа пути! Хорошо хоть колесо прокололось практически в начале пути, иначе продлилось бы это неловкое молчание намного дольше. Подъезжая к воротам «Зорьки» я предвкушала встречу с Зоей, которая наверняка крутилась возле центральных ворот в ожидании меня. Но тут меня ждал сюрприз!

Прямо у самого въезда стояла шикарная ухоженная брюнетка неопределенного возраста, когда женщине можно на первый взгляд дать как тридцать, так и пятьдесят лет. Под руку ее держал очень красивый и такой же холеный мужчина, темноволосый, с суровыми резкими чертами лица. Женщина недовольно морщилось, глядя куда-то перед собой. И только проехав еще немного, я поняла, в чем причина этой гримасы.

– Черт! Мама, – испугано прошептала я и пониже сползла в кресле.

– Вот это твоя мама?! – Роман жестом указал на громко вопящую скандалистку, росточком не выше полутора метров, в кепке и прыжке, как говорят.

На самом деле моя мама довольно эффектна: черные, как вороново крыло волосы, белая кожа, большие голубые глаза, осиная талии, слава богу доставшая по наследству и мне, и крепкое подтянутое тело, что тоже удивительно, потому что в отличие от меня мама танцами не занималась, давно уже. Но ее характер пугал всех окружающих. Включая моего отца, который ушел от нас два года назад, а теперь счастливо живет в браке с восемнадцатилетней девушкой.

– Она такая… сердитая! Сразу видно – родственницы!

– Просто езжай дальше, умоляю, – взмолилась я, пытаясь спрятаться чуть ли не под сидение. – Она не должна меня увидеть. Не так. Не сейчас.

Роман смотрел на меня так обеспокоенно, что я могла лишь вообразить, как жалко выгляжу. Но не успели мы проехать дальше, как чья-то женская ручка активно постучала по пассажирскому стеклу, а затем, не дождавшись никакой реакции, женщина резко распахнула дверь и гневно начала:

– Роман, какого?.. – Жанна Аркадьевна, а это была именно она, явно намеревалась строго отчитать внука, но, похоже, никак не рассчитывала застать его с девушкой. Да еще в такой пикантной позе. – Здравствуйте! А вы у нас кто?

– Бабушка, это… – Роман начал было отвечать, но та резко заткнула его одним повелительным взглядом.

– Леди сама в состоянии представиться, внучек! – жестко сказала ему Жанна и перевела смягчившийся взгляд на меня. – Кто ты, детка?

– А это и есть моя дочь, – мать, наконец, заметила меня и, словно не веря своим глазам, сделала два шага вперед, присматриваясь.

– Э-э-э, я? – Наконец, до меня дошло, что я являюсь объект пристальных взглядов взрослых, поэтому отряхнулась и вышла из машины, старательно улыбаясь во все тридцать два, будто ничего особенного не произошло. – Меня Роман подвез до лагеря.

– Это ваш внук? Тот, про которого вы мне рассказывали?! – словно не замечая меня, спросила мама у Жанны Аркадьевны. И когда бабушка Романа вымученно кивнула, мама тут же расплылась в хищной улыбке и сказала сладким до безобразия голосом: – Ну что же вы, детки, сразу не сказали, что у вас любовь? Мы бы тогда шум такой в «Зорьке» не поднимали. А то уже и директор лагеря срочно едет, разбираться, куда это дети у него пропали. Все только о вас, бестолковых, и говорят!

– Нет, вы неправильно поняли, – Роман, вышедший из машины, искренне рассмеялся такой интерпретации моей мамы, что мы вроде как вместе. – Мы не…

– Да! – резко перебила его я, толкнув в бок. – Да, мы пара! Безумная любовь и все такое! Хотели побыть наедине. Ну, вы же знаете эту молодежь, – и глуповато хихикнула.

Вот и первая в жизни ложь.

С почином, дорогая!

Ну так а что я должны была сказать? "Да я просто так ушла ночью из лагеря"? И еще рассказать в подробностях про кавказцев? Или про танец в придорожном почти борделе, чтобы окончательно добить? Вот и пришлось выбирать оптимальный с моей точки зрения вариант. Как минимум наименее травмоопасный для меня.

Я как-то сразу поняла, что мама, которая всю жизни искала мне жениха побогаче, уже заценила Романа, так что есть шанс, что наказание будет не таким суровым, как могло бы быть.

И поэтому, взяв ничего не понимающего парня за руку, я с вымученной улыбкой посмотрел на «родственников»:

– Мама, прости, я тут нечаянно телефон разбила.

– Не важно, – задумчиво протянула мама и сложила руки на груди. Ее цепкий взгляд оценивающе прошелся по шикарной желтой машине Романа, затем по его бабушке, задержавшись на массивных украшениях – явно не бижутерии, после чего переместился на крупные часы на руке дедушки, наверняка стоящие целое состояние.

И этот взгляд читался совершенно однозначно – ее дочь вытянула счастливый билет, и она, мама, не даст ей упустить этот шанс на лучшую жизнь!

– Это уже совершенно не важно, милая.

Инна

Моя мать, Тамара Васильевна, была очень прагматичной женщиной.

В восемнадцать лет она выскочила замуж за декана лучшего университета страны, отбив его у жены-профессорши. Но первому мужу Тамары не суждено было стать моим отцом, так как, едва декан ввел молодую красавицу жену в свою элитную тусовку, мамочка сразу нашла себе молодого и перспективного доцента, кандидата медицинских наук, имевшего, ко всем своим достоинствам, весьма состоятельных родителей. Очередной выбор был сделан, и, быстренько бросив старого декана, она в ускоренном темпе забеременела от молодого ученого и так же в темпе вальса женила его на себе. Ну, а тому в подобной ситуации и деваться особо было некуда. Поначалу она тщательно скрывала свой характер, врастая в семью именитых и успешных стоматологов. Родители мужа, как ни странно, ее очень любили и искренне не понимали, чем их сын может быть не доволен. А маму это только подстегивало, так что она вконец свесила ножки с шеи мужа и загнала его под каблук.

Попыталась.

Но тут, как говорится, коса нашла на камень – мой отец оказался не из тех мужчин, что покорно соглашается на все, что бы ни творила жена. Какое-то время он еще терпел – маленький ребенок, родители, любящие невестку. Но в определенный момент его терпение иссякло, и, закрутив роман со студенткой-практиканткой из вуза, куда он пару-тройку лет назад устроился преподавателем – скорее из любопытства и желания чего-то новенького, а не из-за великой нужны в копеечной зарплате – ушел к ней. И не просто ушел, а оформил официальный развод. Какая ирония судьбы, не правда ли? Теперь он не хотел заводить новых детей, а предпочитал, как говорила моя мама, «жить в свое удовольствие», старательно избегая общения и со своими родителями, и с бывшей женой, ну и прицепом со мной.