И так противно признаваться самой себе, что он что-то для меня значит.

– Пойдем, – с сочувственным вздохом сказала мне Зоя и встала с лавки. – Сегодня день Морской Ведьмы. На берегу моря вечером будет что-то вроде дискотеки.

– Зоя, – я внимательно осмотрела девушку со всех сторон и, с коварной улыбкой оттянув юбочку на ее талии, спросила: – Когда я только приехала в лагерь, ты вроде была чуть полнее! Влюбилась что ли?

Девушка тут же побледнела, схватила меня за руку и потащила готовить костюм на вечер, так и не ответив на мой вопрос.

Едва мы вошли в комнату, как все взоры переместились на нас. Даже спиной я ощущала, как внимательно «конкурентки» изучают меня, ища, что же там такого особенного, что сам Роман Вернер выбрал эту…

Ох уж эта девчачья ревность!

Под злыми, любопытными или нарочито равнодушными взглядами я, Зоя и Даяна соорудили себе наряды для праздника.

Шила я, Даяна украшала, а Зоя развлекала нас смешными историями.

И в итоге, к тому времени, как жара спала, из нас получились три морские нимфы с зелеными волосами, в миленьких зеленых платьицах, украшенных пайетками и «тиной».

– Ну-ну, – пренебрежительно кинула нам проходящая мимо Юля, когда мы делали себе разноцветный макияж на лице. – Вылитые ведьмы! А вот на морских див вы как-то не очень тянете.

Зоя тут же сорвалась с места, намереваясь врезать бывшей подруге, натянувшей на себя полупрозрачный кусок мешка для мусора.

– Забей на нее, – сказала Даяна и, словно ей нет никакого дела до выпадов девушек вокруг, продолжила наводить марафет. – Подумаешь. Будущая королева. Панели…

Немного похихикав о своем, женском, мы пошли на праздник. Теперь нашим вожатым был Никита. Он быстро организовал отряд и повел к месту проведения мероприятия.

– Чего ты постоянно оборачиваешься? – не выдержав, спросила меня Даяна. – Сейчас шею сломаешь…

– Я не…

– Да ясно же, кого она ищет! – хихикнула Зоя, настойчиво сверля взглядом нашего вожатого, в темные волосы которого были вплетены маленькие синие и зеленые прядки. Но, думаю, внимание подруги привлекла отнюдь не прическа молодого человека, а его ярко-зеленый жилет нараспашку, открывающий умопомрачительный вид на подтянутое атлетичное тело, и умышленно порванные шорты, в прорезях которых нет-нет да и мелькала накачанная задница. – Потерпи немного, придет твой…

– Скажешь вслух – я скажу, в кого влюблена ты! – прищурив глаза, пригрозила я. На удивление, девушка тут же замолчала и больше даже не заикалась о Романе.

На празднике было весело: современная музыка, наряженные вожатые и дети из старших отрядов, шутки, конкурсы, громкий смех. Освежающий морской ветерок, напоенный ароматами лета и остывающих после полуденной жары камней, шелест волн, крики чаек – все сливалось в удивительно гармоничную симфонию непринужденного праздника. Единственное, чего не хватало мне – разрешения поплескаться в море, но, увы, заходить в воду было запрещено правилами, как нам объяснила старшая вожатая – в целях безопасности.

Нам с Даяной было безумно весело, хоть я и волновалась, куда пропал Роман, а вот Зоя с хитрым и задумчивым выражением лица смотрела на Никиту, патрулирующего берег.

Только слепой бы не понял: девушка замышляет что-то грандиозное или ужасное! К сожалению, я и подумать не могла, что ее влюбленность может сподвигнуть подружку на дикую выходку.

Внезапно диджей выключил музыку, и все недовольно заныли.

Затем одинокий луч света упал на середину танцпола, где стоял Роман в женской форме лагеря «Зорька»: в майке и юбке.

Ноги сами вынесли меня к нему на площадку. Но не успела я дойти всего пару шагов, как довольно скалящийся Никита вылил на голову Роману зеленку, а затем резко дернул юбку, буквально разорвав ее пополам, после чего с чувством выполненного долга танцующей походкой вернулся на свой пост, предварительно сделав несколько фотографий.

Я смотрела на довольного Романа, с лица которого капала зеленка, и не могла понять, почему так счастлива.

– Теперь мы в расчете? – спросил парень, словно не замечая, как девушки с томными вздохами и глупыми улыбками разглядывают его белые, в потеках зеленки, трусы и упругую попу. – Знаю, за прошедшие годы я сделал тебе много гадостей. Но это все, что я мог тут организовывать! Я сильно тебе задолжал, но постараюсь исправиться и стать для тебя тем человеком, который никогда не обидит и не предаст. – Роман улыбнулся и смущенно развел руками. – Я не знаю, как называется чувство, когда при взгляде на девушку ты готов расшибиться в лепешку, чтобы привлечь ее внимание, любой ценой! Но это то, что чувствую я! Я пойду на все ради одной твоей улыбки, ведь она дарит мне столько радости, сколько я не получал за всю жизнь. В общем, Ин, ты просто обязана быть со мной, потому что я уже не позволю никому другому к тебе прикоснуться. Ты моя девушка. И только моя!

И вот стоит передо мной парень в белых трусах, до которых уже дотекла зеленка с лица, улыбается во все тридцать два и смотрит с такой надеждой во взгляде, а на нас пялится толпа.

А я что?

А я стою и чувствую, как по лицу текут слезы, остановить которые я не в силах, как не в силах и что-либо сказать.

Ведь я тоже всегда хотела, чтобы он обратил на меня внимание.

Хотела, чтобы он увидел, что я не такая, как все те глупые девицы, что вешались на него в школе, да и здесь, в лагере. Страстно желала, чтобы он заметил меня, оценил, чтобы улыбнулся. Только никогда не умела нравиться парням и шла от противного – раз вы меня не замечаете, то тоже недостойны и капли моего драгоценного времени. Может, причиной всей нашей школьной войны, этого глупого противостояния, в котором я согласилась на роль жертвы, а он – единственного, кому разрешено было издеваться надо мной, было именно это – притяжение, которому мы не могли противиться?

Но как перешагнуть созданный за годы психологический барьер и признаться ему во взаимности? Ведь это будет выглядеть глупо и непоследовательно, почти предательством по отношению к той маленькой Инне, которая настрадалась от его издевок в школе.

– Инна, прошу тебя, – Роман сделал первый неуверенный шаг в мою сторону, словно опасаясь, что я сбегу.

В его взгляде было столько всего: замешательство, отчаяние, надежда и чувство вины. Казалось, от моего ответа зависит его жизнь. Словно парень идет по тонкой струне, натянутой над пропастью, и я только что ее задела.

– Я обещаю тебе, такого, как раньше, никогда не повторится. Поверь мне.

«Да пошло все к черту!» – ответила новая, сегодняшняя Инна той маленькой обиженной девочке. «Я хочу жить здесь и сейчас, а не прошлым! Он уже изменился! И я не могу отрицать, как к нему отношусь!»

– Кажется, я люблю тебя, Роман Вернер, – сбивчиво, еле слышно прошептала я тихим голосом. Но парень, едва услышав мои слова, расцвел и рванул ко мне с такой скоростью, что едва не сбил с ног. Его резкий, жадный поцелуй сказал мне, как важно было для него мое признание. Я буквально теряла голову, слыша только удары его сердца и шум крови в ушах. Это был мой рай, моя личная сказка, что-то недозволенное маленькой забитой девочке.