— Как ты попал сюда?

— Использовал технику.

— Какую?

— Переноса сознания. И промахнулся, судя по всему. Ты галлюцинация, да?

— Идиот, ты погибнешь! Если Сая тебя…

Краски кругом рассыпались. Хаос на глазах преображался в деревню Скрытого Листа. Людей кругом не было. Дороги заросли травой. Окрепшие деревья, выросшие давным-давно где ни попадя, разрушали корнями дома. Безжизненное кладбище, отданное на откуп природе — любимый пейзаж Саи.

Черт.

Мэй сжала кулаки и огляделась кругом. Поросшая сорняками дорога не примыкала к ее плитам вплотную. Вокруг островка с одуванчиками пролегала широкая щель — граница между крохотным клочком, отведенным для нее, и царством Саи.

Сая остановилась на границе и с сомнением взглянула на мальчишку, которого Мэй пыталась закрыть собой. На ее угрюмом лице не было ни злобы, ни привычного самодовольства. Мэй понимала почему. Сая привыкла все контролировать. Всех жертв она вытягивала в их мир самостоятельно, когда жители Скрытого Листа погружались в сон и их сознания теряли крепкую связь с телом. Добровольно сюда попадал только один человек: Учиха Шисуи. И Сая его боялась. Теперь она наверняка размышляла: если этот мальчик точно так же сумел выбраться в их мир самостоятельно, не мог ли он так же сопротивляться ее силам, как и Шисуи?

Голос Саи дрогнул:

— Это еще кто?

Мальчик, кажется, стал понимать, что они с Саей не галлюцинации, и насторожился.

— Ты! Я к тебе обращаюсь, — прикрикнула Сая, склоняя голову чтобы высмотреть парнишку за плечом Мэй. — Как твое имя?

— Яманака Хибари. — Мальчик поднялся на ноги и вышел из-за спины Мэй. — Да кто вы такие?

— Яманака, — настойчиво повторила Мэй, игнорируя вопрос Хибари. — Он Яманака. Не Учиха. Отпусти его, Сая!

Сая цыкнула и скривилась.

— Нет.

— Он ничего тебе не сделал.

— Отдай его.

Сая подступила ближе.

Мэй лихорадочно ощупала границы их мира. Когда-то ей удалось открыть дверь и вытолкнуть во внешний мир Учиху Итачи. Удастся ли такое с Хибари?

— Он попал сюда самостоятельно. Выберется — расскажет другим. Расскажет Учихе Шисуи.

— Тем лучше.

— Он все разрушит!

Воздух всколыхнула жадность. Мэй чувствовала ее также отчетливо, как если бы эта жадность исходила из глубин ее сердца, а не Саи.

Она вдруг поняла.

— Дело… дело уже не в мести, так ведь? — проговорила она медленно.

Сая хмурилась.

— Верно.

— Тебе просто нравится убивать, — развивала мысль Мэй.

— Жизнь — мощная штука. Чем больше жизней я топлю в своем мире, тем реальнее он становится. Мне нужна его жизнь. Плевать, Учиха он или Яманака.

— Что происходит? — встревожился Хибари.

Мэй крепче сжала кулаки. Судя по решимости Саи, ей предстояло выдержать нелегкую битву. Заведомо проигрышную. Десять метров в диаметре — ничто по сравнению с целым миром.

****

Третий сидел на подушке и курил трубку.

Итачи присел на одно колено, склонив голову. Пряди волос закрывали ему обзор. Он не видел лица Сандайме, только чувствовал терпкий запах табака да косился на Шисуи время от времени. Шисуи в такой же позе присел рядом с ним.

— Вот как. Гендзюцу? — хрипло сказал Третий.

— Хай, — подтвердил Шисуи.

Они погрязли в этом всем настолько глубоко, что отступать было глупостью и трусостью. Но их приватное расследование зашло в тупик. Им нужна была помощь, и Итачи в глубине души молился, чтобы Третий и правда помог им. Он был уверен в себе и в решении Шисуи, но происходящее на собраниях сеяло в его душе зерна сомнений.

Мы — Учиха. У Военной Полиции отобрали дело, а мы даже не Военная Полиция. Что, если он откажет и запретит…

— Поместить несколько людей одновременно в одно гендзюцу. Гм. — Третий закусил трубку. — И ты говоришь, Шисуи-кун, что отыскал способ управлять им? Значит, шаринган все-таки способен сопротивляться.

— Это случайность, Хокаге-сама, — скромно ответил Шисуи. — Мне просто повезло. Куда более опытные пользователи шарингана погибли.

— Да, Текка… Гм. Это нужно обдумать. Шиноби, способный создавать такие иллюзии… Спасибо за информацию, Шисуи, Итачи. Я дам вам знать.

Итачи поднялся на деревянных ногах.

Только бы он разрешил нам.

Отказ Сандайме означал чью-то новую гибель, а Итачи не хотел больше смертей.

Глава 9. Свидетель

Шисуи снова долго не отвечал.

— Понимаю. Даже… знаешь, я сам задумываюсь о таком порой… — сказал он грустно. — Возможно, это потому что я не самый хороший человек, знаешь. Но это просто мысли. Их невозможно остановить, они сами по себе возникают без предупреждения, а потом мне стыдно, что они побывали в моей голове. Я никогда не говорил такого вслух, тем более при отце. А этот… он сказал. Так спокойно. Я бы никогда не сказал отцу, что хочу его смерти, Итачи. Даже если бы он этого не понимал и не помнил, что я его сын.

Итачи промолчал в ответ, и Шисуи больше не сказал ни слова. В молчании они добрались до госпиталя.

Палата, куда направила их медсестра с рецепции, была обычной, многоместной, но практически все койки пустовали. Итачи и Шисуи пробрались через заслоны больничных ширм и увидели Иноичи. Он мерил палату широкими шагами, и на каждом повороте волосы в светлом хвосте менталиста делали в воздухе вираж и шлепали его по широкой спине.

На белоснежной постели лежал мальчик. Он был неестественно бледен, казалось, даже не дышал. Но труп бы в палате не хранили, значит, мальчик был все еще жив. С виду он был чуть младше самого Итачи.

У его койки сидела девушка с пышными каштановыми волосами, собранными в хвост, — молодой ирьенин. Иноичи заметил их с Итачи не сразу, а когда заметил — окинул быстрым взглядом, мигом утратил всякий интерес и обратился к девушке-медику:

— Как он?

— Вы спрашивали полминуты назад, — процедила девушка со сдержанным раздражением.

Иноичи не обиделся. Он обнял себя руками за плечи и качнул головой:

— Я просто волнуюсь.

Этот мальчик, потерявший сознание после клановой техники Яманака и так и не пришедший в себя… Наверняка, это была случайность. Неопытный пользователь, неверное применение ментальной техники. Жаркая погода, как говаривали у Яманака. Скорее всего так и было.

Шисуи подкрался к койке и уточнил:

— Но он все еще жив?

Девушка обернулась. В