Тем временем со стороны города выступили датчане и попытались выбить арьергардный пехотный батальон, «окопавшийся» в деревне. Да вот беда – легионеры же, заняли очень интересно свои позиции. Кто на крыше за скатом кровли. Кто у окна. Кто у заваленной на бок телеги. Кто за поленницей дров. Все следовали указанию Императора и заняли подходящие укрытия, откуда им удобно будет стрелять. Поэтому, когда датчане подошли достаточно близко, стрелять начала вся деревня. Людей и не разобрать толком.

– Что там? – Поинтересовался Император у командира легиона.

– Все уже кончено, – ответил за него начальник штаба. – Отбили вылазку датчан. Без потерь.

– Хорошо, – кивнул Дмитрий. – Пошлите эскадрон рейтар в обход Копенгагена на север. Судя по тому, что здесь произошло, датчане могли там высадить своих союзников. Тем самых, что мы разбили под Лундом.

– Слушаюсь, – козырнул легат, повторил приказ и дождавшись подтверждения, приступил к выполнению.

Дмитрий же повернулся к Копенгагену и задумался.

Что делать с этим городом? Он преподнес себя прямо как в детской загадке. Висит груша – нельзя скушать. А даже если сунешь в рот и попытаешься разжевать – током врежет так, что глаза выскочат.

Задачка.

Впрочем, его оппонент – Кристиан IV находился примерно в таком же положении. Он видел, КАК была уничтожена кавалерия германцев, и ясно осознавал – с ним под Кальмаром обошлись еще очень нежно. Император мог выбить у него, по меньшей мере, вдвое больше воинов. Но это не суть. Главное – что с ним дальше делать? Очевидно, что полевые войска он громит не напрягаясь. Вдвое больше, трое, вчетверо. По слухам и в двадцать раз – не предел. Но в уличные бои на баррикадах не лезет. Как и не идет на приступы мощных крепостей. Что дальше? Король сидит в своей столице, а Император разоряет Зеландию? Вполне возможно. Подспудно захватывая малые крепости с небольшими гарнизонами.

– Что думаешь? – Спросил Кристиан IV у генерала-скептика, что стоял рядом.

– Эти больше воевать не будут. Скорее все – отходят к кораблям с желанием как можно скорее убраться подальше. А Речь Посполитая, Бранденбург и Саксония слишком далеко. Даже если они чего-то добились под Ригой, Псковом и Смоленском, большой вопрос – поможет ли это нам. Ведь где они, и где он. Судя по вот этому кошмару, мы можем просто не дожить…

– А что делать мне? – Нервно произнес король.

– Договариваться… – медленно произнес самый опытный и весь уже немолодой генерал. – Не думаю, что нам стоит воевать против него. Не сейчас во всяком случае.

– А он захочет договариваться?

– Пока не попробуем – не узнаем…

26 мая 1614 года, Копенгаген

Изящный аристократический особняк на окраине города. Небольшой, как и все в Дании, но вполне приличный, ухоженный и, что немаловажно, с большой, просторной гостиной, но главное – расположенный в стороне от остальных и окруженный красивым садом и цветником. В этот день он стал весьма значимым местом.

Входить в столицу Дании Дмитрий не решился, точно так же, как Кристиан[16] не пошел в расположение легиона. Поэтому переговоры решили провести на нейтральной территории. Ну как нейтральной? Это ведь все – Дания. Просто на некотором удалении от основных частей.

Императора сопровождали полроты штурмовиков и взвод преторианцев личной охраны. Ну и так – по мелочи: священники там, советники. Тот же Аксель Оксеншерна, например. Да и как он мог пропустить столь значимое событие? Короля поддерживала выборная сотня из солдат и офицеров, плюс наиболее значимые люди страны и города – высшая аристократия, наиболее уважаемые пасторы Копенгагена и торговая элита страны.

Небольшой круглый стол. Два кресла. Группам поддержки за спиной предполагалось стоять. В стороне два небольших стола для писцов.

Кристиан со своими людьми зашел первым.

Он подошел к своему креслу и устало опустился на кресло. Практически упал. Вся эта затяжная война его совершенно измотала. Особенно текущая весна. Вступление на Шведский престол этого рыжего головореза спутало все его планы. И чего ждать от него сейчас? Ему уже шепнули, что в качестве охраны он взял тех бойцов, что всего одной ротой брали приступом замки в узости Зунда. То есть, для них не составит труда вырезать всех его сопровождающих. Вообще. Совсем. Ему было страшно и одновременно с тем, обидно. Столько сил – и все напрасно. А ведь всего одна ошибка… маленький недочет в самом начале…

В коридоре послышались гулкие шаги тяжелых подкованных сапог. Чуть скрипнувшая дверь резко открылась. Впрочем, не ударившись о стену, ибо преторианец личной охраны Императора удерживал ее за ручку. Мало ли придется резко закрыть? Так-то он и с ноги пробил, с него сталось бы.

Пять бойцов с повешенными поперек пуза дробовиками на изрядно отпущенных ремнях вошли внутрь и заняли периметр. Оружие их было заряжено картечью и изготовлено к бою. А на пузе дробовики висели, чтобы быстрее их применить. Чуть довернул корпусом, походу вскидывая к плечу, и бей. Этого, конечно, никто из людей короля не знал. Просто отметили странность в ношении оружия и жесткий взгляд, оценивающий их так, словно мясник на бойне присматривается к коровам.

Дальше вошел Император.

Уверенный, энергичный шаг.

Подошел. Сел. Кресло надрывно скрипнуло – вес-то не малый. За ним вошли остальные его сопровождающие.

– Ты чавой-то не в себе! Вон и прыщик на губе! Ой, растратишь ты здоровье в политической борьбе! – Произнес Император по-русски, вызвав улыбки у части свиты, знающей русский язык.

– Что? – Как будто очнувшись, выныривая из своих мыслей, произнес Кристиан по-немецки.

– Привет, говорю, – перешел на тот же язык Дмитрий. – Чего пригорюнился?

– А я должен радоваться?

– Было бы не плохо. Я же пришел. Я люблю, когда мне радуются. Хм. Давай добавим это в пункт договора?

– Это шутка? Да? – Подозрительно скосился на него король.

– Конечно шутка! – Хохотнул Император. – Мне иной раз так радуются, что в духовом окошке застревают, пытаясь через него убежать от избытка чувств. Боюсь, что если я такое включу в договор, его никто не подпишет. Ну ладно. Давай теперь к делу. Ты, как я понимаю, хочешь мира? А я? Да мне все равно, если честно. Я поймал кураж. Мне хочется еще повоевать. С тобой или против тебя – не принципиально.