— Sorry, — извинилась я за друга и протиснулась внутрь.

Когда подошла к лифту, Митяй раздраженно нажимал кнопки.

— Чертов лифт! — крикнул он и ударил по стене ладонью.

Бармен выглянул из-за стойки на звук. Я показала палец вверх и улыбнулась так широко — вот-вот и свело бы скулы.

— Кнопка не виновата, — прошептала я, заходя в лифт.

Кажется, слышала, как закипел друг. И только закрылись створки, он вспыхнул.

— Давно ты с ним спишь?

Ого. Не думала, что услышу от Мити такой прямой вопрос.

— С кем?

Упрек в его голосе разозлил.

— Дурака из меня не делай. Я знаю тебя.

— Вот именно. Знаешь. Поэтому противно слушать.

Я и сама собиралась поговорить с Митей, пусть без подробностей. Сказать, что знакома с Владом. Но разговор пошел совсем не так. А может, наоборот, как надо. Не было у меня опыта в подобных вещах. Я просто не привыкла врать и начинать не желала.

Ушла вперед, открыла номер — там было убрано, темно из-за плотных штор и приятно пахло. Зайдя внутрь, не успела вставить карту, чтобы включился свет, когда Митя ввалился за мной и придавил к стене. Вроде бы и испугаться следовало, но вдруг смешно стало: это же Митяй — на рокового насильника он не походил. А еще на мне было столько слоев белья и теплой одежды, что с распаковыванием у него бы явно не срослось.

Не сдержалась, хихикнула негромко. Митя тут же отступил, будто опомнился. Быстро забрал из моих рук карту и зажег свет.

— Прости, психанул, — произнес он так разбито, что захотелось его тотчас обнять, но, конечно, я этого не сделала.

— Что происходит? И с каких пор ты стал так много пить?

Нет, я серьезно. За время знакомства сотню раз слышала от его друзей и близких, что он никогда толком не употреблял алкоголь. Разве что чашку глинтвейна да пару бокалов шампанского в Новый год.

— Я первый задал тебе вопрос, — сказал серьезно.

Он отошел, сел на кровать. Погладил короткий ежик темных волос. Потом громко выдохнул, скинул куртку да расстегнул термокофту. Я тоже избавилась от верхней одежды, разулась и разместилась напротив.

— Это правда? — повторил он.

Давно ты с ним спишь? — звучал в голове вопрос.

Митя смотрел на меня так пронзительно, что сердце заныло.

— Я с ним не сплю, — ответила чистую правду.

— Инна сказала, что у вас…

— Ну, раз Инна сказала! — Так вот откуда ветер дул. — Видимо, ей ты доверяешь больше, чем мне.

Он спрятал взгляд. Слишком резво. Но честно — я сразу заметила, как они спелись. Не лезла, наивно полагая, что мы будем на одной стороне. Мы же друзья. Или уже нет?

Дьявол. Не умела я сближаться с людьми, хоть убейте. Я ведь и ему всей сокровенной правды не сказала. О моей жизни. Может, не зря?

Он глухо рассмеялся. Как-то странно — мурашки по коже пробежались.

— Друзья с привилегиями, которые привилегий не имеют. Класс, — выдал, будто издеваясь.

— Если дело в сексе, я не игрушка тебе, Мить. Мы оба ничего друг другу не обещали.

— Ты! — Он указал на меня пальцем с широко распахнутыми глазами. — Ты ничего не обещала мне! А я…

— Что ты? — перебила.

Ведь был уже подобный разговор. В самом начале. Он согласился быть другом. Знал, что пришлось бы разбежаться в самом начале, если бы не был согласен. В общем и целом я понимала, что та ситуация могла мне выйти боком. Но верила наивно, что повезет.

Митяй сжал кулак, тот задрожал. Он сдерживался изо всех сил. А я ощутила укол совести. Потому что… ведь предпочла его чувства не замечать. Что тогда, что множество мгновений после. Даже сейчас опустила голову, лишь бы не видеть то, что легко читалось в его взгляде.

— А если серьезно, Сонь? Инна сказала, он тебя рисует. Ну или лепит, — Митя выругался, — как эта хрень называется, не знаю. Да пофиг.

Рисует? Лепит? Я замерла. Бабочки в животе снова очнулись и подняли бунт. С трудом сохранила лицо.

— Повторю еще раз, — твердо сказала, — я не сплю с ним. Но у нас есть прошлое, которое все усложняет.

— Я видел, как он смотрит на тебя. Не похоже, что все в прошлом. Говори как есть, а?

— Не знаю я, Мить!

Воздух вокруг накалялся.

— Хорошо, что ты знаешь? Скажи… вот только честно. Я хоть что-то для тебя значу?

— Ты очень много для меня значишь.

Как друг, — так и кружилось на языке.

Митя все понял, ухмыльнулся.

— Как ты меня достала, Сонь. Скажи прямо. Ты бы была со мной? Только со мной? Не как с другом, соседом, кем угодно. Ты… чувствуешь что-то ко мне?

Простой вопрос, казалось бы. И как дьявольски сложно было подобрать слова, когда не хотелось ранить человека. Все верные фразы бесследно исчезли из головы. Предложения, даже короткие, просто не складывались.

— Ясно, — выдал друг.

— Мить.

Он резко встал, движения были напряженные. Он весь походил на натянутую пружину.

— И если я пойду и пересплю с первой встречной, тоже не екнет ничего? — не отрывал от меня глаз, будто искал ответ. — Даже если с Инной?

— Да что ты привязался со своей Инной! Иди! К чему вообще этот разговор? У нас были рамки! Я обозначила их перед тем, как тебя подпустить! И они тебя, между прочим, полностью устраивали! — кричала я, надрываясь.

— А теперь нет!

— Великолепно!

— Супер!

Он развернулся, скинул ботинки, прыгнул в тренировочные кроссовки и ушел. Задержался на входе, будто что-то хотел сказать. Но вскоре махнул рукой. Дверью еще хлопнул.

Я тоже хотела крикнуть хоть что-нибудь вслед. Что угодно. Но промолчала.

Не помог ни душ, ни музыкальная терапия, ни даже старая-добрая «Анатомия страсти» по кабельному — хотя, может, потому что она была на английском. Я не унималась, ходила по номеру из угла в угол, как заведенная. Даже после разговора с Ангелиной не отпустило. Мои приключения, по всей видимости, достигли кульминации. Вот только что будет в развязке — думать не решалась.

За окном стемнело, я распустила еще влажные волосы, которые местами сбились в пружины, переоделась из халата в пижамные шорты с майкой и подумывала заказать ужин в номер — желание спускаться вниз, чтобы попасть под пристальные взгляды, напрочь отбил Митя.

Когда раздался внезапный стук в дверь, я дернулась и зацепила вазу с цветами. Та с грохотом ударилась о пол и разбилась на мелкие осколки.