Гришка медленно проговорил, обращаясь к ребятам:

– Крепко же его шандарахнуло! Никак в себя не придет.

Глаза Пахана странно вспыхнули. Гришке вдруг почудилось – Игорь отреагировал так на его последние слова.

Злясь на себя, Лапшин отвел глаза в сторону, стараясь больше не встречаться взглядом с больным.

Отвратный взгляд!

Как у загнанного зверя.

В комнате повисла напряженная тишина, которую никто не смел нарушить. Странная, гнетущая тишина, губительно действующая на и без того натянутые нервы.

Но время шло, и Лена не выдержала. Решительно шагнула в сторону кровати и сладко пропела:

– Пахан, ты нас не узнаешь, что ли? Мы же с первого класса вместе, глазки-то разуй, а? Ты болен, ну, и мы пришли тебя навестить. Вспомнил нас, нет?

Лежащий в постели парень, внешне совершенно не отличавшийся от Пахана, прекрасно знакомого всем с семи лет, вдруг приподнялся на локтях.

Лена, облегченно вздохнув, заулыбалась. И поперхнулась от неожиданности. Больной вдруг оскалил в гадкой ухмылке зубы и хрипло выдохнул:

– Изыди, ведьма!

Гришка невольно фыркнул. Дина ахнула. Светлана сузившимися глазами рассматривала Сушкова, так изменившегося за одну ночь. Сергей помрачнел.

Лена обернулась к друзьям и возмущенно воскликнула:

– Ничего себе! Больной – не больной, а как был скотиной, так и остался!

– Может, уйдем? – уже откровенно всхлипнула Дина.

Услышав ее голос, Лена оживилась. Подтянула к себе упирающуюся подругу. Толкнула ее поближе к Пахану и ехидно поинтересовалась:

– Она тоже ведьма?

Глаза Пахана лихорадочно блестели. Несколько долгих секунд он пристально смотрел на бледную дрожащую девочку, потом нехорошо усмехнулся и медленно кивнул:

– Ведьма. – И рухнул в постель.

Семиклассники растерянно переглянулись. Лена, вцепившись в локоть Сергея, зло прошипела:

– Давай, теперь ты! Ну? А то ж ни черта не выясним! Так уйдем, что ли?!

– Хорошо, – пожал плечами Ильин. Немного подумал и шагнул вперед. – Послушай, Пахан. Мы действительно пришли навестить тебя. Ты же болен, так? Твоя мама сказала: ты упал с лестницы, ударился головой, и у тебя амнезия…

Сергей уловил раздраженное недоумение, молнией промелькнувшее в диковатых глазах хозяина комнаты, и торопливо пояснил:

– Ты якобы ничего не помнишь. Это правда?

Больной возражать не стал. Сергей осторожно продолжил:

– Ну вот. Мы и пришли помочь. Понимаешь, здесь любая мелочь может сыграть свою роль. Вдруг ты увидишь нас и что-то вспомнишь? Всякое бывает…

Гришка вмешался:

– Ты смотри внимательнее! Кто-нибудь из нас пятерых тебе знаком?

Услышав новый голос, Пахан нервно вздрогнул. Потом гулко, тяжело вздохнул. Послушно всмотрелся в небольшую группу у двери и отрицательно покачал головой.

На мгновение бешеная злоба в его глазах уступила место пронзительной, разрывающей душу тоске. Растерянный, ищущий взгляд Пахана торопливо перебегал с лица на лицо, и наконец он устало, явно сдаваясь, прикрыл веки.

Друзья потрясенно переглянулись. Наблюдая, как знакомое лицо постепенно застывает в странной маске туповатого оцепенения, Сергей встревоженно воскликнул:

– Ты что, Пахан?

– Амнезия, – испуганно пискнула Дина.

Бледная Светлана сокрушенно покачала головой, а Гришка с Леной едва ли не впервые в жизни не нашлись, что сказать.

– Изыди… – глухо прошелестело от кровати.

Больной решительно повернулся к ним спиной и окончательно замер, словно умер. А в сумрачной комнате все еще витала нечеловеческая тоска.

Лена мрачно ковыряла пластмассовой ложечкой свою порцию мороженого, оно почему-то казалось безвкусным. Девочка подняла голову и хмуро бросила:

– Ну что?

Светлана пожала плечами. Дина болезненно поморщилась. Сергей нахмурился. А Гришка жизнерадостно воскликнул:

– Да все в порядке, можешь меня глазами не есть! Подумаешь, амнезия! Мать Пахана что сказала? Это не навсегда! Ну, как правило. Просто нужно время, и парень очухается. Время, понятно, нет?

Ребята угрюмо молчали. Лена раздраженно косилась на друга. Гришка настойчиво убеждал друзей:

– У Пахана уже все светила перебывали, так что его амнезия – вряд ли ошибка. Нам нужно элементарно подождать. Скоро все войдет в свою колею, вот увидите…

Сергей проворчал:

– Хорошо, если так.

Ребята вяло ели мороженое. Каждый думал о своем. И каждый старался скрыть от товарищей сомнения, казался себе сумасшедшим и стыдился собственных мыслей.

Древняя страшилка, еще вчера выглядевшая пустячной выдумкой, грозила вот-вот обернуться жутковатой действительностью. Последствия этого было трудно предугадать. У друзей каждый раз дыхание перехватывало, когда они пытались хоть как-то просчитать их.

Один Гришка по-прежнему считал все случившееся досадной случайностью, поэтому поглядывал на друзей с легкой насмешкой.

Он искренне не понимал их и удивлялся странному желанию объяснить несчастный случай глупейшими мистическими причинами.

Замшелой сказкой!

Светлана осторожно произнесла:

– А вам ничего не показалось странным?

– Что именно? – Лена резко отодвинула свою порцию.

Решительно, сегодня даже ее любимое мороженое не лезло в рот! Аппетита ни на грамм! Все казалось слишком сладким, отвратительно приторным, а малиновые шарики пахли почему-то дешевым земляничным мылом. Лена таким как-то на сборах пользовалась. Перед прошлогодним чемпионатом России. И с тех пор страстно ненавидела.

Парамонова сердито уставилась на подругу. Светлана нерешительно пояснила:

– Ну… я имею в виду – в самом Пахане? Тебе не показалось, что он… изменился?

– Глупости, – раздраженно отрезала Лена. – Скотина скотиной. Как и был. Только что нас не помнит.

– А злоба?

– Злоба? – Лена ядовито улыбнулась. – А ты что, помнишь его добреньким? Если да, то извини. Мне настолько не повезло.

– Но он говорил так…

– Что «так»?

– Ну, необычно! Ведьмой тебя обозвал, и Дину тоже… Еще это словечко «изыди»…

– Будто ты этого слова не знала раньше! – рассердилась Лена.

– Знала, конечно…

– И потом – мало ли что он несет? – пожала плечами Лена. – Не забывай, он головой стукнулся, сейчас не в себе!