— Он должен был забрать нашу дочь из сада в шесть часов, — сквозь зубы ответила Юля. Черт, зря звонила, нарушила самое святое правило — не общаться с этой гадиной никогда!

На том конце провода Вера Георгиевна схватилась за сердце: зная обязательность сына, она могла предположить только самое худшее. Й разве не худшее случалось в ее жизни все последние семнадцать лет? А Ромасик стал такой заботливый, заходит часто, они так вновь сблизились с сыном! И именно теперь…

— Когда что выяснится, позвони мне, Юля, милая, девочка, я тебя умоляю! — Вера почти плакала. — Я все время буду у телефона!

— Ладно… — пробормотала Юлька, у нее и самой все больше холодело внутри. Вдруг Ромка забрал Аську, и они вместе попали под машину? Юля с силой нажала на рычаг и дрожащим пальцем стала набирать номер мамы. Ей нужна помощь, она сама что-то плохо соображает, что сейчас делать-то? Куда идти? В милицию?

— Ну, и где тебя носит, дорогая дочь? Совсем осатанела со своими навязчивостями? — Мамин голос был по-злому спокоен.

— Ма, я своих потеряла… — забормотала Юлька.

— Аська здесь, у меня! — мама сорвалась на крик. — Воспитательница всех на уши подняла: ни тебя, ни мужа твоего нигде нет! Хорошо, у нее был наш телефон! Хорошо, я была дома! Где тебя, черт побери, носит?

— По делам, — теперь Юлька поняла, что случилось что-то только с Ромкой. Он даже не появился нигде и никому не звонил.

— Знаю я твои дела! — кричала мама. — Уже о дочери забыла, совсем дошла до маразма!

— Должен был Ромка…

— И совесть потеряла, и мозги! — не слушала ее мама. — Аська там, в саду, от слез опухла, орала, как резаная: «Я никому не нужна, никто меня не любит, меня бросили!» Я ее валерьянкой отпаивала… Ты слышишь, мать?

— А сейчас она как? — безучастно спросила Юля, ведь все эти детские истерики и крики — полная ерунда. Не стоит разговора!

— Нормально, мультики смотрит, — конечно, что и требовалось доказать. — Но ты — дрянь!

— Я твою работу делала, — с нажимом сказала Юля. Она должна была ей это сказать!

— Что-о?! В общем, немедленно приезжай за ребенком. А домой вас Володя отвезет. Все!

Мама повесила трубку. Юлька еще несколько минут оставалась в будке. Якобы девушка прячется от дождя, который уже превратился в ливень. А девушка пыталась представить себя в новой роли — в роли вдовы. Другие варианты как-то не приходили в голову…

На просторной, полностью механизированной, блестящей маминой кухне Юлька немного отогрелась и успокоилась. Теперь волновалась мама.

— Ну, куда же он, на самом деле, запропастился! — она ходила из угла в угол, кусала губы и хрустела пальцами. Людмила Сергеевна по-прежнему была красива, ухожена и выглядела много моложе своих лет. Ее фигуре могли позавидовать многие молодые женщины, и только она знала, какой изнурительной гимнастикой, до слез, до пятнадцатого пота это давалось. Учитывая уже не совсем здоровое сердце… А вот прическа, кожа — сплошное удовольствие! Уже семь лет один и тот же парикмахер и постоянная косметичка. Приходишь к ним, рухнешь в кресло — и расслабляйся. Хотя и стоит это… Далеко не каждому доступно. Но Людмила Сергеевна скорее отказала бы себе в новом платье, чем в этих процедурах! Хотя пока что отказывать себе ни в чем не приходилось…

Но, конечно, сейчас она думала не о радостях жизни, а о муже дочери. Роман — мальчик, который никогда никуда не пропадал, в жизни не было случая, чтоб он задержался на десять минут, предварительно не позвонив. Редкий мальчик. То ли Юльку всегда берег, то ли Вера его так выдрессировала. Факт остается фактом: если случилось такое дело, значит с ним что-то произошло. И дальше мозг Людмилы Сергеевны начинал генерировать картины будущего: Юлька остается одна с ребенком, без профессии, без перспектив на новое замужество (она покосилась на дочь — абсолютно бесперспективно!), следовательно, они с Володей будут содержать ее и Аську. Ну и что? Можно подумать, семья дочери хоть один день жила полностью самостоятельно: всегда Володя Юле подкидывал — то шмотки, то деньги, так что…

Господи, как она может сейчас о таком думать!

От стьща за свои мысли Людмила Сергеевна схватилась за голову и застонала.

— Да вы что, в самом деле? — Володя зашел на кухню с крайне раздраженным видом. — Только десятый час! Это что — время для мужика? Могут быть у человека дела?

— Нет, — твердо ответила Юля. — У Романа нет и быть не может никаких дел. Он не деловой.

— Значит, появились!

— С неба свалились, — мрачно усмехнулась Юля. Хлопнула входная дверь. Появился Макс, как собака, отряхиваясь и что-то весело напевая.

— Ого! Какой сбор! А повод?

Юлька исподлобья посмотрела на брата:

— По моим прикидкам ты давно должен быть дома…

— Что? По каким прикидкам? — . растерялся Макс.

— Боже, только не сейчас! — взмолилась Людмила Сергеевна.

— Да что случилось-то?

— Ничего особенного. Ромка пропал, — просто сообщила Юля.

— Татьяна Николаевна! — голос Алены звенел радостно и совсем по-девчачьи. — У меня такое счастье! Вы меня слышите?

— Слышу, слышу! — Таня улыбнулась этой фразе: «У меня такое счастье». — Какое же у тебя счастье?

— Я не хочу по телефону, Татьяна Николаевна! Можно, я заеду к вам завтра? Я все расскажу, все-все!

— Хорошо, конечно, Аленушка! В любом случае я за тебя очень рада. Завтра жду тебя… Во сколько?

— Я вам позвоню после пяти, ладно? Я умираю от счастья, Татьяна Николаевна!

Таня засмеялась:

— Слава Богу, от этого ты не умрешь. Но на ночь все-таки прими димедрол, а то ты явно спать не будешь.

— Спать? Я буду всю ночь петь, танцевать, читать стихи. Вслух!

— Соседи милицию вызовут, — смеялась Таня.

— Милицию? Пока, Татьяна Николаевна, до завтра, я пошла печь пироги для милиционеров! И для соседей… — и она бросила трубку.

Что же такое могло произойти? Алена говорила с ней, как влюбившаяся девчонка, которую впервые поцеловали… Стоп! Конечно, тут не без любовной истории. Неужели, опять Роман Лавочкин? Таня даже поежилась: это было бы чересчур.

Мелодично затренькал телефон. Володя нервно схватил висящую на стене трубку.

— Да! — лицо его быстро меняло выражение от облегчения до гнева. — Да, милый мальчик, они обе здесь… К твоему сведению, Юля и ее мать в предынфарктном состоянии! Где тебя носило?.. Ладно, не мямли, жене будешь объяснять… Ты из дома? Я их сейчас привезу, — и он шмякнул трубкой о стену.

— Тихо, Володя, сломаешь, — произнесла Людмила Сергеевна с нескрываемым облегчением. На щеки вернулся румянец. Она вся распрямилась из сжатого, скрюченного состояния.

Юлька же никак не выказала своего отношения к появлению на этом свете супруга. Она встала, взъерошила свою короткую прическу и сказала: