– Можешь поцеловать ее, сынок, – улыбаясь, повторил Джузеппе по-английски.

Вин наклонился и поцеловал жену. Прикосновение ее губ словно осенило его благословением – или уязвило проклятием.

Произнося слова брачных обетов и глядя в глаза Вина, Скарлетт испытала такое чувство, словно все ее мечты стали сегодня явью.

Каждый день, проведенный с ним, – от утренних бодрящих прогулок по окрестностям и долгих разговоров о разных вещах до восхитительно жарких ночей, когда им было уже не до разговоров, – был похож на сказку. Вин дарил ей радость и раскрепощение.

И она все больше привязывалась к нему, все сильнее уважала его и восхищалась им.

Когда они с Вином произносили свои обеты в патио, в окружении его семьи и друзей, Скарлетт подняла на него глаза. Прежде она никогда не видела в его черных глазах настолько сильного чувства.

Неужели возможно, чтобы Вин полюбил такую самую обычную девушку, как она?

Голос Скарлетт задрожал, когда она говорила слова клятвы. Голос Вина оставался спокойным, ровным и твердым. Она почувствовала, как его губы мягко скользнули по ее губам, скрепив их союз, и ей показалось, что она сейчас умрет от счастья.

Но все изменилось. На его лицо набежала тень, нежность на нем уступила место холодности.

Когда родные и друзья окружили их, чтобы поздравить, ее молодой муж оттолкнул ее руку, словно обжегшись, и отступил назад, избегая смотреть ей в лицо.

Что случилось? Скарлетт не могла понять. Смущенная и растерянная, она последовала за ним в дом, где в большом зале накрыли праздничный обед. Она твердила себе, что просто чересчур мнительна.

Но, сидя рядом с ним во главе стола, она не могла не думать об этом.

Скарлетт обвела взглядом зал. Мария превзошла саму себя, украшая его к торжеству. Огромная комната была заполнена людьми, цветами, музыкой. Когда официанты подали блюда – салаты и пасту, Вин молча приступил к еде. Скарлетт робко улыбнулась ему. Он ответил ей угрюмым взглядом.

Смущенно покраснев, она отвела взгляд.

Отпив глоток апельсинового сока вместо шампанского, Скарлетт погладила ладонью живот поверх кремового парчового платья.

Она велела себе расслабиться. Что бы ни стало причиной внезапно изменившегося настроения Вина, у них будет достаточно времени, чтобы исправить его, прежде чем они вечером уедут в Рим. Завтра утром ему предстоит завершить сделку со Средиземноморской авиакомпанией. Вин планировал провести первую супружескую ночь с ней в люксе лучшего отеля Рима. Пока он завтра будет подписывать документы, ей предстояло посетить доктора, которому поручено контролировать ее состояние в оставшийся до родов период. Она пыталась уговорить Вина не останавливаться в отеле, а сразу отправиться в дом, где он вырос, но он отказался.

– Его еще не привели в порядок, – коротко сказал он.

Заставив себя улыбнуться, она отвернулась от Вина, который продолжал сердиться неизвестно на что, и завела беседу с Джузеппе, Джейн, Марией и Лукой, ее женихом.

Всякий раз, когда свекор и свекровь обнимали ее и спрашивали, не нужно ли ей чего-нибудь, у нее выступали на глазах слезы. Она обрела семью!

Она едва не расплакалась, слушая, как Джузеппе произносит тост за своего сына и благодарит его за то, что он после стольких лет отсутствия вернулся в семью Борджи. Она еще аплодировала, смахивая с глаз слезы, когда внезапно над ее ухом прозвучал резкий голос Вина:

– Нам пора.

– Пора? – Она заморгала. – Но ты говорил, что мы сможем остаться до вечера…

– Я передумал. – Он бросил салфетку на тарелку. – Я хочу попасть в Рим до темноты. Мне еще предстоит поработать.

Скарлетт глубоко вдохнула, делая усилие, чтобы не принимать его слова близко к сердцу.

– Хорошо. Я понимаю. Только сначала я хочу попрощаться.

– У тебя две минуты. – Вин встал и решительными шагами направился к столу, за которым его телохранители флиртовали с местными девушками. Обиженная и недоумевающая, Скарлетт посмотрела ему вслед.

– Что случилось? – спросил Джузеппе.

– Боюсь, нам надо идти, – сказала Скарлетт. – Вин хочет поскорее оказаться в Риме.

– Как жаль. Но может быть, вы все-таки останетесь до вечера?

– Спасибо. Церемония прошла как нельзя лучше.

– Не стоит благодарности. – Джузеппе растерянно ответил на рукопожатие.

– Вин, ты не можешь вот так уехать! – закричала Мария. – Вы даже не попробовали свадебный торт.

– Извини. Я заранее предупреждал, что у меня назначена встреча в Риме.

– Да. Правда. – Мария подавленно сникла, ее жених, утешая, обнял ее за плечи. – Я, конечно, понимаю…

Но Скарлетт ничего не понимала. Зачем понадобилось вдруг уезжать так скоро, так внезапно, прервав праздник?

Вин и сестре подал руку, но юная брюнетка обхватила его обеими руками и крепко обняла. Он замер. Она отступила назад с улыбкой.

– Мы все равно скоро увидимся, братец. Семья Луки живет в Риме. Он уговаривает меня, чтобы мы сыграли свадьбу там.

– Да? – произнес он холодно.

– Но мы встретимся еще до этого, я надеюсь. – Она перевела глаза на Скарлетт: – Сообщите нам, как только родится малыш.

– Обязательно, – от всего сердца пообещала Скарлетт, пытаясь сгладить грубость мужа. – И мы никогда не забудем вашей доброты.

– Это не доброта, – возразил Джузеппе, погладив Скарлетт по плечу. – Мы же одна семья.

Она часто заморгала:

– Вы все такие замечательные люди…

– Ciao. – Вин сжал ее запястье и повел за собой.

Телохранители торопливо убирали в багажник машины их вещи.

– Это было грубо, – сказала она Вину, когда он помогал ей усесться на сиденье его спортивного двухместного автомобиля.

Вин с каменным лицом сел с ней рядом.

– Ты попросила меня заехать ненадолго, а мы пробыли здесь четыре дня. Ты что же, хотела поселиться здесь навсегда?

Не оборачиваясь, он нажал педаль газа и резко тронулся с места. Но Скарлетт обернулась и увидела, что хозяева и все гости вышли на крыльцо, чтобы еще раз помахать им на прощание и прокричать вслед добрые пожелания.

– Вин, подожди!

Но он не прореагировал на ее слова и только сильнее нажал на газ, чтобы поскорее оказаться на кипарисовой аллее, откуда вилла уже была не видна.

– Что с тобой случилось? Почему ты так себя ведешь?

– Я веду себя нормально. Мы остались у них на бракосочетание. Я поблагодарил их за гостеприимство. Теперь пора и честь знать.

– Мы поступили невежливо.