— Он с вами разговаривал? Заходил к вам?

— Я сама раз пошла к нему. Это было как-то после обеда. Проснулась и вижу, что кончились сигареты. Я пару раз встречала его в коридоре, он всегда вежливо здоровался со мной.

— Ну и что было дальше?

У нее была очень выразительная мимика.

— Вот именно, что ничего не было! Я постучала в его дверь. Он долго не открывал. Мне даже было интересно, что он там у себя делает. Оказалось, он совершенно одет, в комнате у него был совершенный порядок, и он курил трубку. Никого у него не было. Я спросила: «Нет ли у вас сигарет?» Он сказал, что нет, к сожалению, но он может спуститься вниз и мне принести. Я была, как сейчас, не одета, в одной ночной рубашке. На столе у него лежала плитка шоколада. Заметив, что я на нее посмотрела, он отломил кусочек и угостил меня. Я подумала, что следует ему чем-то отплатить. По-соседски… Я думаю, вы сами понимаете. Но он ничего. Ну и я ничего. Ем шоколад, но из комнаты не ухожу. Смотрю, что он читает. Какая-то книжка про Италию, с такими странными гравюрами. «Вам не скучно? — спрашиваю. — Вы один-одинешенек?» Но он был, пожалуй, не по этой части… Я ведь не отталкивающая… Он, по-видимому, не мог решиться, потому что внезапно сказал: «Я должен выйти. Меня ждут…»

— И это все?

— Пожалуй, да. Стены здесь тонкие, слышно, что происходит в соседней комнате. А тут у нас по ночам разное случается, иногда трудно бывает заснуть,.. Вы ведь знаете, как это бывает! Но он никогда не жаловался на шум. Туалет находится в конце коридора, так что одно могу только сказать наверняка: спать он ложился очень поздно, встречала его не раз среди ночи, когда он шел в туалет; он был всегда одет полностью.

— Вам не приходилось когда-либо взглянуть на этот дом напротив?

— Там, где живет эта сумасшедшая?

— Почему вы называете ее сумасшедшей?

— Потому что она выглядит так, как будто у нее не все в порядке с головой. Отсюда хорошо видно, что там делается, сижу у окна и смотрю. Они редко задергивают гардины, а вечерами это далее большое удовольствие смотреть на их люстры. У них там такие огромные подсвечники, целиком хрустальные, и множество других ламп… Ее комната как раз напротив моей. Иногда вечером она задергивает гардины, но утром ее окно всегда открыто, а она, как бы не отдавая себе отчета в том, что делает, расхаживает по комнате совершенно голой. А может быть, она делает это умышленно? У некоторых женщин есть подобный бзик. Для своих личных услуг она держит двух горничных, а иногда звонит лакею, и ее нисколько не волнует, что он видит ее в таком виде, в каком создал Господь. Часто к ней приходит парикмахер и причесывает так смешно, что лопнуть можно со смеху, когда смотришь на это. Наверное, это тогда, когда она собирается на какой-нибудь светский прием. Для своих лет она хорошо держится и вовсе недурна, должна признать…

— Сколько ей может быть лет?

— Лет сорок пять… А может быть, и побольше. Такие женщины, как она, выхоленные, взлелеянные, окруженные заботой, могут отлично выглядеть до пятидесяти лет, и никто об этом не узнает!

— У нее бывают гости?

— Иногда приезжают какие-то господа с визитом. Две-три машины, редко когда больше. Чаще всего она сама куда-то исчезает.

— Одна?

— Нет. Чаще всего со своим альфонсом.

— Кто он такой?

— Не скажу, чтобы это был обычный альфонс. Молодой, по сравнению с нею щавель, моложе ее лет на двадцать. Красивый парень, высокий брюнет, одет, как куколка, а машина у него, как игрушка. Он ее сам водит, без шофера.

— И часто он у нее бывает?

— Я не могу постоянно сидеть у окна, к сожалению! Выхожу около шести, а возвращаюсь поздно ночью. Такая профессия!.. Откуда я могу знать, часто ли он к ней приходит?

— А как вы думаете?

— Да разве я знаю. Раза два-три в неделю.

— И ночует?

— В этом я уверена; ясно, что ночи он проводит у нее. Обычно я встаю довольно поздно, но в дни, когда мне предстоят визиты к врачу, должна выходить очень рано. Ваши коллеги, наверное, делают это нам назло, назначая такие ранние часы! Ну вот, несколько раз так было: выхожу в девять, а машина этого альфонса все еще стоит перед домом… Потом, тот, второй…

— Есть еще и второй?

— Вот именно! Тот старый. Ведь у нее должен быть кто-нибудь посерьезнее, разве нет?

Мегрэ не мог удержаться от улыбки, слыша подобное изложение фактов.

— Чему вы улыбаетесь? Разве я сказала какую-нибудь глупость?

— Нет, что вы! Продолжайте, пожалуйста.

— Это очень элегантный пожилой мужчина, седой, иногда приезжает на «роллс-ройсе» с шофером. А какой красивый парень его шофер!

— И он тоже остается на ночь у этой дамы?

— Нет, кажется, нет. Приезжает ненадолго и сразу же уезжает. Если не ошибаюсь, поздно вечером я его никогда не видела. Является эдак часов в пять. Наверное, к чаю…

Она была горда от мысли, что при случае могла продемонстрировать свое знание высшего общества. Знала, что некоторые «аристократические семьи» в пять часов вечера «пьют чай»…

— Я, наверное, так и не узнаю, почему вы задаете мне все эти вопросы.

— Угадали.

— Я должна держать язык за зубами?

— Для меня это было бы очень важно.

— И так будет лучше для меня самой, правда?

— Наверняка.

— Пожалуйста, не беспокойтесь. Я уже слышала о вас, приятельницы мне рассказывали, но представляла вас себе иным. Думала, что вы немного старше. — Она улыбнулась, потянувшись под одеялом.

И после короткого молчания спросила:

— Нет?

Он ответил тоже с улыбкой:

— Нет.

Она громко рассмеялась.

— Так же, как и мой сосед… Да? Через секунду спросила уже серьезно:

— А что он такое сотворил?

Мегрэ был почти уже готов рассказать ей правду. У него появилось огромное искушение посвятить ее в это дело. Он знал, что можно рассчитывать на ее молчание. Знал также, что она сможет понять многое, много больше, чем, например, такой человек, как судебный следователь Кажу. Может быть, какие-то следы, которых он не заметил, были бы для нее, если бы она знала, в чем дело, понятными?

— Нет, не сейчас. Быть может, позднее. Если понадобится.

— Вы еще вернетесь?

— Может быть. А где здесь неподалеку можно хорошо поесть?

— Ясное дело, только в «Пети-Сен-Поль»… Хозяйка там сама готовит, и если вы, например, любите поджаренные колбаски, лучших не найдете нигде. Только скатерти там бумажные и обслуживание не из лучших… Официантка слишком заигрывает с клиентами…

Комиссар Мегрэ воспользовался ее советом. Но прежде чем усесться за столиком маленького ресторанчика, позвонил жене, чтобы предупредить, что ко второму завтраку домой не придет, поест в городе.