помимо меня. Но мало из них сперва работает а потом берёт оплату. Я заработала дурную репутацию когда меня, бывало, пытались обмануть с оплатой. Само собой, у нас есть имперская служба, решающая такие вопросы, но решают они эти вопросы очень долго, всегда надеются получить свой процент. Потому я нашла свои способы стрясти деньги с должников. И дело было даже не в деньгах, если позволить такое одному, также поступят остальные. Так, сейчас закажу и мы продолжим.

Мы расположились за столом у окна друг напротив друга. Она заказала немало всякого, затем мы поболтали немного о лазарете, а когда принесли еду я понял по количеству еды и вина, что потратиться мне придётся сегодня изрядно. Проследив за моим взглядом она улыбнулась.

— А ты думал, что легко отделался? — сказала Елена. — Пусть я благородная дама, я не ем как остальные дамы, кушающие чуть больше птичьего рациона. И не улыбайся так. Ты заставил меня сегодня усердно поработать, так что я заслужила хороший ужин.

— А я и не спорю, — ответил я с улыбкой. — Мне просто интересно, как благородная дама сможет всё это съесть.

— А вот и съем — надулась она. Не успев прожевать свой первый кусочек она указала вилкой на блюдо. — Попробуй вот это.

Мягко говоря, это блюдо не внушало доверия. Судя по виду, это были нарезанные потроха какого-то животного на большом блюде. Видя моё выражение лица, девушка улыбнулась.

— Что такое? Значит, тебе умереть на дуэли не страшно, а отравиться едой, предлагаемой той, что тебя спасла, боишься? — съязвила Елена.

— Я не планировал умирать на дуэли, начнём с этого. — начал было оправдываться я. — Просто при виде этого блюда пропадает аппетит. Но, раз ты просишь, я попробую.

Я попробовал немного. Надо сказать, вкус у блюда был куда лучше, чем вид.

— Неплохо. И что это? — поинтересовался я.

— Хаггис — ответила она с улыбкой, глядя на недоумевающего меня. — Это блюдо из Англии, готовится из бараньих потрохов. И лучше тебе не знать процесс приготовления. У нас есть практически идентичные этому блюда, такие как Няня, но Няня считается едой простолюдинов. Но знаешь, как это бывает, достаточно назвать простую еду иностранным словечком и она сразу становится едой для аристократов. Что с тобой? Неужели ты понял как это готовится?

Она рассмеялась. Вот же нахальная барышня, издевается надо мной. И почему мне это в ней нравится?

Глава 6

Был уже поздний вечер, когда мы вышли из лазарета. Настала пора нам прощаться, а мне идти в свою комнату, отсыпаться, а утром идти на учебку. Однако, я был бы не против продолжить вечер, уснув не у себя. И словно прочитав мои мысли она обратилась ко мне:

— Ты ведь не из тех кавалеров, что бросают даму, не проводив до дома? — сказала она мне, глядя в глаза. — К тому же, ещё не известно до конца, проявятся ли у тебя побочные эффекты. А самое опасное время — первые сутки после исцеления, так что желательно находиться под наблюдением опытного специалиста.

— Ты мой врач, тебе решать, — ответил я с улыбкой. — Не могу спорить со столь прекрасной спасительницей.

— И я уже решила, — заявила она, затем подошла ближе дозволенного для общения благородных лиц. — Сегодня ты под моим надзором. Всю ночь. У меня. Пойдём, мой дом недалеко, за лазаретом.

С этими словами она коснулась моей руки призывая идти за ней.

— У тебя целый дом? — удивился я. — Сколько же ты зарабатываешь?

— Да как все целители, практически. — бросила она через плечо. — Не буду отрицать, это прибыльное дело, но не настолько, чтобы сразу арендовать целый дом здесь, в весьма дорогом квартале. Мне пришлось похлопотать для этого. И взяла я самый близкий к работе. Так вышло, что у моих коллег другие приоритеты, они никогда не станут спешить по первому зову, если это не сынишка из богатого рода, но и тогда многие из них предпочитают сперва увидеть деньги. Моим же приоритетом сперва был опыт, которого я набираюсь исцеляя, грубо говоря, всех подряд. Я искала жильё поближе, только выданная мне комната в казармах меня не устраивала. Мне повезло с тем, что мои желания совпали с обстоятельствами, и такой дом нашёлся, более того, он стоил на порядок дешевле тех, что были построены подальше от стены и лазарета, так что я быстро сюда переехала.

— А как же твой Род, — поинтересовался я, — Неужели ты не могла взять денег у своей родни?

Тут я осекся. Это вообще не моё дело, и задавать подобные вопросы чародейке, раз уж она за всё это время так и не назвала своей фамилии, нетактично. Раз молчит, значит есть причины.

— Прости, не стоило мне спрашивать об этом.

— Всё в порядке, — ответила она. — Я здесь против воли моего отца. Он не желает, чтобы я была на государственной службе. Но слишком любит меня, чтобы запретить мне идти к своим целям. Тем не менее денег он даёт немного, надеясь, что мне надоест жить без привычной роскоши. Он расстроился, узнав, что я неплохо тут устроилась, но затею свою не бросил — папа у меня человек упорный и целеустремленный сверх меры, к тому же непривыкший сдаваться.

Мы быстро дошли до её дома, он выглядел небольшим и уютным. Елена дала пару распоряжений служанке, взяла из бара бутылку вина и повела меня за руку в её спальню.

— А мы не слишком торопимся? — поинтересовался я у неё.

— А ты против? — ответила она. — Нам обоим рано вставать, к тому же я не люблю бессмысленные пляски с намёками, принятые в свете… Ты имеешь что-то против?

— Я? Как ты могла так плохо обо мне подумать, спасительница? — широко улыбнулся я.

Девушка умчалась переодеваться в домашнее, оставив меня одного. Впрочем, много времени это не заняло — минут через десять передо мной предстала огненно-рыжая красавица в шикарном красном платье с открытыми плечами.

Мы немного выпили вина, затем девушка сладко потянулась, позволяя мне вновь оценить все прелести её фигуры. А прелестей там было… Да уж, молодость дело такое — вроде сжигал в безумии схватки жизненную энергию и только-только исцелился, а организм уже вовсю кричит о том, что готов к труду и защите доброго имени мужчин славного Рода Морозовых.

— И чего ты ждешь? — спросила она меня улыбаясь. — Не желаешь помочь даме раздеться?

Её нахальство никуда не делось. Ладно, сама напросилась.

— Какой же кавалер откажет даме в помощи? — потянул я мягкую ткань, обнажая высокую грудь.