Отшельник, как всегда, серьёзно выслушал Томарсина и постарался достаточно ясно ответить на вопрос:

– Дети, как правило, меньше чувствуют боль, нежели взрослые. Особенно если ребёнок увлечён чем-то, например игрой, он не обратит внимание на падение или удар, от которых взрослый человек запросто может получить серьёзное увечье. Об этом ты говоришь, это помнишь. А бой – удел взрослых, а не детей. Поэтому взрослому человеку, а не ребёнку, необходимо уметь держать удар. При этом не забывай, что набиваются мышцы, а для этого их, как минимум, надо иметь. И не просто мышцы. А достаточно тренированные, упругие и эластичные одновременно. К набивке надо быть хорошо подготовленным, и не только физически. Надо ещё и уметь терпеть, и не только боль, и быть готовым к этому. Да и потом, детское тело ещё не сформировано, и сильные удары ему противопоказаны. Детям – детские игры, а взрослым – взрослые, так уж устроен мир, и не нам с тобой его менять. Мне и так пришлось претерпеть большие сомнения, начинать тебе набивку или нет. И я сейчас ещё не до конца избавился от них.

При очередной ежедневной работе с мешком, Томарсин наконец испытал на себе изобретение отшельника. Он самозабвенно колотил мешок руками и ногами. Кстати, ударам ногами юношу никто не учил. В своё время, не умея сильно ударить рукой, он усвоил, что пинок ногой в нижнюю часть живота, если ударить быстро и неожиданно, очень хорошо помогал в уличной драке. И сейчас, когда отшельник научил его правильно применять кулаки, Томарсин не отказался от ног, чередуя удары руками и ногами. Отшельник молчал, не запрещая ему этого, но и не показывая одобрения. Томарсин работал, а отшельник встал по другую сторону мешка, вооружившись своей дубинкой. Во время очередного удара по мешку он ткнул Томарсина торцом дубинки в живот. На торце, как известно, был вырезан кулак. От неожиданного и довольно сильного удара Томарсин оказался на полу, скуля от боли.

– За что, учитель? – с трудом выдавил он из себя.

– Я сколько раз говорил тебе, зачем тебе ноги, зачем тебе тело. Так ты меня слушаешь?!

Отшельник говорил спокойно, тихим голосом, но Томарсину показалось, что он слышит рокочущие раскаты грома из грозовой тучи, появившейся у него над головой, и ему захотелось втянуть голову в плечи.

– Ты лежишь, один удар вышиб из тебя дух. Четыре с половиной года впустую, и из них почти полгода набивки туда же. И всё потому, что мои слова прошли мимо твоих ушей. Я разве не говорил тебе, что ноги – это твоя основа, фундамент. Работая руками, никогда не выпрямляй колен и не отрывай пяток, стопа плотно прижата к полу, бёдра напряжены и держат удар. Нет основы – нет силы в ударе. А тело, помимо того, ещё и должно быть тебе защитой, держать и твой и чужой удар. Почему ты лежишь? Ноги не удержали моего лёгкого толчка. Почему ты дышишь с трудом? Тело не удержало моего лёгкого тычка. А что ты будешь делать в бою? Много ещё тебе нужно работать, и чем раньше ты поймёшь это, тем лучше.

– Я всё понял, учитель! – воскликнул Томарсин, вскакивая на ноги.

– А это мы ещё посмотрим.

Мешок, с которым работал Томарсин, был достаточно тяжёл. Он висел на толстой ветке векового дуба на достаточном расстоянии от ствола.

К тому времени пятнадцатилетний отрок ростом не уступал отшельнику. А что касается физического развития, то все жители деревни были уверены, что Томарсин не слабее местного кузнеца, признанного силача в округе. И не только внешний вид атлетически сложенного парня вызывал эту уверенность. Что-то было в глазах его такое, что напрочь отбивало желание меряться с ним силой. Что-то сродни непоколебимости гранитного утёса таилось в них. А уж до чего был весёлым человеком кузнец, любивший пошутить. Донесут ему злые языки, что кто-то хвастался своей силой. Встретит хвастуна в людном месте кузнец и замкнёт на его шее заранее приготовленное кольцо из металлического прутка дюймового диаметра. Так и ходит потом «силач» с ошейником на шее, пока не смилостивится над ним кузнец.

Понятное дело, что у Томарсина было достаточное количество «доброжелателей», помнящих былые обиды. Кто словом, а кто и деньгами, пытались они уговорить кузнеца сыграть над Томарсином свою любимую шутку. Да и ошейник давно лежал без дела. Желающих хвастаться силой давно не было. В общем, уломали кузнеца. Тем более что плохо вязалось смиренное, почти монашеское выражение лица Томарсина с мощной фигурой атлета. Может быть, именно это смирение, а не уговоры, в итоге и сыграло основную роль в его решении. Имея буйную натуру, кузнец не понимал и не любил смирения.

Вышел кузнец навстречу Томарсину. Но как-то нехотя, без былого задора. Вроде как переступая через себя. Заглянул в глаза отроку. Крякнул, махнул рукой, повернулся и ушёл в свою кузницу. К большой досаде наблюдавших за ним «доброжелателей». Лучшего признания силы Томарсина трудно было придумать.

Томарсин стал стараться бить мешок как можно сильнее, прочно упираясь в землю обеими ногами. Этим он пытался достигнуть двойного эффекта. Не позволять сбить себя с ног, и раскачивать мешок, мешая стоящему с другой его стороны, отшельнику. И странное дело, прав был учитель: чем прочнее он стоял на земле, тем больше силы мог вложить в удар. Хуже обстояли дела с ударами ногами. Наработанные до определённого автоматизма, они порою получались сами собой. А отшельник ловил его, стоящего на одной ноге во время удара. Тело научилось держать удар деревянного кулака, но устоять, не оказаться на полу, никак не получалось.

– Мне что, отказаться от ударов ногами? – спросил учителя Томарсин, очередной раз поднимаясь с земли.

– Тебе решать, я не учил тебя этому. Но если уж бьёшь ногой, то делать это надо очень быстро. Неустойчив стоящий на одной ноге. И кроме скорости, необходимо как можно ниже опускать свой центр тяжести – тандэн, находящийся в середине живота. Есть такая стойка, кошачья, она так и называется – нога кошки. Многие бойцы применяют её в бою. В этой стойке опорой служит одна нога, чтобы освободить для удара другую. Но это низкая стойка, такая же, как стойка всадника. При ударе опорная нога не выпрямляется, тандэн максимально опущен. Как видишь, не ты первый придумал удар ногой. Учись мгновенно опускать тандэн и мгновенно наносить удар. Ну-ка обхвати мешок руками, ниже, ближе к земле, вот так, сидя на корточках. А теперь вставай, поднимая мешок, и бей ногой. Правой, левой, по очереди. Будешь делать это упражнение ежедневно, столько раз, сколько сможешь. Это поможет тебе.

И действительно. Может, упражнение помогло, может, Томарсин научился опускать тандэн и быстро работать ногами, не разгибая колена опорной ноги, но только пришло время, когда перестал он падать от ударов отшельника, научился прочно стоять на ногах и совершенно не замечать удары дубинки по своему телу. При этом сила его ударов значительно возросла. Он втыкал кулаки в мешок с такой силой, что, казалось, дай ему волю – пробьёт мешок насквозь. И уже отшельник, работая дубинкой, уставал не меньше своего ученика, нанося удары также в полную силу, и удовлетворение появилось в его глазах. Но, как оказалось, испытания далеко не кончились.

Очередной раз самозабвенно колотя мешок и не обращая внимания на удары дубинкой по своему телу, Томарсин вдруг получил удар деревянным кулаком в лицо и опять оказался на полу.