— Я помню, как они явились по нашу душу, — рассказывал Кайо бесцветным голосом. — Сначала — просто коричневое облако над равниной. Потом стало видно, что это всадники. Огромные, все в железе, и лошади тоже. Я сбежал, как только услышал крики. Пахло гарью. Они сгоняли всех мужчин на площадь и убивали. Всех, без разбора. Я спрятался за сараями. Но этого… наследника запомнил. Он-то по дворам не бегал, не суетился. Сидел на лошади между двух охранников и смотрел. Мерзавец.

Дийна сидела молча, оглушённая чужим горем. За три года трагедия в Коста-Кальмо немного сгладилась, потеряла остроту… но не для всех. Глаза у Кайо сверкнули, как угли. Он вскочил, пнул миску с водой и убежал со двора, чтобы ни Дийна, ни кто-то другой не увидели, как он плачет.

Ветер над её головой лохматил верхушки пальм. Она доделала работу, хотя на душе у неё было тошно. Наконец, вымыв руки и сдав уток кухарке, Дийна направилась в сад. Ей хотелось утешить Кайо, поговорить с ним. Или просто посидеть молча. Она тоже знала, каково это — потерять всех в один день. Эта тяжесть всегда остаётся с тобой, и единственный способ её облегчить — принять чьё-то молчаливое сочувствие…

Кайо нигде не было: ни в теплице, ни возле коттеджей, ни на главном дворе. Вернувшись на кафедру, Дийна долго стояла у окна, бессмысленно чертя пальцем по пыльному рыжеватому стеклу. Рассказ мальчишки словно занозой засел в груди. «Альваро действительно мог остановить эту бойню, — размышляла она. — Он сын графа, его бы послушали! Почему же он ничего не сделал? Неужели он задумал это вместе с Эльканто? Для чего, в качестве акции устрашения? Уничтожить один город, чтобы другие боялись? Чтобы быстрее покончить с мятежниками?» Проще всего было расспросить де Мельгара, но Дийна понимала, что если он начнёт рассуждать о пользе для острова, об интересах Архипелага, то она просто взорвётся. Нет, никакой политикой нельзя было оправдать подобное преступление!

Пишущая машинка смотрела на неё со стола с немым укором. Вздохнув, она вернулась к работе. Однако, не успела она вставить чистый лист в каретку, как дверь кабинета открылась, и приятный голос спросил:

— А что, доктора Гонсалеса сегодня нет?

— А вы сами не видите, что ли? — огрызнулась Дийна, резко щёлкнув машинкой. Только воздыхательниц Гонсалеса ей сейчас не хватало! Непрошеная гостья неловко замялась у порога. Она заметно отличалась от других бойких студенток. На ней было строгое тёмное платье, которое слегка оживлял шёлковый шарф под цвет голубых глаз. Длинная русая коса перекинута через плечо. Девушка смотрела прямо перед собой растерянным и слегка отрешённым взглядом.

«Малахольная какая-то! — сердито подумала Дийна. — Вот приедет Гонсалес, пусть сам разбирается со своими поклонницами!»

Не обращая больше внимания на посетительницу, она принялась яростно печатать. В окрестностях двери послышался лёгкий шорох:

— Что ж, извините.

Девушка вышла в коридор, и тут же за дверью послышался возглас: «Доктор Солано, вы здесь! А я вас повсюду ищу!»

Прошло некоторое время, прежде чем в голове у Дийны, затуманенной чужими трагедиями, требованиями и претензиями, сверкнула вспышка: доктор Солано! Она вспомнила, что сказал Мойзес во время лекции: «Если вас интересует мифологический аспект темпоральных концепций, обратитесь к доктору Солано…»

Откинувшись на спинку стула, Дийна уставилась на печатный лист, торчавший из машинки. В глаза сразу бросились три ошибки. Всё это придётся перепечатывать. Она со стоном уронила голову на руки, потом вскочила и выбежала из кабинета.

Девушка успела уйти довольно далеко — её тёмное платье мелькало в самом конце коридора. Она медленно шла вдоль стены, скользя по ней кистью руки. Странная привычка. Навстречу ей из-за угла вывалилась кучка буйных весёлых юнцов, но тут же отхлынула к противоположной стене. Гогот почтительно стих. Несколько человек вразнобой смущённо поздоровались, а потом доктор Солано скрылась за поворотом, и Дийна потеряла её из виду.

* * *

«Это же надо — так всё испортить! Я просто гений!»

Закрывшись на кафедре, Дийна злилась на себя и рвала в клочья очередной испорченный черновик. Ей удалось попасть в замок, но Эспиро по-прежнему был для неё недосягаем. Она встретила единственного человека, который мог ей помочь — и тут же испортила с ним отношения! Вот балда!

От очередного приступа самокритики её спасли Саина с Орландо, неожиданно нагрянувшие с визитом.

— Мы сейчас ведём практикум у первокурсников, — улыбнулся Орландо.

— Да, и подумали: вдруг тебе будет интересно? Ты же вроде интересуешься флайром!

— А то после занятий у Мойзеса многие остаются под впечатлением, что мы тут слегка ненормальные.

— Сеньор Мойзес, конечно, гениален, но его методы, как бы помягче выразиться…

— Довольно спорные.

Дийна с радостью согласилась присутствовать на занятии. Ей просто необходимо было отвлечься.

Практикум проходил в маленькой комнате, которая раньше, вероятно, была чьей-то спальней. На стенах ещё сохранились остатки фресок, а потолок был украшен лепниной. Белые гипсовые фигурки по углам потолка застыли в самых вычурных позах и отдалённо напоминали тритонов, занимавшихся йогой. Строгие учебные столы и чёрная доска, висевшая на стене, выглядели здесь слегка неуместно.

Дийна скромно заняла одну из последних парт и улыбнулась Орландо, который ей подмигнул.

«Вот прекрасный человек, добрый и понимающий, без всяких мрачных тайн в прошлом и отягчающих обязательств!» — подумала она с теплотой. Такие ребята, как Орландо с Саиной, делали жизнь в колледже более сносной. Почему все не могли быть такими?

Впрочем, перед студентами Орландо Ортис тут же напустил на себя учительскую суровость. Он видел перед собой одиннадцать молодых людей, полных бурлящей энергии, и по выражению тоски на их физиономиях было заметно, что всякие расчёты напряжённости и конфигурации поля флайра кажутся им полной дичью. Они с радостью променяли бы это занятие на любое другое — игру в мяч, запуск воздушных змеев или просто шатание по городу, лишь бы не сидеть в кабинете, повторяя унылые формулы. Собственно, из всей аудитории только один человек слушал его с неподдельным вниманием — новенькая лаборантка.

Дийна действительно узнала кое-что новое. Она, конечно, подозревала, что поле флайра не везде однородно: не зря же воланте годами разрабатывали маршруты, где можно пройти с нагруженной джунтой, а где еле-еле проскочишь порожняком, да и то лишь при сильном ветре. Но то, что конфигурацию флайра, оказывается, можно просчитать, стало для неё откровением. К сожалению, те значки, которые Орландо выводил на доске, были для неё так же непонятны, как петроглифы ардиеро. Ей не хватало базовых знаний. Но она всё равно слушала, пытаясь уловить самую суть.

После вводной лекции Саина раздала одной группе студентов самостоятельную работу. Орландо тем временем пытался вытащить к доске какого-то паренька, длинного и тощего, словно жердь, с копной ярко-рыжих волос.