– Хорошо, берем за точку отсчета «Космополитен», –предложила я, – и корректируем их стиль под нас.

Митька яростно почесал в голове.

– А ты знаешь хоть одну реальную девушку в стиле«Космо»?

Размышлять при мозговом штурме не полагается, поэтому ясказала первое, что пришло в голову, – в порядке творческого бреда:

– Зоя Космодемьянская?

– А что! – оживился Митька. – Это забавно,свежо и абсурдно одновременно. Узнаваемый персонаж, легенда, типаж... Зоя – это«Молодая гвардия»?

– Нет, она из другой оперы, ее повесилиизверги-фашисты. А молодогвардейцев, кстати, побросали в угольную шахту.

Митька трусливо поежился:

– Какие ужасные ужасти... Ну вот, теперь вся этакомпания будет сниться мне по ночам. Единственное, что может спасти меня отшизофрении, – хороший глоток хорошего коньяка. Ты как?

Через час мы сидели в ближайшем ресторанчике и радостноплакались друг другу в жилетки.

– Папы не помню, вокруг всегда кружились женщины: мать,сестра, бабушка, их подруги, соседки. Все эти разговоры о месячных и абортах...А теперь они удивляются, почему я равнодушен к женскому полу...

– Встречаю человека, кипят страсти, потом он говорит«звони», а номер телефона почему-то не оставляет. И я начинаю страдать.Проходит время, я встречаю другого человека, и история повторяется. А потом ониудивляются, почему я такая циничная...

У Мити на этот счет, как всегда, была своя теория: надовоспринимать все эти встречи как «очистительный огонь», через который надопройти, чтобы в конце концов найти любовь того единственного человека...

Я удивленно посмотрела в пьяные Митины глазки – там плаваликоньяк и вечные истины. С тех пор я уверена, что Митька – блаженный двадцатьпервого века, устами которого глаголет истина, и обижать которого – грех.

А рекламный ролик мы все-таки сняли. Там вообще не былодевушек – только стильные мачо. Такой сценарий полностью устроил и меня, иМитьку. Журнал пошел на ура, иногда я пишу для них крошечные зарисовки огородской жизни хорошенькой женщины – под псевдонимом Лу-Лу А вырванные листочкислужат ароматизатором – в них можно заворачивать трусики, их удобно класть встопку с постельным бельем... жаль только, что нельзя использовать в туалете.

Васька вернулась через два дня. Не помню, что это был задень недели – в политической кампании все дни рабочие, и вечера, и ночи, авыходной один – первый после дня голосования. Вот до него мы и считаем дни...

Вернулась Васька вместе с Митей. Вид у нее был, как я ипредсказывала, возбужденный и разочарованный, в волосах ленты, Митя обнажен попояс, и на его хилой куриной грудке болтался железный круг, отдаленно похожийна кастрюльное донышко.

– Та-а-а-ак... – Гарик стоял на лестнице. Гарикдышал негодованием наивысшей пробы. Он...

– Секундочку, – пробормотала Василиса и метнуласьк холодильнику, из чего стало понятно, что они изрядно накурились в пути.

– Гарик, брат мой, – трогательно воззвалМитя, – я понял, в чем истина!

Надо сказать, в этом не было прелести новизны – Митяоткрывал для себя истину как минимум несколько раз в год, и чаще всего она быласвязана с очередным психоделическим препаратом.

– Умойся, блядь, мессия!

– Хм... да, я пахну. Но это запах побед! Это ветерстранствий! Когда мы с шаманом Кайгалом путешествовали по иномирью и встречалидухов в виде сине-пятнистых быков... Не будь мелочным, Гарик. Я знаю, в чембудет необходимость Петрова для Сибири!

– Ну?

В наркотическом Митином мозгу гениальные идеи путешествовалине просто периодически, а довольно часто. Чего стоит его слоган-палиндромАВОТИТИТОВА (а теперь прочитайте наоборот) для кандидата в ЗаксобраниеАлександры Титовой.

Впрочем, бывали и провалы. Например, за попытку организоватьсъемки политического порно Митя был жестоко бит и получил условную судимость.

– Фэн-шуй! Мы начинаем с сегодняшнего утра утверждать,что в Сибири слишком силен Красный Дракон, и он высасывает энергию с территорииот Алтая до Красноярского края! Отсюда – повальная нищета, болезни икоммунальные катастрофы! Чтобы уравновесить Красного Дракона, нужен ЗеленыйТигр!

– А это и есть Петров, – сообщила Васька,возвращаясь от холодильника с полными руками «сникерсов» и глазированныхсырков. – И уже есть секретные планы по переносу центра мира в Сибирь.

Идея была блестящей. Простой, ясной, модной и совершеннобезумной – как раз для избирателя. Митька не зря медитировал у шаманов. А сВасилисой еще нужно разобраться. Она незаметно проскользнула в мою комнату,села напротив иконостаса и поедала зефир в шоколаде из мешка.

– Ну?

– Байкал немыслимый – как расплавленное стекло! Игрозный. И прозрачный. А какие там туманы...

– Угу. Ты мне скажи: миссию выполнила?

– Ну... шаманы сказали, что не видят ясной картиныбудущего. Может, это из-за того, что я им фотографии кандидатов показывала наноутбуке?

– Ну и что?

– Как «ну и что»? Компьютер фонит и мешает читать ауру!

Итак, до Байкала Васька добралась без приключений, не считаятого, что они безнадежно заблудились на отрезке между Иркутском и островомОльхон. Стремительно темнело, а Виолетта вспомнила об оставшихся дома блескедля губ и пилочке для ногтей и хотела вернуться. Первой фразой Мити, когдаВасилиса дозвонилась до него, было:

– Не вешай трубку, иначе я забуду, что ты должнаприехать! Шаманы сказали, ты можешь остаться, только если твоя душа чиста и тыне запортишь им тайлган!

– А если нечиста? – Тут Васька вспомнила всечерные листовки и фальшивые спецвыпуски газет, всех брошенных мужчин и краденуюв детстве соседскую малину.

– Не знаю... убьют, наверное.

Шаманский лагерь, когда до него глубокой ночью все-такидобрались, успокоительно напоминал человеческий – палатки, шашлыки, чугунныйкотел и запах всеобщей немытости. В ряд у палатки стояли бубны величиной сприличный чемодан, подозрительно похожие друг на друга. Василиса любопытноподобралась к бубнам-близнецам.

– Заказать себе можно на сайте«ввв.алтайшаман.ру», – доброжелательно сообщила широкоскулая тетка в кедахи бледно-синей кофте. – Доставка за тридцать календарных дней. А эти лучшене трогать, помнешь магический щит.

Шаманы хаотически бродили с расфокусированными лицами.Кое-кто раскрашивал лицо, кто-то ловил в воздухе невидимых существ. Митя внечеловечески грязной майке и джинсах «Dolce&Gabanna» сидел у костра рядомс мужиком в рогах.