черт бы побрал. Но от книги оставался небольшой кусочек, который закончился очень быстро. Решительно поднявшись, пошла разбирать чемоданы до конца, решив, что останусь я здесь все равно надолго. А после затеяла уборку. Но и тут ждал облом, потому что прислуга в резиденции Арчибальдов работала безупречно.

Последний час я валялась на полу, раскинув ноги и руки в разные стороны, и подвывала в голос.

— А ты та-акой холо-одный,

Как а-айсберг в океа-ане,

И все твои печа-али

Под че-ерною водой. — пела я песенку, подслушанную в детском мультфильме, старательно фальшивя.

Но и это занятие особой радости не добавило. Разве что окончательно довело, заставив выйти на балкон.

На улице было темно. Звезды, словно сахарный песок, рассыпались по ясному темному небу. Одна, вторая, третья, четвертая… Их было так много, что сосчитать я их просто не могла. Где-то внизу стрекотали сверчки, выводя свою, только им ведомую мелодию. А я стояла, упиревшись локтями в прохладные перила, подставив пылающее лицо ласковому ветерку. Вдалеке, где на горизонте виднелась кромка моря, еще блуждали еле заметные последние золотые лучики закатного солнца. И было так тихо, что можно было услышать, как ветер играл подолом моей ночной рубашки. Мой любимый момент летом — это вечера, такие, как этот. Уютные, заставляющие верить в лучшее.

В детстве таким для меня был наш загородный дом в Англии. Он был построен на зеленном участке, граничившим с каменистым берегом моря. Днем в море было тепло, а ближе к вечеру вода заметно охлаждалась и тогда все гости, рабочие и члены семьи нашего дома прогуливались вдоль кромки босиком. Особенно эти вечера любила моя мама.

Сердце сжалось от воспоминаний.

— Доброго вечерка, — раздалось приветствие.

Я, подскочив на месте, начала оглядываться, пытаясь понять, откуда исходит звук.

— Вечер добрый, — раздался в ответ мягкий, обволакивающий голос.

Бросив взгляд на землю, с удивлением заметила умеренной длинны лимузин Chrysler Imperia, который, судя по спешащему навстречу Эварду, перед главных входом в резиденцию припаркован недавно. К слову, лимузины Chrysler Imperia я бы отнесла к отдельному виду искусства. Абсолютно шумаизолированная машина для наземного передвижения, гарантированная безопасность салона, кожаная обивка сидений, откидная крыша, гладкий, безупречный дизайн, ручная сборка. Конечно, эти старички не могли составить конкуренцию современным машинам, но именно эту марку ретро-лимузинов я воспринимала как символ президента.

И, увидев Chrysler Imperia, я шокировано подалась вперед. Неужели брат нашего главного приза решил лично посетить шоу «Подбор»? Это объяснило бы паническое выражение лица Эварда, которое я могла видеть даже с третьего этажа.

Следом за Chrysler Imperia во двор резиденции въехал кортеж из трех машин, призванных сопровождать одного из самых выдающихся деятелей рода Арчибальд. Правда, отнести его к этому имени было нельзя, так как он покинул семью несколько лет назад. Они не шумели, не сигналили и тушили фары сразу же после парковки. Неужели мистер президент не желает быть замеченным?

Двери машин распахнулись, и на мощенную площадку резиденции ступили пять темных фигур, разглядеть которых я не смогла. Тем временем из здания стали выходить люди, среди которых я узнала сэра Аньелли, Роберта и мистера Хоткинса. Явился, гаденыш.

— Мистер Арчибальд, — удивленно воскликнул Калеб, приветствуя…президента? — какая честь для нашего проекта. Мы безмерно счастливы знать, что вы заинтересовались шоу «Подбор».

То, что было сказано в ответ я не услышала, потому как все вдруг стали разговаривать слишком тихо, так, что даже в абсолютной вечерней тишине я не могла их услышать. Отдельные фразы, сказанные чуть громче до меня, конечно, доносились, но выкроить хоть какой-то смысл из них я не могла. Подавшись вперед, я практически перевалилась через перила, но упорно пыталась понять, о чем идет речь.

И тут, по классике жанра, мне захотелось чихнуть. Желание нарастало с каждой секундой, сопротивляться ему практически было невозможно, но я старательно сдерживала этот порыв. Ровно до тех пор, пока не решила, что меня все равно никто не услышит. В общем, я чихнула.

И кто бы мог подумать, что именно в этот момент им всем понадобиться вдруг замолчать и мое «ап-чхи!» услышат все?

— Будьте здоровы, мисс Оплфорд, — любезно пожелал Роберт.

— Спасибо, мистер Арчибальд… — слабеющим голосом произнесла я, глядя на собравшихся.

— А что вы, позвольте узнать, в столь поздний час делаете на балконе? — не прекратил расспросы блондинистый приз, засунув руки в карман.

— Звездочки считаю, — честно призналась я. Честность — мое кредо! — а вы?

— А я не на балконе, — сообщил очевидное наследник Арчибальдов, похоже, искренне забавляясь ситуацией.

— Вот повезло… — это я уже практически прошептала.

***

Стоит ли удивляться, что через десять минут я сидела в уже знакомом кабинете сэра Аньелли под прицелом трех пар глаз? Кстати, эта тенденция влипать в неприятности меня пугала. Нет, я знаю, что поведение человека зависит от окружения, но что бы вдруг научиться подслушивать, заключать сделки и пытаться предотвратить последствия глагола «разобраться» — это как-то слишком.

Однозначно, шоу «Подбор» на меня плохо влияет.

И чувствовала сейчас я себя как провинившаяся школьница, которую вызвали к директору, а тот молчит и укоризненно смотрит прямо в глаза. В том смысле, что я явно провинилась, а эти трое — сэр Аньелли и братцы из рода Арчибальд — смотрят и молчат. И главное — на лице ни единой эмоции. А я вот уже готова на стенку лезть.

— Мисс Оплфорд, — вдруг позвал сэр Аньелли. — а сейчас вы тоже случайно?

Было в его словах что-то такое, что заставило меня поморщиться. И ведь если я расскажу, то все равно не поверят. Даже сейчас, когда я еще ничего не сказала, они уже не верят. Молчат, стоят шеренгой и не верят.

— Да, — досадливо произнесла, понимая, как это выглядит со стороны. Но я же действительно случайно! Если кого и винить, то президента. Понаехало тут! — между прочим, в правилах не написано про запрет выходов на балкон. Я же не знала, что вы тут тайно нагрянуть собираетесь!

— А если бы знали, то не стали бы подслушивать? — вдруг заинтересовался Роберт, который, похоже, искренне забавлялся ситуацией.

Вспыхнув от его слов, попыталась откреститься:

— Да я неспециально!

— Снова? — вставил свое слово сэр Аньелли, который вроде лорд, но воспитания никакого.

— «Снова»? — вдруг вопросил Оливер Габриэль Арчибальд, вскинув бровь. А голос у него действительно потрясающий. Глубокий, теплый и бархатный как шоколад. — Были прецеденты?

— Юная мисс — тот информатор, о котором я тебе сообщал. — сдал меня Роберт, скрестив руки на груди. — Мисс Оплфорд, если вы позволите, я предложил бы обращаться друг к другу на