не успели. Дверь открылась, и в коридор выглянул следователь.

– Что у вас тут происходит? Чего шумите?

– Все в порядке. Она уже уходит.

– А вот и не ухожу! – возмутилась Фима. – Не ухожу, а остаюсь! И покажу вам, где сейчас находится тело убитого банкира! Оно вам еще нужно?

Следователь кивнул. А Арсений уставился на Фиму так, словно видел ее впервые.

– Что же ты молчала?

– Я не молчала, я говорила, да только ты не слушал!

Разумеется, признать, что он был не прав, Арсений не смог. Мало найдется мужчин, которые на это способны. Поэтому он тут же все свалил на Фиму, что она не умеет внятно формулировать свою мысль и вообще водит его за нос, обещая уехать домой, а сама при этом отправляется искать сбежавшие трупы.

В итоге Фима услышала в свой адрес столько всякого разного, что всерьез разочаровалась в Арсении и стала склоняться мыслью к Славе. Тот ничего не говорил, а только смотрел на нее восхищенным взором.

По домам подруги разъехались только к утру. Неприятным моментом во всей этой истории стала ее незавершенность. Девушки были уверены, что убийцей банкира Зимина должны будут оказаться Белла с Лисом. Но эксперт высказался однозначно против этой версии.

– Девчонка слишком мелкого роста. Парень слишком высокий. Убийца среднего роста, но при этом могучего телосложения. Удар по горлу был нанесен им с такой силой, что рассек ткани почти до позвоночных костей. Ни мальчишка, ни тем более девочка такими способностями не обладают.

– Какое оружие использовал преступник?

– Затрудняюсь сказать. Режущая кромка довольно неровная и не сказать, чтобы особо острая, но в то же время удар получился невиданной для человека силы.

– Значит, с этими двумя малахольными был кто-то третий?

– С ними или без них, но был.

– Но Лис говорил, что горло Зимину перерезали очень чисто и острым предметом вроде бритвы.

Это заявление эксперта очень обидело.

– Кого вы собираетесь слушать? Меня или парня, который не в состоянии отличить ланцет от скальпеля?

Перед экспертом извинились, но он все равно ушел в дурном настроении и повторил, чтобы искали кого-то третьего.

К сожалению, ни Белла, ни Лис не смогли сказать, кто бы мог быть этот третий. Парень с девушкой клялись, что задумали все это дело исключительно вдвоем и ни с кем третьим делиться не собирались.

– Мне Зимина еле-еле удалось уговорить, чтобы он оплатил должок Лиса. А уж про кого-то третьего он и слушать бы меня не стал. Конечно, Зимин был человеком щедрым, но и его щедрость имела свои пределы.

– Кто еще мог знать о вашей затее?

– С нашей стороны никто! Мы постарались все сохранить в тайне.

– Возможно, Зимин проговорился? У него были враги?

Белла надолго замолчала, потом кивнула.

– Да, был один человек, которого он всерьез боялся.

– Кто он?

– Я не знаю. Но при мне Зимин получил от него сообщение по вотсапу. И таким бледным и напуганным я его никогда не видела. Он начал метаться по комнате, рвать на себе волосы, потом забился в угол и не желал отвечать на мои вопросы. Потом заперся от меня в ванной комнате, и я слышала, как он звонил некоему Константину. Требовал, чтобы тот изгнал злого духа, который явился за ним из прошлого.

– Это же кино было? Оно так и называлось «Константин».

– Не думаю, Зимин вряд ли стал бы звонить в кино. Это был какой-то вполне конкретный человек. И Зимин от него требовал, чтобы тот оградил его от происков нечистой силы. Он так и сказал: «Я плачу тебе хорошие деньги, чтобы ты делал свою работу. Изгони этого демона! Эта баба доставала меня при жизни, не дает мне покоя и после своей смерти!»

– То есть Зимин опасался мести злого духа какой-то женщины? Его он боялся? Не живого и реального человека, а духа?

– Да, получается, что так.

Полицейские были разочарованы.

– Это не годится. Каким бы злым ни был этот дух, ему не под силу перерезать живому человеку глотку, да еще так, чтобы практически отделить его голову от туловища.

На этом Беллу с Лисом и выпроводили из отделения. Напоследок им велели вести себя примерно, больше никаких каверз не затевать и по мере сил и возможностей помогать следствию, что будет учтено при вынесении решения по их делу.

Глава 7

Оказавшись дома, Фима первым делом улеглась отдохнуть. После ночи, проведенной в следственных мероприятиях, ей очень хотелось просто поспать. Она успела подумать только о том, какое счастье, что сейчас у них в институте заслуженные зимние каникулы и никуда торопиться не надо, и заснула.

Во сне ее окружали мужчины. Все они сильно различались по возрасту, росту, размерам, национальностям и даже расам. Но все они мечтали жениться на Фиме. В руках у всех был какой-то презент для нее. Букеты, драгоценности, пирожные. Цветы в букетах были свежайшими, самых сочных оттенков. Драгоценности сверкали так, что глазам было больно на них смотреть. Пирожные манили к себе и даже во сне благоухали ванилью и жареным миндалем.

Одним словом, это был бы очень приятный сон, если бы не одна деталь. В центре всего этого великолепия маячил Арсений с пустыми руками и самым мрачным выражением своих темно-синих глаз, которые он не сводил с Фимы, осуждая ее за легкомыслие.

Проснулась Фима от звонка.

– Кому я там еще понадобилась?

Звонила Вероника. Уже чувствуя, что ничего доброго от этого звонка ждать не приходится, Фима все же ответила.

– А паспорт-то! – услышала она вопль, от которого ее чуть не сбросило с кровати. – Паспорт-то пропал!

– Вероника, ты чего голосишь?

– Как же быть? Паспорт мой где-то в чужих руках. По нему сейчас кредитов наберут, долги на меня повесят, вот я лохушка, что с вами на прогулку отправилась! Вы меня в это дело втянули, вы и выручайте!

– Если ты потеряла свой паспорт или его у тебя украли, тебе нужно обратиться в полицию, чтобы там зафиксировали этот факт.

– Нет! Он там! В этой «Квестляндии»! В сундуке! Выпал!!!

– Ты что? – удивилась Фима. – Когда получила назад свою сумку, ты не проверила, все ли документы в сумке?

Вероника прокричала что-то неразборчивое, но и так было ясно, что эта клуша не озаботилась такой ерундой.

– Мы должны поехать туда!

– Но там все опечатано. Я точно помню, что вчера полиция снова опечатала вход.

Но Вероника считала, что, если один раз им за это ничего не прилетело, то и второй раз тоже прокатит. А вот Фима считала иначе:

– Вчера нас не стали распекать, потому