Я хотела бежать, но было слишком поздно. От взгляда Джаггерау меня закружилась голова.

Я очнулась, лежа на спине на холодной сырой траве. Дождевыекапли целовали мое лицо. На серебристом небосводе ярко сияла луна. Надо мнойраскинулась паукообразная крона дерева, его тонкие голые ветви тянулись ко мне,как пальцы колдуньи.

Превозмогая головную боль, я села, огляделась и увиделанадгробие, потом еще одно. Это был памятник баронессе. Я находилась на нашемгородском кладбище.

С кружащейся головой я поднялась на ноги, пошатнулась, носохранила равновесие. До сих пор вид могил оказывал на меня умиротворяющеевоздействие, но я не знала, как попала сюда, поэтому мне не терпелось уйтиотсюда и очень не хотелось упокоиться в безымянной могиле.

Передо мной стоял Джаггер в черных брюках с красной строчкойи белой футболке с надписью «Палач».

—Как ты здесь оказался?— растерянно спросила я.

—Все закончится буквально через несколько минут.

—Что? Моя жизнь? Забудь об этом. Я ухожу!

—Не так быстро.

Джаггер схватил меня за руку и потащил к середине кладбища.Я пыталась вырваться, но его хватка была крепкой, а у меня сил поубавилось,видимо, из-за тех средств, которые он использовал, чтобы доставить меня сюда.

Мне доводилось бывать здесь невесть сколько раз. Очень частостарый Джим с его догом Люком выпроваживали меня вон. Теперь же, когда от нихзависела моя жизнь, их, судя по всему, рядом не было.

—Я думала, ты ищешь Александра,— сказала я, ноДжаггер молча тащил меня дальше.

Мы остановились у закрытого гроба, стоявшего на цементнойлавке. До моего слуха донеслась странная музыка, завывание скрипок подаккомпанемент клавесина. На гробу мерцал канделябр, по его металлическойповерхности стекали, поблескивая, дождевые капли. Рядом с ним стоялсредневековый кубок. Все это походило на сцену из готической свадьбы.

—Что это?— спросила я, когда туман в моей головеначал рассеиваться.

—Церемония обручения.

—А где же гости? Я не принесла подарка,—пробормотала я, решительно ничего не понимая.

—Для невесты это и не нужно.

—Невесты? Но я еще несовершеннолетняя.

Джаггер не улыбнулся и зажег свечу.

Я заметила, что в нескольких футах от меня, рядом с пустоймогилой, валялась лопата, поблескивавшая в лунном свете, и медленно попятилась,придвигаясь туда, пока инструмент могильщика не оказался у моих ног.

Сердце мое билось так громко, что я боялась, как бы его неуслышал Джаггер, однако мне удалось набрать воздуха, и, как только он поставилсвечу на гроб, я наклонилась, чтобы схватиться за лопату. Увы, Джаггер придавилее рукоятку ногой. Я только попыталась оторвать инструмент от земли, а мойпротивник уже высился прямо надо мной.

Лопата была новенькая, блестящая. Пока я ее тянула идергала, грязь с нее осыпалась и я отражалась в ней, как в металлическомзеркале. А вот отражения Джаггера, который находился за моей спиной, так и непоявилось. Башмак его был на месте, а там, где следовало находиться отражению,виднелись одни звезды.

Я подняла на него глаза. На физиономии Джаггера блуждалаусмешка. Для пущей верности я поспешно вытерла лопату рукавом и чутьсдвинулась, вглядываясь в блестящую металлическую поверхность. Так и есть!Башмак там, где ему и положено быть, а на месте Джаггера — звезды.

Я ахнула.

—Чего-то не хватает?— подколол он.

Я быстро встала и попятилась.

—Ты…— начала я и рванулась было бежать, ноДжаггер метнулся вперед, схватил мою руку, оскалился, сверкнув клыками, иоблизал губы.

Да уж, что называется, домечталась до реальности. Я стоялалицом к лицу с настоящим вампиром, только отнюдь не с Александром. Джаггер былтем самым вампиром, о которых я читала, которых видела в кино. Он вознамерилсялишить меня семьи и друзей, связать меня с ним узами крови, сделать такой же,каким был он, на целую вечность. То, что всегда рисовалось моему воображению,как и воображению любого гота, должно было сейчас воплотиться в жизнь.

Только вот мечтала я вовсе не об этом, а о вечной любви стем, кому захочу принадлежать, кто сможет ее со мной разделить. После того какв Занудвилль приехал Александр, наш городок стал казаться мне не таким ужзанудным. Встретив этого парня, я поняла, что хочу жить по-настоящему, получатьвпечатления от кино, концертов тяжелого металла и любви, а вовсе непревратиться в нежить. Я хотела спать в объятиях Александра, а не одна в гробу,быть готической красавицей, а не жутковатой летучей мышью. Если уж мне ипришлось бы трансформироваться, то я могла бы пойти на это только радиАлександра.

—Меня дома родители ждут. Допрыгаешься, сюда полициянагрянет.

Джаггер сжимал мою руку с такой силой, которой я никогда неощущала раньше. Я огляделась по сторонам в поисках чего-нибудь, что могло быпомочь мне спастись. Этот монстр подтащил меня к гробу, взял кубок, поднял егок луне, произнес несколько слов на непонятном языке, а потом сделал большойглоток.

—Теперь ты,— произнес он со злорадной ухмылкой ипротянул кубок мне.

—Забудь об этом!— Я оттолкнула кубок.

—Но разве не этого ты хотела? Зачем же еще тыпринялась разыскивать Александра?— спросил он.

—Затем, что я люблю его!— ответила я, стараясьвырваться и освободиться.— И я никогда не полюблю тебя!

—Но этого от тебя и не требуется,— сказалДжаггер и насильно прижал кубок к моим губам.

Капельки густой сладковатой жидкости растеклись по моимгубам. Я выплюнула жидкость изо рта.

—Я никогда не стану такой, как ты, кем бы или чем быты ни был!

Лицо Джаггера приобрело странное выражение, как будто моислова были серебряным колом, вгоняемым в его сердце.

—Я сама тебя укушу!— заорала я, заскрежетав отярости зубами.

Неожиданно сверкнула молния, осветив небосвод и кладбище. Явонзила зубы в руку Джаггера, да еще и впилась в нее ногтями. Его все-такипроняло, смертная хватка разжалась, он отдернул руку. Я припустила бежать, нотут же налетела на что-то, вернее, на кого-то.

—Старый Джим!— растерянно вскричала я.

Но стоило мне поднять голову и увидеть два полуночных глаза,как стало ясно, что никакой это не кладбищенский сторож. Передо мной стоялотнюдь не могильщик, а мой рыцарь ночи. Его темные волосы падали на бледное лицо.Он был одет в черную футболку и джинсы, на его пальце красовалось пластиковоепаучье колечко, подаренное мной. Его глаза были глубокими, одинокими,поразительно умными, точно такими же, какими я увидела их в первый раз.