Тетя снисходительно вздыхает.

- Иногда сны – больше, чем просто сны.

Она принимает из моих рук пиалу и ставит на столик.

Я чувствую, как ее руки заботливо подтыкают одеяло, вижу ее лицо – как через мутное стекло, вижу перстень – опал становится почти белым. И мне так хорошо. Никакой бессонницы, я просто медленно погружаюсь в убаюкивающий сон.

Шкатулка с красным бархатом на потертой столешнице, слабый свет через винтажное окно, закругленное сверху, скамья с каменным основанием – точно как в парке, и черный кот, лениво ступающий по ней своими мягкими лапами.

Я не знаю, что это за место, но мне тут хорошо.

Сажусь на качель, обхватываю пальцами цепи и раскачиваюсь. Вдалеке желтый диск садится за острый гребень черной горы, и закат разливается красным: кажется, будто солнце поранилось и источает кровь. Так много крови, что она растекается, затапливая горизонт и окрашивая собой макушки вековых елей.

А потом я вижу лицо Сары.

Она расплетает волосы и вынимает приколотые ниже пробора сиреневые пряди. Кладет на стол фенечки, браслеты, часы – все, кроме тонкой красной нитки, та остается с ней. Я вижу, как она кружится, словно в безумном танце, и ее фиолетовое платье кружится куполом вокруг ее ног.

А затем оно вдруг превращается в лес. Глухой, темный, высокий – без конца и края. Где-то над головой кричит ворон, и этот крик точно зов. Я срываюсь с места и бегу на него. Куда – сама не знаю. Бегу, пока не замечаю мелькающее впереди желтое пятно. Что это? Оно движется быстро, и мне его не догнать. Но в этот момент я запинаюсь и падаю на землю. Поднимаюсь, чтобы рассмотреть найденное в траве, и в свете луны вижу красную лаковую туфельку.

- Стина? – Шепчу я, вглядываюсь в тьму.

Это она, та пропавшая девушка.

- Стина! – Кричу, вставая.

Но беглянка движется быстро, а затем из чащи раздается душераздирающий крик.

И я просыпаюсь.

В школу я прихожу с ощутимым волнением. Чем бы ни были эти сны, мне нужно поговорить с Бьорном, чтобы все выяснить. Если он не захочет рассказывать правду, я поведаю всем в школе о том, что видела.

- Сара! – Машу рукой, едва завидев на пороге новую знакомую.

- А, привет. – Она поднимает на меня взгляд. – Как дела, Нея?

Ее смуглое лицо выглядит усталым, а глаза покраснели и слезятся.

- Все нормально, а у тебя? – Интересуюсь я. - Плохое утро?

Мы вместе идем вдоль коридора.

- В ближайшее время никаких кладбищ, - вздыхает Сара, - всю ночь снились кошмары. Жуть какая-то.

- А мне снилась ты.

- Правда? – Девчонка скептически хмурится.

- Ага. – Улыбаюсь я, поправляя лямку сумки.

- И что я делала в твоем сне?

- Танцевала.

Сара морщится:

- Уж лучше кошмары.

И мы смеемся.

- А какой у тебя урок? – Спрашиваю я.

- Музыка. – Ее передергивает.

- А у меня домоводство.

- О-о-о… - Многозначительно тянет она.

- Что? Каале не любят мастерить своими руками?

- Колотить табуретки и стряпать пироги? – Сара закатывает глаза. – Это не то, чему я мечтала научиться в школе!

- И все же…

- Стой. – Она останавливает меня рукой.

Мы замираем у дверей кабинета директора, за которыми слышатся напряженные голоса.

- Но нужно что-то делать! Опросите учеников еще раз! – Требует женщина. – Моя дочь была на площади с компанией ребят, а потом просто исчезла. Неужели, никто ее не видел?

- Послушайте… - Мужчина в форме выставляет вперед руки. – Давайте обсудим все спокойно и в другом месте?

Он высокого роста, у него светлые волосы, обветренная, бледная кожа и глубокие, синие глаза. И его лицо почему-то кажется мне знакомым.

- Вы ничего не делаете для того, чтобы найти нашу дочь! – Возмущенно восклицает ему в лицо второй мужчина.

- Этот разговор не для стен школы, господин Меллер. – Пытается примирить их директор.

В следующую секунду секретарь закрывает перед нашими носами дверь в приемную.

- Должно быть, это родители Стины, - тихо произносит Сара.

- А тот? В форме?

- Начальник полиции Хельвин.

- О, ясно.

Я сглатываю. Значит, это отец Бьорна.

- На следующей неделе весенний бал, ты уже нашла себе пару? – Спрашивает Сара, когда мы сворачиваем к лестнице.

- Бал? – Я задумываюсь. – Может, я и не пойду.

- Вот и я не собираюсь. – Хмыкает девушка. – Тащиться в школу в шутовском одеянии, и ради чего? Чтобы посмотреть, как Лена Сандберг выгуливает очередное новое платье и делает селфи на фоне своего качка? Увольте. – И когда я начинаю хихикать, она пихает меня локтем. – А вот, кстати, тот, кто стряпал лучшие пироги в прошлом году на домоводстве. Если надумаешь пойти на бал, то советую пригласить именно его.

Я оборачиваюсь и вижу, как к нам подходит Микке. Сегодня он в темных брюках и вязаном свитере с эмблемой школы. Выглядит элегантно, и только коротко стриженные волосы с выбритыми на них линиями у виска и спортивные кроссовки с красными носами выдают в нем бунтаря.

- Ладно, мне пора, - хлопает меня по плечу Сара и быстро уходит.

- Пока. – беспомощно бормочу ей вслед.

Одергиваю подол сарафана и убираю волосы за уши.

Какая неловкая ситуация…

Не зная, куда деть руки, я складываю их в замок на груди. И прокашливаюсь – на всякий случай.

- Привет. – Говорю я парню.

Мой голос похож на писк, а улыбка на нервный тик.

- Привет. – Глухо отвечает Микке.

Подходит ближе и прячет руки в карманы брюк.

- Нея… - Похоже, ему нелегко подобрать слова.

Я сглатываю, хотя это не так-то легко сделать, когда горло сковано волнением. Прячу руки за спину и начинаю слегка раскачиваться на пятках.

- Да?

- То, что я сказал вчера… - Его взгляд мечется по моему лицу.

Невозможно видеть, как большой и сильный парень мучается в сомнениях и треволнениях, поэтому я спешу его оборвать:

- Все в порядке, Микке. Давай забудем о том, что ты сказал вчера, ладно?

Кровь отливает от его лица.

- Но все, что я сказал, было правдой!

Видимо, кто-то свыше решил, что еще не время прекращать вгонять меня в краску.