- Вот как…

Микке пожимает плечами.

- Да, но я хотел сказать о другом. – Парень подходит ближе и наклоняется надо мной. – Я не мог солгать, понимаешь?

- Э-э, нет, вообще-то.

Он суетливо топчется на месте, будто не решаясь сообщить мне что-то. Если Микке не перестанет так себя вести, то кто-нибудь из учителей решит, что он пытается толкнуть мне травку.

- Твоя тетя. – Парень выразительно распахивает глаза. – Это все из-за нее.

- Она бывает строгой. – Соглашаюсь я, хотя уже, кажется, догадываюсь, куда он клонит.

- Думаю, она подсыпала мне что-то, из-за чего я говорил все, что приходило в голову.

- Ты серьезно? – Прокашливаюсь я, обводя его скептическим взглядом.

- Да. – Парень оглядывается по сторонам и переходит на шепот. – Очевидно, все дело в ее травах.

- Хочешь сказать, она подала тебе сыворотку правды вместо чая? – Шепчу я. – Ингрид, конечно, разбирается в травяных сборах, но все остальное – просто самовнушение.

Микке дружелюбно мне улыбается. Такая обманчиво безмятежная улыбка обычно оставляет тебя без права выбора – твои губы сами растягиваются в ответной улыбке.

- Слушай, давай так. – Говорит он. – Пойми меня правильно. Я понимаю, почему она так сделала – твоя тетя заботится о тебе. Во-первых, я не злюсь, многие жители Реннвинда «разбираются» в травах. Во-вторых, я хочу подчеркнуть: все, что было сказано мной вчера – чистая правда. Ты мне нравишься, Нея. И я огорчен только тем, что выплеснул все это на тебя в присутствии твоей тети, понимаешь?

- Да. – На моих щеках расцветают красные пятна полсотни оттенков.

Как хорошо, что стены гимназии сотрясает звонок.

- И я просто не хочу, чтобы ты считала меня психом, который с легкостью сообщает родным девушки о том, что планирует с ней переспать.

- А ты планируешь? – Усмехаюсь я.

Теперь красные пятна на моих щеках затягивает бордовым. Вот же ляпнула!

- Нея. – Микке проводит рукой по своим темным, жестким волосам. – Прости еще раз.

- Просто, если планируешь, то начинать нужно было с другого.

Теперь мои попытки разрядить ситуацию «шутками» заставляют краснеть и Микаэля.

- Если не веришь, поговори со своей тетей.

- Мне пора, Микке. – Бормочу я, пытаясь скрыть неловкость за очередной улыбкой.

- Да. – Кивает он, уступая мне дорогу. И едва мы расходимся в стороны, добавляет: - Так мне светит свидание?

- Возможно. – Бросаю я через плечо.

- А если заклею рот скотчем?

Я смеюсь. Поднимаю глаза и вдруг понимаю значение слова «столкнуться взглядами» - буквально напарываюсь на гневно прищуренные глаза Бьорна Хельвина, проходящего мимо.

- Приходи на игру! – Доносится до меня голос Микке.

Но я уже не слышу его. Меня обдает ледяным холодом от этого столкновения. Хельвин уже исчез с горизонта, а меня продолжает колотить от волнения всю дорогу до кабинета.

День проходит стремительно. Я записываюсь на дополнительные часы по истории, успешно избегаю встречи со школьным психологом, сославшись на важный тест по ремеслам, затем обедаю с Сарой в библиотеке, где она показывает мне уютный уголок для прогулов занятий в секции краеведения, обставленной цветами и статуями, а после уроков иду искать Хельвина, чтобы поговорить.

Общих занятий у нас сегодня не было, а его расписания я не знаю, поэтому направляюсь во двор, чтобы подкараулить злобного викинга на парковке, но уже в дверях меня чуть не сбивает с ног Лотта.

- Нея! – Она буквально виснет у меня на шее.

- Привет.

- А ты куда собралась? Не идешь на игру?

В прическе шатенки сегодня больше заколок, чем я способна сосчитать.

- Игру? Какую?

- Наши играют с ребятами из Гримдаля. Школа Дисгард. Видишь? – Лотта тычет пальцем в окно. – Большой красный автобус.

- Ага.

- Блин, это же целое событие! Намечается битва! Ты не можешь такое пропустить!

- Но я не особенно люблю гандбол. – Пытаюсь сопротивляться я. – Если честно, даже не знаю, что это. В Флодберге был популярен хоккей.

Но она уже тащит меня по коридору в сторону спортивного зала.

- С ума сошла? Нельзя пропустить такое! Две команды по семь красавчиков-богатырей – море пота, жесткой силы, вздувшихся вен на сильных руках и скорости!

- Видимо, именно на эту игру приглашал меня Микке.

- Что? – Спрашивает Лотта, когда мы входим в зал, заполненный учениками.

- Ничего. – Отвечаю я, позволяя ей тащить меня на трибуну.

Усаживаясь на нижний ряд, я вижу Лену Сандберг с другого края скамейки. Игра еще не началась, но она уже выкрикивает ободряющие слова поддержки. С противоположной стороны на скамью запасных усаживаются игроки, которые не вошли в основной состав, а те, что вошли – выстраиваются на середине площадки.

- Я не знаю правил. – Бормочу я, разглядывая игроков.

Команда соперников – в красном, на их форме, очень похожей на футбольную, белеет эмблема с какой-то птицей. Ученики Хемлига – в белом, на их футболках красуется герб гимназии с медведем.

Заметив Бьорна среди игроков, я перестаю обращать внимание на его соперников вообще. Он двигается так уверенно, держится так решительно, что сомнения о том, будет ли игра захватывающей, отпадают сразу.

Мой дух – уже захвачен.

- Ты быстро поймешь, что к чему. – Обещает Лотта, ерзая на скамье и постоянно дергая меня за подол сарафана.

Ребята обнимаются, что-то кричат, хлопают друг друга по плечам, а затем расходятся в стороны и мажут руки какой-то штукой из банки – очевидно, средством, которое позволяет лучше удерживать в ладонях мяч.

- Улле сегодня такой собранный, молодец. – С придыханием произносит девушка.

- Это который?

- В воротах. – Она указывает на долговязого шатена в темных штанах.

У полевых игроков в отличие от него – легкие шорты.

- Твой парень?

- О… нет… - тушуется девушка. – Ему нравится Элла.

- Может, он просто стесняется подойти к другой красивой девушке?

- Какой?

Я тычу в нее пальцем:

- Пригласи его на весенний бал, Лотта.

- Ты что? – Отмахивается она. – Улле – двоюродный брат Бьорна, а Бьорн встречается с Леной, а Элла – лучшая подруга Лены.

- И? – Не понимаю я.

- Лена меня и близко не подпустит к Ульрику.

- Какая дурь. – Фыркаю я, бросая взгляд на высокомерную блондинку. – И ты смиренно примешь отведенную тебе роль?