– У них – доктрина Монро.

– Истинные джентльмены сами для себя выдумывают правила, и вовсе не для того, чтобы их придерживаться, а для того, чтобы остальные выполняли их.

Довольно разбитая дорога дальше поговорить не дала, но мы прибыли вовремя, и великий князь несколько «припух», когда увидел, какие «игрушки» мы вешаем в бомболюки своих машин. На всех пулеметах стояли накладки для холостой стрельбы. Бомбы были выполнены из керамики и снаряжены мелом, а торпеды имели красную практическую боеголовку.

– Прошу! – я указал князю «его» самолет. Сам я вылетал на И-1, с двумя 100-килограммовыми бомбами. Ведомым у меня летел Александр Пороховщиков.

Позвонили из Серой Лошади:

– «Гангут», «Штандарт» и три «Новика» подошли к мерной линии, «Штандарт» отходит, «Гангут» маневрирует.

– Спасибо! – ответил я и дал зеленую ракету, разрешая взлет.

Предстояла звездная атака на линкор и его охранение. Все было расписано до секунд. Я прикрывал одну Ша-6, Саша – вторую. Он еще очень молод, и я решил таким образом добиться большего нашего взаимодействия. У нас самая большая скорость, мы взлетаем последними. Великий князь летит на поплавковой машине и сядет у «Штандарта».

Я махнул красными флажками, когда первая группа заняла позицию в 7 километрах от форта Ино и развернулась для атаки. Естественно, что все глаза были устремлены на большую группу самолетов, поэтому никто не заметил, как прямо над лесом капитан второго ранга Дорожинский и ваш покорный слуга, едва не задев верхушки деревьев, пересекли линию прибоя, провалились ниже уровня леса и атаковали линкор, прущий полным ходом по мерной линии, с юга. Дорожинский ушел влево, а я – вправо, и, перевернувшись за кормой у линкора, в крутом пике были сброшены первые «бомбы», попавшие в район второй и первой дымовых труб. Атака справа торпедой, и «звездная атака» истребителей с мелкокалиберными бомбами разукрасили всю верхнюю палубу линкора цветным мелом. У стоящего на якоре «Штандарта» сел одинокий истребитель на поплавках. Ох и достанется Александру Михайловичу! Он, с борта «Штандарта», выстрелил двойной ракетой, что означало приказ немедленно присоединиться к нему. Пришлось приземляться на Устинском мысе, пересаживаться на «поплавок» и следовать на Толбухинский рейд. Я только отдал якорь и закрепил его конец, ко мне еще шлюпка не подошла, когда увидел улыбающегося князя Александра и поднятый им, не высоко, правда, большой палец. Дело было сделано, а то, что предстоит бой, с «немцами», так это святое! Раскрашенный, как огородное пугало, линкор уже стоял на якоре неподалеку, и там вовсю работали помпы и насосы, смывая следы недавней атаки. Прямо у трапа меня подхватила под левую руку Анастасия и, после моего доклада императору, мило прощебетала:

– Папенька, я тебе сто раз говорила, что он – настоящий Зигфрид! Он – победил дракона! Мой Зигфрид победил дракона! Давай его пригласим с нами в Виролахти!

У Николая, похоже, голос пропал.

– Ну, знаете ли, Анастасия Николаевна! Вам не место там, где разбираются серьезнейшие проступки! Этот рыцарь только что сорвал ходовые испытания нового линкора!

– Зато как красиво это выглядело со стороны!

– Два попадания торпед под мидель, четыре попадания больших бомб и пара-тройка сотен маленьких. Красота! – злобно сказал седой старик-адмирал, председатель Адмиралтейств-совета Иван Григорович.

– Ваш племянник принимал непосредственное участие в создании летающих лодок, которые поразили торпедами «Гангут».

– Вот я ему задам! Пусть только явится ко мне!

Меня наказали, прямо на месте, я буду оплачивать ремонт на Морском заводе нанесенных повреждений головного корабля серии. Сорваны антенны, четверо нижних чинов имеют легкие ранения, в основном от бомб истребителей. 25 килограммов достаточно большой вес, слава богу, никого не убили. Но сумму объявили «смешную»: четыре с небольшим тысячи рублей. Чуть позже ее кассировали, превратив в три процента от оклада. Но Александр Михайлович был настроен решительно:

– Николя, здесь собрались практически все. У меня был тяжелый разговор зимой и сегодня с полковником. Говорили мы с ним и ранее, еще на Балканах. Я считаю, что всему военному совету флота требуется познакомиться с этим мнением и принимать решение. Времени на раскачку у нас совершенно нет. А перспективы ввязаться в общеевропейскую войну огромны, и последствия, в том числе для правящего дома, могут быть катастрофическими. Все это очень серьезно, поэтому он сегодня так и рискнул.

Все спустились в салон яхты, командир ее лично проверил отсутствие посторонних людей в служебных помещениях и доложил императору. Тот кивнул и попросил кавторанга их оставить и наблюдать снаружи.

– Второй пост с той стороны выставить не забудьте, Иван Иванович, – напомнил император.

Слово он предоставил не мне, а Александру. Да оно и правильно. Я сидел рядом с князем и помогал ему в письменном виде, подкладывая ему тезисы. Говорил князь достаточно долго, в том числе и о том, о чем говорили утром.

С планированием у Адмиралтейств-совета было «туго»! О том, что все проливы будут закрыты, а фронт протянется от Черного до Балтийского моря, господа адмиралы как-то умудрились не подумать. Войну они себе представляли кратковременным сражением за несколько опорных пунктов. И вообще, она их не касалась, это дело Сухомлинова и Со. Реплики, которыми сопровождали выступление великого князя, были достаточно язвительными. Дескать, не верит князь в легкую и быструю победу. Но, наконец, переключились на меня, дескать, вы тоже не верите в победу русского оружия?

– Не верю. Стоит войне затянуться более чем на три-четыре месяца, и у нас не хватит ресурсов ее вести. Экономические расчеты на армию в 5–6 миллионов человек – вот, если кого-то это интересует. Это – суточный расход боеприпасов. Начиная с четвертого месяца войны нам придется вводить ограничения на их расход. Призыв такого количества трудоспособного населения вызовет в следующем году недород хлеба. Все эти проблемы будут расти, как снежный ком, пока все не сорвется. Существует только два пути: не ввязываться в войну, но этого не позволяют нам сделать союзные обязательства по Антанте. Я предлагал князю Александру поднять этот вопрос, когда нас практически отстранили от балканской проблемы, знаю, что он писал в Петербург об этом. Но вопрос так и повис в воздухе, так как на стране висят приличные долги за строительство КВЖД. Второй путь сложнее выполнить, но технические возможности, накопленные за это время в нашем отделе Особого комитета, позволяют попытаться его реализовать. Требуется сосредоточить внимание и провести одну операцию на самом правом фланге фронта, в районе Кенигсберга, атакуя его как со стороны Осовца, так и с направлений Мемеля и Ковно. Войска плотно прикрыть авиацией, и пробивать дорогу будет тоже она. Противник пока о ее возможностях даже и не догадывается, так же как все не ожидали такого развития событий сегодня. Линкор и три эсминца не смогли ничего сделать с маленькими «жужжалками», а еще два года назад мне приходилось доказывать, что за аппаратами тяжелее воздуха – будущее военной науки. Как только возникнет реальная угроза Кенигсбергу, то возле Куршского залива соберется весь германский флот Открытого моря. И здесь свою роль должна сыграть морская торпедоносная авиация. Единственное «но»: ни одно слово не должно уйти противнику о событиях сегодняшнего дня и об этом совещании. Нам требуется сосредоточить для этого порядка трехсот самолетов типа «Ша-6ТК» и прикрыть их таким же количеством истребителей. Примерно половина двигателей для них есть. Для пробития долговременных оборонительных сооружений в отделе разработан тяжелый «бронеход» Менделеева, вооруженный 120-мм морским орудием. Есть проект пулеметного легкого бронеавтомобиля поддержки пехоты, но он нуждается в доработке, так как его ведет гражданский промышленник и нам пока этот проект не передали. В общем, если заранее и качественно подготовить к действиям войска на этом направлении, и выделить соответствующие финансы, то создать на решающем направлении удара технологическое и численное превосходство мы можем. Потеря флота и Кенигсберга однозначно приведет Германию за стол переговоров. Деваться ей будет некуда. И немного о бомбах, слабом месте этого проекта. В качестве авиабомб можно использовать снаряды тяжелой артиллерии, снабдив их стабилизаторами и новыми взрывателями. Что касается стоимости, то это будет дешевле и быстрее, чем построить еще один линкор. Собственно говоря, у меня всё. Но еще раз хочу подчеркнуть, чтобы создать эту ситуацию, я в течение полутора лет отказывался принимать участие в конкурсах на вооружения, которые мог легко выиграть, рисковал потерять капитал, связи и репутацию, поставил все на то, чтобы сохранить в тайне реальные возможности авиации России. Это дает нам призрачную надежду на то, что мы сумеем нейтрализовать одного из противников, если сохраним в тайне наши приготовления.