– Все, товарищи экономисты, спасибо за оперативность. Переходим к военно-политическим вопросам предложения Зекта, которые несут достаточно большой риск столкновения с Антантой, но не лишены практического смысла. В первую очередь речь идет о том: а нужна ли нам Польша как самостоятельное государство?

Я, конечно, помнил, что в мое время даже праздник существовал «День поляцких оккупантов», было и «Чудо на Висле». Но я об этом никому из этих людей не рассказывал. Появившиеся в кабинете Ленина Фрунзе и Брусилов, Артузов и Май-Маевский быстро ознакомили присутствующих с обстановкой в Польше и в Войске Польском. Англичане на «освобождаемые» территории перебросили все 5–6 тысяч наблюдателей, из них половина – французский контингент. Зект в письме не обрисовывал саму операцию, но Польша со всех сторон окружена странами, входившими в союз центральных государств. И к Польше во всех этих странах отношение «своеобразное». Чехословацкий корпус – вполне лоялен к Советской власти, ведь мы сдержали свое слово и пропустили их «домой». Распропагандирован он достаточно сильно, и пока держится «особняком». Чехи и словаки друг друга не слишком любят, и идея союза двух народов не слишком популярна. Румыния имеет претензии ко всем странам, ее окружающим, венгры длительное время владели большим куском польского пирога. Назревал этот волдырь почти двести лет, а у Пилсудского под ружьем всего несколько дивизий плюс отряды Булак-Балаховича.

В общем, 12 декабря 1918 года за станцией Вержболово состоялась встреча двух «царских» поездов. Немцы прибыли тоже на личном поезде последнего императора. Кстати, оба поезда делались в одно время в Кенигсберге, и по внутреннему убранству практически не отличались. Переговоры происходили то в одном, то в другом поезде, затем все переместились в Вержболово на таможенный пост, где имелась отдельная охраняемая грузовая площадка, и поезда никому не мешали. Здесь некогда выгружались «арестованные грузы», не прошедшие через таможню, и были огромные подземные склады для «арестантов».

Встреча длилась почти двое суток и не освещалась в печати. Переговоры прошли успешно! Но третья часть подписанных договоренностей оставалась тайной за семью печатями еще много лет. Я принял активное участие как в обсуждении политической, так и военно-экономической части этого договора. В силу различных обстоятельств обе стороны об успехе объявили только через две недели. Но 14 декабря немцы, венгры и чехословаки в связи с многочисленными притеснениями и попытками насильственной депортации этих национальностей на территории вновь образованной Польши, потребовали от Пилсудского разоружить армию и полицию и вывести свои войска за пределы старых границ Германии и Австро-Венгрии. Ультиматум не учитывал «интересы СССР», вообще. Поэтому наше правительство на следующий день выдвинуло свой ультиматум, в котором подтвердило, что не признает «линию Керзона» и, в связи с постоянными нападениями на линии демаркации, требует разоружения Войска Польского и полиции на всей территории, входившей в Российскую империю, в жесткие сроки, в 24 часа. Остальные давали Пилсудскому подумать целых 48 часов. Время было согласовано с немцами и Чехословацким корпусом. Венгры в это время вводили свои части в Словакию, а мы привели в боевую готовность все западные округа. Пилсудский продекларировал «Америка, пардон, Париж и Лондон с нами!». 16 декабря ударила немецкая артиллерия, а наш корпус начал оказывать воздушную поддержку частям и соединениям всех четырех государств. Но Красная армия демаркационную линию не перешла! Мы дождались начала отвода польских войск на западные границы, существенно потрепали их с воздуха, при этом наши самолеты несли на крыльях знаки «российского» корпуса, «круги», а не звезды. А германские газеты объявили о том, что на их стороне воюет добровольческий русский воздушный корпус, поставивший своей задачей освобождение одиннадцати русских губерний, захваченных самопровозглашенным польским государством. Имевшихся у Пилсудского войск и боеприпасов хватило на четверо суток, дальше начался знаменитый «польский драп». В этот момент РККА перешла границу шестью армиями, в том числе двумя конными армиями Буденного и Миронова. С юга на Люблин и Радом двинулась 3-я конная под командованием Махно, 8-я, 7-я и 3-я стрелковые армии. Мы сменили «круги» на звезды и ввели дополнительно 16 эскадрилий, чтобы отбить малейшее желание к сопротивлению у поляков. Погода этому благоприятствовала: мороз, видимость – «миллион на миллион». 24-го, в католическое Рождество, немецкая и Красная армия встретились у Лодзи. Мне все это напомнило события 1939 года. Тогда тоже немцы продвинулись дальше оговоренных будущих границ, но спокойно отступили на исходные. Да, теперь «буфера» между нами, в виде Польши, не будет. Но, думаю, что и Гитлер вряд ли появится у наших соседей. Германия отдала только две «демилитаризованные зоны», захваченные у французов в предыдущей войне. Польше, которая участия в войне не принимала, Западная Пруссия не досталась. Экономика Германии, надеюсь, выдержит испытания «Великой депрессией». А сытый немец под знамена нацистов не пойдет! Тем более что компартия Германии сейчас достаточно сильна и представлена в Бундестаге. Зект – чистейшей воды антисемит, служить в армии евреям он запретил, но этот запрет не распространяется на немецких коммунистов, если они не евреи по национальности. Так что время покажет! Пока мы вернули свои территории, даже кое-что прихватили от распавшейся Австро-Венгрии, но претензий никто не высказывает. Солидно сократили число бывших бундовцев в составе партии и ЧК, не допустили развязывания Гражданской войны, а единственный очаг, где правые эсеры могли формировать свои дивизии, пал под ударами коалиции за 10 суток. Много работы будет у местного ЧеКа, но Дзержинский и Менжинский у нас поляки, разберутся! А у меня появился доступ на заводы Цейса, ведь правительственное задание на создание дальнего бомбардировщика так и не отменили. Но это уже в следующей части! Всему свое время!