Быстрый взор на Варю — и она съёжилась, отступила к стене, в тень, виновато опустила голову.

— Тебе не место здесь, — ухмыляясь, говорил Митяй. Яр перевёл взгляд на соперника — тяжёлый, из-под бровей, переполненный ненавистью. Она лилась из глаз, если б только взглядом можно было убить… Сынок Воеводы давно убрался бы в мир иной. Но и для Яра это был бы конец. Всё-таки сильный противник. Оттого Ярослав медлил. Первый, спонтанный, на эмоциях бросок был лишь инстинктивной реакцией. А сейчас надо остыть, показать ублюдку, что тоже обучался на стрельца и знает толк в рукопашном бою. Не стоит слепо поддаваться чувствам. Они сейчас — лишнее. — И ты знаешь это, тварь. И место это не для тебя, и она… Любовь может быть только у настоящих людей, а не у козлов. У тварей любовь бывает только с тварями. Так что поищи себе тёлку за стенами. Там много всяких зверушек бегает…

— Ты, что ли, человек? — сказал Яр, внезапно успокоившись. Выдавил и улыбку, но получилось так себе. Криво. Зато перестал ухмыляться Митяй.

— Я человек. У меня нет этих… как у тебя… лишних деталей!

— Как нет и следов разума, — кивнул Яр, продолжая улыбаться и подначивать врага. — Папаша думает за тебя, он же и живёт за тебя, он и девок твоих трахать за тебя будет… — Пофиг! Сейчас всё пофиг! Главное — побольнее уколоть противника, а за слова можно и расплатиться, но после, когда обидчик будет наказан. — Ты без папашки и шагу ступить не можешь, и в туалет небось даже. Личная охрана тебя туда водит, попку подтирает, внутрь толчка заглядывает, цвета сверяет — не болен ли Митенька, правильно ли кушает? Не поселилась ли, не залезла ли внутрь какая зараза… Так и с тёлками будет! Тоже вовнутрь заглядывать станут, проверять, а можно ли сыночку свою пипетку туда засунуть…

Договорить Яр не успел. Пунцовый, как рак, Митяй бросился вперёд.

— Пасть заткни! Мутант херов!

Яр поднырнул под его руку и снизу саданул врага по челюсти. Сын Воеводы будто споткнулся, клацнул зубами и приземлился на спину. Долгую минуту не мог подняться: в глазах расплывалось, а прикушенный язык закровил, разливая во рту терпкую слегка солёную кровь. Пока Митяй вставал, Яр разминался, искоса поглядывая на собирающийся вокруг народ. Полусонные, только что вставшие люди, предвидя необычное в столь ранний час развлечение, застывали с раскрытыми ртами, кто с чем: с тазиком, с дымящейся плошкой, с малым дитём на руках… Народ любил зрелища, кто бы эти представления ни устраивал. Варя вжалась в стену и медленно, бочком, исчезла в толпе. Ну и гадина! Прав был Николай: нечего Яру здесь ловить.

Митяй успел подняться, вытирая от кровавой слюны губы. Теперь и он понял, что запросто не справится с Ярославом. Учились драться вместе, и силы примерно равны. Только рост и длинные руки могли сейчас помочь сыну Воеводы. Он медленно пошёл вдоль ряда собравшихся вокруг людей, примериваясь к нападению. Движения врага были лёгкими, шаги — выверенными, и бой предстоял непростой. Но надо постараться: унизить, привлечь на свою сторону народ, ведь не только он недолюбливал Яра. Многим в Юрьеве тот не нравился. Ой, многим.

Сын Воеводы сделал ложный выпад, но и Яр не спешил подставляться, отступив в сторону. Народ, недовольный заминкой, начал роптать: чего, мол, телитесь, деритесь уже, нам ещё на работу пёхать! Потом отдельные возгласы стали ещё больше нагнетать обстановку, давить на обоих.

— Хороший мутант — мёртвый мутант! — крикнул кто-то в толпе, после чего она вскипела оскорбительными репликами.

— Придуши этого гада!

— Выдери ему третий глаз!

— Вали козла!

— Молодец! Так его!

— Да! За меня его тоже пни, куда надо…

— Пусть знает место своё, уродец!

Оттягивать драку больше невозможно. Скоро весть об этом дойдёт до Воеводы или Грома, и у Митяя не будет шанса прилюдно унизить Яроса. Парень прыгнул вперёд, нанося удар, но врага на месте не оказалось. Противник, вдруг оказавшийся сбоку, уже метил в голову соперника, но Панов-младший пригнулся, развернулся и достал длинными руками ненавистного мутанта. Ярослав почувствовал, как натягивается одежда, сдавливает горло, как его опрокидывает на спину, а следом летит тяжёлый ботинок Митяя. Удар — бок вспыхивает от нестерпимой боли. По почкам бьёт, сука! Яр перекатился на живот и, оттолкнувшись руками, невероятным усилием всё же поднялся на ноги, схватился за бок. Удар, нацеленный в голову, просвистел мимо. Пока Панов разворачивался, Ярослав вре́зал противнику в ухо, башка того дёрнулась, сынок Воеводы пошатнулся и всё-таки устоял. Яр попытался вновь пробить его защиту, но длинные руки вцепились в одежду, ткань затрещала, выдержав рывок — и парень вновь оказался на земле, а сверху его придавил своим весом Панов. Посыпались удары. Один за другим. Митяй метил по лицу, но в цель попадал лишь изредка, Яр загораживался руками и извивался всем телом, стараясь сбросить с себя противника, но тот крепко оплёл парня ногами и не желал слезать. Ярослав схватил горсть кирпичной крошки с пола и, пропустив два мощных удара, бросил в глаза противнику, да ещё и растёр по его лицу ладонью.

Митяй схватился за глаза, а Яр успешным ударом в челюсть сбросил наконец с себя соперника. Движения давались с трудом, челюсть трещала, голову пронзала боль, а в глазах двоилось, но надо было встать, пока Панов выковыривает из глаз попавшую грязь. Толпа вокруг уже радостно ревела, возбуждённая зрелищем. В какой-то момент взгляд выхватил из этого пёстрого ряда лицо предательницы. Варя… всё вокруг! ВСЕ ОНИ — ВРАГИ!

Мышцы от злости налились силой. Яр, превозмогая боль, вскочил, прыгнул на Митяя, желая одного: втоптать врага в пол, растереть в порошок и перемешать с валяющимся там мусором. Юноши покатились по полу, Панов пытался очистить глаза, Яр же лупил сквозь боль в кулаках по любому незащищённому месту. Сын Воеводы отмахивался вслепую, угодив пару раз по лицу Яра, но юноша уже ничего не видел, не слышал и не чувствовал. Перед ним была одна цель — ненавистная морда Панова. Он бил и бил, не обращая внимания на пропущенные удары. И не заметил, как Митяй вытащил нож…

— А ну, хватит! — жёсткий тычок в бок сшиб Яроса с Митяя. Казалось, этим ударом вышибли не только воздух из груди, но и само желание биться. Какой в этом смысл, если нет друзей вокруг? Одни только враги. Сейчас главное —