Ровно через двадцать пять минут Лола выскочила из подъезда.Хоть вечер был теплый, на ней было надето довольно плотное длинное пальто —значит, собирается вернуться поздно, а ночи в сентябре все же прохладные. Лолабыла тщательно причесана и накрашена. Маркиз даже ощутил, как от нее пахнулодорогими духами, хотя стоял далеко, и запах, понятное дело, не мог до негодолететь. Интересная, хорошо одетая, уверенная в себе молодая женщина.

Стуча каблучками, Лола обогнула дом и выскочила на улицу.Маркиз припустил за ней, стараясь не делать резких движений, —наблюдательная, хоть и дура, он сам ее учил. А вот если ума нет, то чужой неприставишь...

Лола выскочила на проезжую часть дороги и замахала рукой.Слава Богу, сообразила хоть не садиться в первую остановившуюся машину! Кудаона так спешит? Любовник и подождать может, не пожар...

Лола села в серый «опель», и Маркиз тут же махнул голубой«девятке».

— Вот за тем «опельком» давай, — сказал онмолодому парню за рулем, — да не рядом, а то заметит.

Водитель вытянул шею, высматривая Лолу, потом перевел пренебрежительныйвзгляд на простую одежду Маркиза. К свитеру, пока он скрывался в кустах, прилипопавший листок.

— Бросил бы ты это дело, — доброжелательнопосоветовал парень Маркизу, — сразу скажу, что с такой бабой тебе ничегоне светит. Она себе покруче найдет, уже нашла!

— Брошу, — покладисто согласился Маркиз. —Вот выслежу хахаля ее, морду обоим набью — и брошу.

— Ну, как знаешь! Мое дело — отвезти, куда скажешь...

Лола вышла из машины на Петроградской и скрылась внеприметной подворотне.

Водитель «девятки» тут же приткнулся к обочине, и Маркизвыскочил, волнуясь, что он упустит девчонку. Войдет в подъезд, а там ищи ее!

Но он напрасно волновался. Пройдя проходным двором, онувидел впереди знакомый силуэт. Женщина так торопилась, что почти бежала. Вотона попыталась открыть дубовую дверь подъезда в самом углу двора и, когда таоказалась закрытой, стукнула в окошко рядом. За стеклом появилось лицо, котороенахмурилось и скрылось из виду.

Через минуту дверь подъезда открылась, Лола быстренькопроскочила внутрь и исчезла, а открывшая дверь тетка самого простого видазорким глазом заметила Маркиза, поглядела на него строго и захлопнула дверьперед носом. На стук в окно она выглянула и, сделав сердитое лицо, махнуларукой куда-то вбок.

Ясно было только одно: Лола пришла вовсе не к хахалю. Ееторопливость и озабоченный вид говорили о том, что пришла она в этот дом поделу.

«Что же это за место? — полюбопытствовал Маркиз. —Бордель, что ли?»

Он обошел дом снаружи, для этого понадобилось вернуться нату же улицу, где его высадили из машины, потом пройти по ней направо дваквартала, потом свернуть налево по маленькому переулочку, который упирался впроспект, и снова повернуть налево.

Маркиз вычислил нужный дом и все понял. Парадный подъезд подаркой был красиво освещен разноцветными фонариками.

«Театр Трубадур»", — было написано на вывеске.Стало быть, Лола так спешила не в бордель, а в театр. Ну один черт!

Значит, она прошла в театр со служебного входа. Спектакльначинается в девятнадцать тридцать. А сейчас, Маркиз взглянул на часы —девятнадцать пятнадцать. Маловероятно, чтобы Лола так торопилась в театр простопоглядеть пьесу. Нет, эта дрянь играет в театре, она, видите ли, актриса! И какон раньше не догадался, наблюдая за ее перевоплощениями? У девчонки определенноспособности. Непонятно только, зачем смешивать жанры. Либо уж ты актриса, либо— мошенница. Каждый должен заниматься только своим делом. А иначе получаетсядилетантство.

Он поглядел на афишу — сегодня шла пьеса Гольдони. Ифотография, изображающая, надо полагать, сцену из спектакля: Лола в объятияхкакого-то длинноволосого хмыря.

И подпись: Ольга Чижова, Юрий Заплатан.

Ольга, значит, Чижова. И вовсе не Лолита Писаренко. Имена навсе случаи жизни. Дико разозлившись на весь свет и на себя в первую очередь,Маркиз купил билет и пошел смотреть пьесу.

Театрик был маленький, но все там было по-настоящему: ифойе, и буфет, и зал с бархатным занавесом.

Зрители, как ни странно, в зале были, и даже свободные местане зияли, как дыры в заборе.

Текст пьесы был остроумен, актеры молодые и подвижные, пелипо ходу дела приятными голосами и танцевали умело, а самое главное — Лола былапотрясающе хорошенькой в напудренном паричке и с тонко затянутой талией. Вдругое время Маркиз получил бы большое удовольствие от пьесы.

Но только не сегодня. Сегодня он скрипел зубами и поносилЛолу чуть не вслух, а также проклинал тот день, когда вообще решил зайти в кафе«Синий попугай» и встретил там Лолу. Казалось бы, чего проще, взять и уйтипрямо сейчас. У него огромные неприятности, и если он не поторопится, то можетбыть поздно Ладно, дадим девчонке последний шанс. В антракте Маркиз незаметношагнул за сцену, а там схватил какую-то деталь декорации и пошел по узкомукоридору с деловым видом. Какой-то толстый потный мужик вышел из маленькойдверцы, продолжая говорить что-то, и Маркизу показалось, что он слышит голосЛолы.

Толстяк удалился, шумно дыша и отфыркиваясь, как морж.Маркиз тихонько приоткрыл дверцу. Так и есть, эта идиотка сидела перед зеркаломи накладывала грим. Напудренного паричка на ней уже не было, темные волосызатянуты гладко, чтобы не мешали.

Маркиз одним прыжком подобрался к ней сзади и схватил заплечи.

— Ax! — вскрикнула Лола, то есть теперь это былане Лола, а Ольга.

Она глядела на него в испуге, грудь, едва прикрытая шелковымкимоно, бурно вздымалась. Такая эффектная женщина, многообещающая молодаяактриса...

— Как ты меня напугал! — Ольга взмахнула ресницамии прижала руку к сердцу.

— Еще в обморок упади! — фыркнул Маркиз. —Тоже мне — артистка погорелого театра!

— Я думала, ты уже в бегах, — спокойно сказалаОльга и отвернулась.

— Ты соображаешь, что делаешь? — прошипел Маркиз,оглянувшись на дверь. — Тебя ищут, а ты.., выставляешься на всеобщееобозрение!

— Не преувеличивай, — усмехнулась Ольга, —театр маленький, зрителей человек пятьдесят всего. Я же сказала, что не могу стобой поехать.

— По-моему, ты так и не поняла, чем рискуешь, —взяв себя в руки, начал Леонид, — девочка, это уже не шутки, это оченьсерьезно.

— Я все понимаю, — перебила его Ольга, — ноуехать не могу. Уйти из театра в начале сезона! И это теперь, когда наконец уменя появились две главные роли!

— Да зачем тебе все это надо? — Маркиз махнулрукой. — Театр этот задрипанный...

— А затем, что, в отличие от тебя, я занималась мошенничествоми воровством вовсе не из любви к искусству, — вспыхнула Ольга. —Просто деньги очень нужны. Ты представляешь, сколько мы тут, в театре,зарабатываем? Мне пришлось бы покупать одежду на барахолке да еще спать с этимжирным козлом-режиссером. А так все думают, что у меня богатый спонсор, ячувствую себя независимой, режиссер заискивает — денег просит у мифическогоспонсора, а поскольку моего любовника никто не видел, то и отбить никто непытается... Очень удобно.