В дверях появились люди в погонах, что не смутило толпу, жаждущую веселья. Все были уверены, что это приглашенные гости и только Аврора напряглась. Предчувствуя скандал, она в считанные секунды пересекла зал и оказалась возле молоденького лейтенанта, видимо, выпускника прошлого года.

– Здравствуйте, чем я могу вам помочь? – девушка натянула самую обаятельную из своих улыбок, но свежеиспеченные офицеры отличались стойкостью и строгостью.

– Вы Бруни Аврора Андреевна? – он дождался, пока девушка кивнет и взял ее за локоть. – Вы задержаны по подозрению в ограблении. Пройдемте с нами.

– Но я не могу. Стойте, это какая-то ошибка! У меня мероприятие, пустите! – ее окружили люди в форме. Сопротивляться было бесполезно, слишком настойчиво они стояли на своем. С мольбой она нашла взглядом в толпе Виктора Степановича. Он был удивлен, но даже не двинулся с места, чтобы защитить ее.

Аврору привезли в участок, игнорируя вопросы. Она еще никогда не была в полиции. Маленький кабинет, следователь с усталыми глазами, который указательным пальцем правой руки лениво набирал текст.

– Гражданочка, присаживайтесь, – ему было около 40, но от вечного недосыпа мешки под глазами добавляли 10 лет. – Расскажите мне, пожалуйста, о том, где вы провели Рождество.

Девушка непонимающе начала описывать события с завтрака и до того момента, как закрыла дверь, видя широкую спину Юсупова. Шаг за шагом со всеми деталями, с каждой мелочью.

– Так, а когда, вы говорите, вы стащили рубиновое кольцо княгини? – он поднял на нее тяжелый взгляд. Аврора сглотнула и покачала головой. Кажется, вся жизнь пробежала у нее перед глазами. Ее обвиняют в воровстве! Какой ужас! – Послушайте, девушка, если вы вернете кольцо, с вас снимут обвинения. Не усложняйте ситуацию, истец пока готов договориться.

– Я ничего не брала! – голубые глаза роняли крупные слезы, отчего следователь раздраженно цокнул. За почти 20 лет работы в органах он насмотрелся на страдальцев, убитых горем, непонимающих, чистых и невинных.

– Вчера на этом стуле сидеть мужчина, который забил свою жену. Клялся мне, что ничего плохого не делал. Мы провели с ним 5 долгих часов прежде, чем он признался. Я больше не хочу тратить столько времени. У меня есть жена и дети, которые ждут меня дома. Будьте умницей, девушка, отдайте им кольцо и мирно разойдемся.

– Но мне нечего отдавать, я ничего не брала! – Аврора закрыла лицо руками. Раньше, когда она видела эти сцены в кино и сериалах, ей казалось это глупым, плакать. Гораздо логичнее качать права, требовать, быть стойкой и безразличной. Но на деле в ней не было такой уверенности. Хотелось спрятаться, убежать. Хотелось, чтобы это оказалось злой шуткой. – Кто подал заявление?

– Светлейший князь Феликс Юсупов. Как будто нам недостаточно было его родственничка, – следователь скривился под тяжестью застарелой обиды на людей, который решали, как жить целой стране, миллионам за рюмкой коньяка после обеда.

Понимая, что девочка не признается, мужчина позвал в комнату молодого бойца и приказал доставить ее в КПЗ. Она могла быть невиновна, но кому есть до этого дело? Раз на нее заточил зуб человек такого масштаба, сядет, как миленькая. Жалко, конечно. Но следователь повидал стольких жертв системы за это время, что его нежное сердце закрылось крепкой скорлупой. Проведет ночь среди проституток и алкашей и признается в чем угодно, нервы-то у нее явно некрепкие.

Аврору втолкнули в отгороженное решеткой место со слишком голубыми стенами. Там сидела одна женщина неопределенного возраста и молодой парень с разбитым носом. Сначала она снова и снова просила проходящих офицеров помочь, объясняла, что это наговор. Со временем стало очевидно, что это бесполезно, поэтому она требовала звонка. Адвокату, маме, святой Марии. Кому угодно, лишь бы хоть одна живая душа знала о бесчинствах, которые устраивает полиция, не имея оснований и доказательств. Потом она устала и обессиленно села на грязную лавку.

Высохшие слезы сменились новой партией. Когда она была маленькой, папа успокаивал ее, говоря, что капельки с глаз – это жемчуг. Их надо беречь для самых особых случаев, когда они сами хотят показать себя миру и никак иначе. Теперь это все казалось бесконечно далеким: наивность, ребячество, папино всесилие. Она сидела в камере и не знала, чем закончится этот вечер. Хрупкие плечи вздрагивали от всхлипов.

– Позвольте мне позвонить отцу! – взмолилась Аврора. Истерика затуманивала гордость и здравый смысл, еще никогда она не чувствовала себя такой слабой, такой беспомощной.

– Эй, ну хватит! – крашенная блондинка, бывавшая тут чаще, чем в своей убогой квартире на Щелковской, закатила глаза толи от раздражения, толи от жалости. – Тут тебе не кино. Никто не даст тебе телефон.

Аврора обливалась слезами. Как она выберется отсюда? Они заставят ее признаться в том, чего она не делала? Заставят платить за кольцо, которое не крала? Что ей делать? Что ей делать?

– Эй, послушай меня, – женщина подсела чуть ближе. – Здесь такое не работает. Либо ты будешь сильной, либо висяк тебе обеспечен.

– Что обеспечено? – девушка шмыгала носом. Мама всегда говорила ей носить с собой платок и впервые этот кусок ткани пригодился.

– Ну как, у них тут есть всякие дела, нераскрытые. Они только и ждут таких, как ты, чтобы повесить их на кого-то. Тебя по какой статье загребли? – блондинка радовалась возможности пообщаться. Впереди была вся ночь, а делать нечего.

– Я не знаю… Меня вроде как в краже обвиняют, но я ничего не брала…

– Знаю, знаю. Меня Ира зовут, будем знакомы, – она дождалась пока Аврора улыбнется. Залетных птичек тут не любили, но Ирка сама была из нормальной семьи, не каких-то там алкашей. Просто жизнь так повернулась.

Диалог шел туго, но только поначалу. Через пару часов две простые женщины хохотали над старыми анекдотами и странными историями из жизни. Нет, они бы никогда не посмотрели друг на друга в реальной жизни, но проказница судьба подарила им целую ночь для бесперспективного знакомства, благодаря которому Аврора поняла, что ей потребуется много выдержки в будущем, потому что жизнь не жалует неженок.

Тихие лучи рассвета ступили по особняку Юсуповых. Феликс стоял у окна, повязывая галстук. Это дело давно стало автоматическим, поэтому частенько он смотрел на облака, такие нежные только по утрам. Всю ночь он ворочался в своей огромной кровати с резной спинкой, не в силах уснуть. Полковник в красках отчитался о задержании, сказал, что девушка не призналась, но ночь в следственном изоляторе быстро развяжет ей язык. Где-то внутри Юсупов спрашивал себя, не слишком ли жестоко он наказывает человека, чья вина пока не доказана?