Официантка вернулась через минуту и вежливо сообщила мне,что скидку сделать не сможет, потому что карта не моя.

— Как «не моя»? — возмутилась я. — Да я к вамнесколько лет хожу, вы что?

Невысокая девушка за соседним столом презрительно покосиласьна меня.

— Я сама позавчера обслуживала большой стол, и онизаявили эту карту, — объяснила официантка. Раскосая, но не японка,конечно.

— Я не знаю, какой там стол и кто чего заявил, но это —моя фамилия. И моя карта. Позовите менеджера.

Мне пришлось подписаться, чтобы они сличили подпись.Менеджер извинилась, уж она-то должна знать меня в лицо.

Интересно, кто тут погулял?

Наверное, какая-нибудь моя подруга, которая много разслышала, как я прошу карту, решила тоже ею воспользоваться. Хоть быпредупредила.

Девушка с соседнего стола уже ушла. Мне нужны былиположительные эмоции. Я зашла в «Данату» и купила себе джинсовую куртку. Скружевами на рукавах и со стразами. $420 до скидки. Скидка — 10%. Я у них всписках.

Покупательский аппетит разыгрался. Я села в машину и поехалав «Soho». Мой обычный маршрут за положительными эмоциями. Удобно, когдапродавцы знают твои вкусы и твои размеры.

Удобно, когда официанты знают, что ты пьешь на аперитив иешь на горячее. Удобно, когда парикмахер знает, как тебя уложить и во чтопокрасить.

Удобно, когда маникюрша знает твой любимый цвет лака и твоипредпочтения по форме ногтя.

Удобно, когда водитель знает, на какую кнопку дисководанажать, если ты вышла из дома не в духе.

Все это максимально работает на то, чтобы человек могпочувствовать свою значимость.

Хотя я не против общения. Я люблю с таксистами поболтать. Унас очень эрудированные таксисты. Они целый день слушают радио.

Я отнесла блестящие штаны шоколадного цвета с лиловойполоской от Lanvin в примерочную, как зверек тащит в норку свою добычу.Вернулась в зал. Долго перебирала вешалки двумя пальцами. С равнодушным лицом игорящими глазами. Остановилась на юбке в складку от Diane von Furstenberg.Продавщица принесла мне к ней желтый кашемировый кардиган от Jil Sander. He то.

Стала изучать мужские вещи. Представила себе Рому в этойчерной рубашке с головой быка на груди. Jil Sander. И — в «First».

Мне понравился красный свитер с белой полоской на вырезе.Изящно. Классически. Недорого. 7000 рублей.

Интересно, какой у Ромы сейчас размер?

Я уже давно ему ничего не покупала.

Продавец показал мне 48-й и 50-й. Скорее 50-й. Я отложилаего в сторону.

— Поменяете, если что, — успокоил продавец.

«Наверное, Роме бы понравился этот Calvin Klein, —решила я. — Бежевый кардиган с двумя молниями. 17 000. Дороже, чем красныйJil Sander. Ну и ладно».

Я никак не могла решить, какой бы из них выбрал Рома. Взятьдва?

«Скажет, что я деньги транжирю. Что у него полно одежды».

— Я лучше пришлю мужа. — Я улыбнуласьпродавцу. — Пусть сам посмотрит.

«Скажет, что 24 000 он мог бы потратить с большей пользой», —подумала я с раздражением. «Ну и ладно. Пусть сам о себе заботится». Настроениеснова испортилось.

Я вернулась в женский отдел.

Купила себе шифоновую юбку со стразами Oscar de la Renta за80 460. Салатовая. Очень красивая. Дорого.

…Претенденток стать Никитой становилось все больше. Я сужасом приезжала в офис для того, чтобы каждый день начинать все по новой.

— Что такое быть женщиной?

— Иметь больше возможностей, чем у других.

Шкаф в нашем новом офисе был уже наполовину заставленпапками с казенной надписью «Личное дело».

Секретарша — поклонница Анжелы — перешла к нам на работу.Только поверив в обещание своего кумира, что таким образом они станутподругами. Анжела даже иногда с заинтересованным лицом листала ее очереднуюкнигу. «Стратегический менеджмент». Автор — Артур А. Томпсон.

У нас с Машкой случались короткие стычки.

Из-за Ильи. Мне не нравилось, когда Машка перебивала меня,чтобы привлечь его внимание.

Машке не нравилось, когда я ей делала замечание, словномладшему товарищу.

Атмосфера в офисе перестала быть веселой и творческой. Нашанервозность передалась даже секретарше. Она стала чаще звонить Анжеле по всякойерунде.

А девушки все приезжали. Мы выдвинули в объявлении очередноетребование: умение управлять автомобилем. Количество звонков убавилось.

— Ты записывай телефоны и имена всех, — попросилая секретаршу, — не только тех, кого на собеседование зовешь. В личку.

Я подумала, что, пока наши будут готовиться стать Никитами,можно организовать женский батальон для охраны объектов. Прибыль, конечно, нетакая высокая, но все-таки прибыль.

Илья был неотразим. Самим фактом своего существования онувеличивал правдоподобность голливудских фильмов. Потому что именно там вселучшие люди обязательно были красивыми.

Кличка: Эрудит. Она очень хотела быть умной.

Одно это желание делало ее достойным человеком.

Она выискивала в толковых словарях умные слова.

Была ли она умной на самом деле? Я не уверена.

— Не годится, — сказал Илья. — Слишком будетполагаться на собственное мнение. Слишком.

Кличка: Добропорядочная гражданка. Больше решили такихдлинных кличек не давать.

Илья:

— Тест. Вы работаете охранником. На ночь клиент забралу вас пистолет. Чтобы спать спокойно. Вы засекли угрозу со стороныпостороннего, проникшего на вашу территорию. Ваши действия?

— Вызову милицию.

Кличка: Мышка.

— Буду красться за ним бесшумной мышкой, чтобы в нужныймомент оказаться рядом.

В кабинет просунулась голова секретарши.

— Там надсмотрщицы из женского СИЗО. Звать?

Любопытство. Тревожное и робкое.

— Звать.

Крепкие деревенские бабы. С усталым ртом и золотымисережками в ушах. Зарплата — 2500 рублей в месяц.

Я:

— А почему не пойдете в продавцы или домработницы?

Сказала и содрогнулась при мысли иметь одну из них дома.

Они вяло пожали плечами:

— Да нам нравится наша работа. Только платят мало.

Что такое быть женщиной? Наверное, они многое смогли бырассказать мне об этом.

Я: